Побег из Вавилона (СИ) - Тюрин Александр Владимирович "Trund" (читать книги бесплатно .txt) 📗
2. Адский инкубатор
Раздался приятный голос спиннера:
– Я – офицер Шпиннекоп, полиция безопасности минус-четырнадцатого уровня. Рад оказать вам содействие, оказать любую помощь, следуйте с нами, у нас никто не будет отвергнут из-за цвета кожи или сексуальной ориентации.
И продолжает лялякать про абсолютную толерантность как заведенный.
– Нам не нужно никуда идти, о соседи с нижнего этажа, – отнекиваюсь я запинающимся голосом. – Позвольте нам с миром покинуть ваш мир, и отправиться дальше на лифте. Примите подношение в знак почтения…
Я протянул спиннеру свою заначку – кибероорганический глаз, способный к самоприживлению.
Тот взял, ему понравилось. Если приживленный орган не очень годится, франки умеют быстро «растворить» его при помощи ферментов, использующих туннельный эффект.
Однако около первого же схода с эстакады офицер щелкнул хелицерами – нам всё равно вниз по трапу. А внизу было что-то похожее на мясобойню.
– Ни в коем случае не следует идти с ними, – шепнул Ван Вельдер, – заманят эти «толерантные» в разделочный цех, и сделают из нас несколько новых франков. Не хочу быть снова бесплатным ресурсом у «Марсанто». На счёт – раз, два, три, даём деру, вперед по эстакаде.
На счет два меня опутала едва заметная, но прочнющая нить – нанотрубки не порвешь, как не тужься, и от первого же прыжка я бессильно шлепнулся на металлический настил. Оставалось наблюдать, как Ван Вельдер невесть откуда взявшейся у него бритвой из палладиевого стекла режет опутавшие его нити, выскакивает из сети, что твой кузнечик, и несется во весь опор по эстакаде – к ячеистой стене инкубатора, где из омнипотентной массы недифференцированных клеток вызревают новые органы для сборки.
Кругом трубы системы жизнеобеспечения, поэтому спиннеры побаиваются применять огнестрельное оружие. Но вовсю лупят по Ван Вельдеру из тазеров. И всё ж им никак не попасть в пострелёнка. Ну, удачи, кореш.
А меня часа на два меня засовывают в железную бочку – там истратил почти весь оксигель, затем куда-то транспортируют и вываливают на скользкий пол. Здесь корыта и чаны, в них органы, упакованные в пленку для защиты от патогенов и гниения – большая часть этого биоматериала прошло через наш уровень. Благодаря консервирующим веществам, что не дают распадаться белкам, это напоминает яркий мясной прилавок из рекламного ролика. От прилавка к операционным столам снуют бойкие многорукие робохирурги с лазерными скальпелями, степлерами, троакарами, шприцами и прочими разнокалиберными инструментами.
Сетки на мне уже нет, чтобы не мешать работе «хирургов», но руки стянуты пластиковыми фиксаторами. Манипуляторы тащат меня на стол, рядом с которым стоит какой-то типчик со следами швов на шее и сварки на черепе. Он показывает мне акт «абсолютно добровольной сдачи органов в случае преждевременной смерти», подписанный мной в бессознательном состоянии, едва я попал во владения «Марсанто», и заодно держит маску, через которую мне будет подан наркоз. Пару раз вздохнуть и я уже проснусь разделанным на три кучки для трех новых граждан Вавилона. На соседнем столе гениталии негритянки пришивают к изъеденному твурмами трупу тайца – это будет «шаловливая куколка» для низкопробного борделя, новая эластичная кожа для нее как раз допечатывается 3D-принтером.
Я борюсь, напрягаю мышцы – всё без толку. В глаза проникает едкий свет, разъедающий мозг, хлюпают поршни, которые сейчас начнут вытягивать из меня кровь, закачивая вместо нее гликопротеины – в моей кубитальной вене на локтевом сгибе засела канюля чёртовой занозой. Значит, еще и заморозят для длительного хранения в холодильнике. Блин, да у меня катетер в мочевом пузыре – мое тело уже не пойдет в сортир! Катетеризована и вена на бедре – в кровоток вливается какая-то оранжевая дрянь, наверняка она несет вирусные векторы с генами зомби, чтобы после биостазиса куски моей плоти снова ожили и не дали себя отторгнуть чужим иммунным клеткам – про это дело мне Ван Вельдер сказывал. Вот маска ингаляционного наркоза ложится мне на лицо, я корчусь, пытаясь не вздохнуть. И вдруг хлопок – маска отлетает, я сбрасываю себя со стола, выдергивая трубки катетеров, хватаю чью-то волосатую холодную ногу. А это, оказывается, трансплантат с соседнего стола.
Хелицеры спиннера-охранника прянули ко мне, отмахиваюсь от него чужой ногой, но, по счастью, в его третий глаз вошел гвоздь. Это невесть откуда взявшийся Ван Вельдер выстрелил из пневматического нейлера – отдача чуть не унесла его тщедушное тело вдаль. Но он уцепился браншами здоровенных кусачек за того типчика со сварным черепом, а затем еще перекусил ими пластиковые фиксаторы на моих руках. Вовремя. Типчик со сварным черепом поднялся со стула и оказался на голову выше любого из нас.
Отшвырнув Ван Вельдера как стручок, он протянул ко мне левую руку, а она у него длинная и заканчивается огромной клешней – привет от краба. Но я машинально взял ее на прием – как будто в прошлом изучал единоборства – и тот своей клешней отхватил себе ухо. Помимо порванных сосудов на срезе виднелись порванные провода и играющий огоньком светодиода нейроинтерфейс, через который загружалось психопрограммное обеспечение в его куцые мозги. Пострадавший франк, по счастью, отстал от нас и кинулся подбирать свое отвалившееся «имущество», чтобы приживить обратно.
Мы стали удирать, вернее Ван Вельдер тащил меня за собой, на выход из операционной, а я держал кусачки – тяжеленькие, с электроприводом. Навстречу нам ехали роботележки, подвозя «детали для сборки»: подносы с органами, кувезы с клонированными тканями, емкости с физиологическими жидкостями и сосуды с чем-то похожим на зеленое суфле – да это ж синтетические мультиграфеновые мозги; натуральные мозги франкам не годятся, поскольку после пересадки не «включаются». Напарник сказал, что на одной из таких тележек он сюда и приехал – его за трансплантат приняли, потому что тощий. После операционной мы драпали через просторную реанимацию, где лежали рядками только что сшитые франки, которых переводили в режим самостоятельного поддержания жизнедеятельности, попутно вдувая им в мозг психопрограммы.
Операционная и реанимация располагалась на платформе, а таких платформ виднелось с десяток, мостовой кран переносил биоматериалы и прочие грузы с одной на другую. «Прыгай на крюк», – крикнул Ван Вельдер, и сиганул первым.
Но пока я раскачивался, на меня выскочила пара бдительных франков, а в руках у них кривые клинки вроде малайских крисов. Нет, это их руки, благодаря синтетическим генам, заканчиваются клинками – на лезвиях, заточенных до одноатомного предела, играет интерференционными узорами свет. По их мнению, я должен был немедленно обделаться от страха. И так оно едва не вышло. Если не от страха, так от огорчения – Ван улетает на крюке, а меня взяли в переплет.
Я толкнул на них тележку – не помогло, они легко перепрыгнули через неё. Ну, спасай меня цепь от крепежки, которую я подхватил на платформе. Я не швырнул конец цепи, а хлестнул ею с поворотом. Один ее конец, обмотавшись вокруг ходящей жилами шеи франка, прилетел обратно ко мне – в левую руку. Второй франк тут же рванулся ко мне, чтобы покарать. Это было его ошибкой. Я хлестнул вторым концом цепи, который обмотавшись у него вокруг шеи, тоже вернулся – в мою правую руку. Оба франка прянули ко мне, блеснули их клинки, а я рванул в просвет между ним, заодно дергая концы цепи, находящиеся у меня в руках. По этим концам и пришлись удары моноатомных лезвий, разрезав их легко как масло. Но я уже оказался позади франков. Они развернулись ко мне, и цепь еще раз намоталась им на шею, столкнув их головами, отчего один из них драматично отрубил руку-клинок другому. Мне самое время подхватить трофей и ретироваться – благо, что крюк поехал в обратную сторону.
Мы с Ван Вельдером повисли на бухте кабеля, переносимой краном. Какой-то спиннер успел ухватиться за мою ногу, но улетел вместе с моим многострадальным ботинком, который до меня носило человек двадцать. Кран стал поднимать бухту, и мы с Ваном тоже активничаем, карабкаемся вверх по тросу – к балке кранового моста. На ней я увидел хвост дупер-крыса – эти твари приходят сюда с верхних уровней. Хорошая примета.
