Звезда под бичем - Герберт Фрэнк Патрик (полная версия книги .TXT) 📗
Он беспокойно завертелся, что заставило его кресло-робот успокоить его укачивающими движениями. Переносить вынужденную бездеятельность было тяжело. Где Фурунео? Может быть, он принимал участие в разговоре, который доносился через тонкую перегородку? Вероятно, у этого человека, как у агента Бюро Саботажа, было много обязанностей на планете. И Мак-Кей не знал, насколько важны эти проблемы. Планета относилась к тем мирам, которые Бюро защищало довольно слабо. А Бюро никогда не приходилось сожалеть о недостатках в своей работе.
Мак-Кей задумался о своей роли в Бюро Саботажа. Несколько столетий назад правительство получило власть над прогрессивной партией Объединения Разумных Наций, толпой добродушных, научно ориентированных технократов, которые усматривали счастье миров в эффективной организации всех органов управления. Затратив огромные средства на организацию и постройку огромных кибернетических машин со всевозможными функциями, они устранили всю волокиту и перебои в системе организации правительства. Мощная машина с подавляющей властью над всей мыслящей жизнью постепенно набирала обороты и работала все быстрее и быстрее. Законы вырабатывались и тотчас же отменялись. Поток программ и проектов нарастал с захватывающей дух скоростью. Новые Бюро и Ведомства рождались и тотчас начинали работать на полную мощность.
Весь управленческий аппарат превратился в гигантское колесо, которое вращалось с такой безумной скоростью, что никакое живое существо не могло представить себе даже приблизительно всю эту механику. Несовершенное восприятие любого разумного существа не могло состязаться с логическим совершенством автоматизированной системы. Но в конце концов совершенство обернулось хаосом.
В этой ситуации горстка сомневающихся образовала Корпус Саботажа, чтобы замедлить бешеное вращение колеса. После долгих усилий, кровавых жертв, старомодных битв с механизмами и других действий механизм удалось остановить. Со временем из отдельных корпусов и бюро выросла разветвленная организация, которая боролась с проявлениями чванства, зазнайства и предательства. Сегодня Бюро предпочитало хитроумные диверсии, однако в случае необходимости применялась и сила.
Дверь открылась. Кресло-робот Мак-Кея перестал его укачивать. Вошел Фурунео, откидывая левой рукой пряди серых волос с уха. Его широкий рот был плотно сжат, угрюмо-обиженное выражение лица маскировалось вынужденно вежливой кислой улыбкой.
– Извините, – сказал он, опускаясь в одно из кресел-роботов. – Я не ждал вас так скоро.
– Это помещение безопасно? – недоверчиво спросил Мак-Кей. Он взглянул на стену, в которой находилось отверстие прыжковой двери. Она была закрыта.
– Я закрыл дверь в трубу, – сказал Фурунео. – Помещение безопасно, насколько это вообще возможно. – Он выжидающе наблюдал за Мак-Кеем.
– Шар все еще там? – спросил Мак-Кей.
– Мои люди получили приказ сейчас же известить маня, если он сделает какое-либо движение, – ответил Фурунео. – Он, как мне сообщили, выброшен на берег и лежит на скалах. Пока что он неподвижен.
– Его положили там специально?
– Во всяком случае, выглядит он именно так.
– На нем нет никаких знаков или чего-нибудь еще?
– Мы ничего не обнаружили. Шар выглядит несколько потрепанным и изношенным.
– Гмм, – Мак-Кей немного помолчал, потом сказал: – Вы, наверное, уже слыхали о Млисс Эбнис?
– Кто же не знает этого имени?
– Она недавно истратила несколько миллионов, чтобы нанять калебана.
– Я не знал, что это возможно, – сказал Фурунео, покачав головой.
– Никто не знал.
– Я читал приказ действовать по боевой тревоге, но там ничего не говорится о связи Эбнис с этим случаем.
– У нее был маленький психический шок в связи с использованием бича, вы об этом знаете?
– Я знаю, что взамен она лечила его, – ответил Фурунео.
– Да, но это не устраняет проблемы. Известно только, что она не выносит вида мучений разумных существ.
– И что же?
– Разгадка, конечно, в том, зачем решили использовать калебана.
– Как жертву?! – испуганно воскликнул Фурунео.
Мак-Кей видел, что его начинают понимать. Кто-то как-то сказал, что проблема калебанов заключается в том, что никому не известен их образ поведения. Это, конечно, было правильно, только Мак-Кей чувствовал что это еще не вся истина. Легко можно представить себе существо, присутствие которого бесспорно, а при попытке влезть к нему в душу только беспомощно блуждаешь в темноте – вот что такое калебан.
«Они – закрытые окна в вечность», – сказал поэт Мазарард. В первое время после внезапного появления калебанов Мак-Кей был в курсе всех сведений о них, прослушал о них все лекции. Теперь он вспоминал эти лекции, стараясь отогнать гнетущее чувство, что там найдутся сведения, могущие иметь значение для решения нынешней проблемы. Это было что-то о «трудностях коммуникации во время атмосферных осадков». Точное название он забыл. «Смешно», – думал он. Это было связано с влиянием калебанской действительности на память и возникновением оптических иллюзий.
Здесь и заключался источник неприятностей для всех форм жизни, связанных с калебанами. Прыжковые двери, шары, в которых они имели обыкновение находиться – все это было реальным, но никто не видел калебанов собственными глазами.
Фурунео наблюдал за маленьким толстеньким агентом, действительно похожим на недовольную лягушку, и ему вспомнилась старая шутка о том, что Мак-Кей работает в Бюро Саботажа со дня своего рождения. Наконец тот сказал:
– Итак, вы наняли этих головорезов и платите им? Не так ли?
– Так безопаснее.
– В сообщении речь шла о смертельных случаях и сумасшествии… Вы дали своим людям пилюли ярости? – спросил Мак-Кей.
– Да.
– Хорошо. Ярость, кажется, является защитным свойством.
– Что же, собственно, произошло?
– Кажется, калебаны постепенно исчезают, – сказал Мак-Кей. – Каждый раз, когда это происходит с одним из них, случается множество смертельных происшествий и других неприятных последствий – физические и умственные травмы, сумасшествие…
Фурунео кивнул в направлении океана и вопросительно поднял брови.
Мак-Кей пожал плечами.
– Мы должны увидеть этот шар. Будет глупо, если нам будет известен только один калебан, тот, которого наняла Эбнис. Может быть, теперь их уже два.
– Как вы собираетесь браться за это дело? – спросил Фурунео.
– Хороший вопрос.
– Калебан дал Эбнис какие-нибудь объяснения?
– Мы не можем наладить с ним контакт, – сказал Мак-Кей. – Мы не знаем, где она его прячет.
– Я тоже не знаю, – помедлив, сказал Фурунео. – Сердечность – довольно уединенная планета.
– Об этом я тоже думал. Может быть, мы имеем дело с калебаном Эбнис. Тогда нам здорово повезло. Вы сказали, этот шар выглядит сильно изношенным?
– Да. Забавно, не так ли?
– Одна странность из многих.
– Калебаны никогда не удаляются на значительное расстояние от своих шаров, – сказал Фурунео. – И охотно ставят их вблизи воды.
– Как вы пытались с ним связаться? – спросил Мак-Кей.
– Как обычно. Откуда вы узнали, что Эбнис наняла калебана?
– Она похвасталась своей подруге, та рассказала своей знакомой и так далее. И один из калебанов, прежде чем исчезнуть, намекнул на это.
– Вы усматриваете связь между исчезновением калебана и действиями Эбнис?
Мак-Кей встал.
– Мы должны все тщательно изучить, – сказал он. – Пойдем туда и сами осмотрим этот шар.
Когда они с Фурунео выехали на песчаный берег, постоянный планетный агент спросил:
– Почему для расследования выбрали именно вас?
Мак-Кей сказал:
– Люди Бюро знают, как меня использовать, вот и все.
Машина описала крутую кривую и взгляду открылась даль океана и темный скалистый берег. Вдали между глыбами лавы что-то блестело. Мак-Кей заметил две маленькие машины, которые медленно кружили над берегом.
– Что это?
– Что?
– Когда здесь темнеет?
– У нас есть два с половиной часа до заката, – ответил Фурунео.
