Падение к подножью пирамид - Домбровский Анатолий Иванович (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
Лукашевский увидел скачущих навстречу ему всадников и невольно притормозил, сбавил скорость. Всадники - их было человек десять - неслись галопом, словно наперегонки, и, кажется, не собирались уступать дорогу, заняв ее во всю ширину. Они выскочили из балки перед плато курганов и теперь стремительно приближались в облаке пыли, гикая и размахивая нагайками. Петр Петрович съехал на обочину и остановился, подняв на всякий случай боковое стекло и заперев изнутри дверцы. Когда всадники были от него метрах в ста, он понял, что они скачут к нему, что он - цель их набега. Он вынул из кармана пистолет, снял его с предохранителя и зажал между коленями.
Они налетели на него вместе с облаком пыли, окружили машину, возбужденно крича и стегая по кузову плетьми.
Лукашевский припустил левое боковое стекло и крикнул:
"Какого дьявола? Что за шуточки?"
Один из всадников спешился, передал поводья соседу и подошел вплотную к машине. Запыленное лицо, белые зубы, воспаленные глаза. Одет он был черт знает во что, перетянут вкось и поперек ремнями. На боку у него болталась то ли сабля, то ли меч, за спиной висел лук.
"Вылезай, старая лягушка!" - приказал он Лукашевскому, сопроводив свои слова выразительным жестом, и стегнул нагайкой по стеклу.
Петр Петрович не двинулся с места. Тогда предводитель банды отстегнул меч - это все-таки меч, а не сабля - и поднял его над головой, давая понять, что сейчас начнет рубить машину. Остальные всадники тоже спешились и схватились за мечи, ожидая команды предводителя.
Петр Петрович опустил стекло до конца и сказал:
"Вы что, ребята? Спятили? Это же разбой!"
"Это разбой! - захохотал предводитель, поддержанный дружным гоготом остальных. - Это и есть настоящий разбой!"
"А чего вы хотите? - спросил Петр Петрович. - Отнять машину или меня изрубить на бифштекс?"
"И то, и другое, - ответил предводитель. - И то, и другое! - закричал он свирепея. - Смерть белым лягушкам!"
"Смерть белым лягушкам!" - заорали остальные, да так громко, что кони шарахнулись от их рева. Предводитель отступил на шаг и со всего маху грохнул мечом по кабине.
Петр Петрович нажал на газ и рывком бросил машину вперед. Он умел это делать набирать скорость с места. Теперь же он не жалел ни муфту сцепления, ни коробку передач. Пока конники вскочили в седла, он мчался уже на четвертой скорости, и стрелка спидометра покачивалась за отметкой "100".
Банда прекратила преследование уже через несколько минут. Убедившись в этом, Петр Петрович проехал еще с десяток километров, остановился и вышел из машины, чтобы поглядеть на вмятину, оставленную мечом предводителя. Каково же было его удивление, когда никакой вмятины на кузове он не обнаружил. От такого удара следовало ожидать не только вмятину, под ним металл должен был лопнуть, разорваться. И Петр Петрович уже переволновался мыслью о том, как отнесется к повреждению кузова корабельный мастер - ведь машина уже принадлежала ему. И вот оказалось, что волновался зря: на кузове не было ни царапины. Не осталось и пыльных следов от ударов нагайками.
Лукашевский даже хихикнул от неожиданности такой удачи. И, понимая, что случилось невероятное, вспомнил о Режиссере, об обещанной им защите. Другого объяснения случившемуся придумать было просто невозможно. Кроме одного, разумеется, что налет конников ему только почудился...
Выбравшись из последней балки, Петр Петрович увидел едущую ему навстречу черную "Волгу". Приблизившись, "Волга" замигала фарами и остановилась. Лукашевский тоже остановился, но из машины не вышел. "Волга" прошла еще немного вперед, стала дверь в дверь с машиной Лукашевского, и Петр Петрович увидел в ней сидящего за рулем Режиссера. Режиссер опустил стекло и поприветствовал Лукашевского взмахом руки. Лукашевский тоже опустил стекло. Теперь они могли разговаривать.
"Далеко ли направляетесь? - спросил Режиссер. - Впрочем, знаю: на базу. Под защиту оружия и моря. Это разумно. А посмотреть начало съемок не хотите?"
"У меня к тому времени уже не будет машины, я отдаю ее корабельному мастеру, - ответил Лукашевский. - Да и банды рыскают по степи. Только что на меня был совершен налет".
"Но ведь все, кажется, обошлось? - улыбнулся Режиссер. - Давайте выйдем и посидим на камнях, - предложил он. - Такой чудный день, поют жаворонки, степь благоухает. Когда-то еще доведется насладиться таким покоем..."
Они устроились на обочине, где лежали серые обветренные веками камни, спугнули семейку ящериц, выползших было погреться под утренним солнышком. Жаворонки уже развесили в небесах свои стеклянные колокольчики. Запах полыни, запах росы и камней тек невидимыми струями в легком дыхании весенней степи.
Прищуря глаза, Режиссер глядел вдаль, кивал головой, умиляясь покою и свету, вдыхал аромат степи и блаженно постанывал, улыбаясь.
"Все это останется, - сказал он, - и будет вечным. ч Дорога тоже зарастет полынью и тюльпанами. Селенья рухнут и покроются пылью и травами. И белая башня вашего маяка тоже когда-нибудь упадет и рассыплется, а море станут бороздить только дельфины. Всюду будет как здесь: ни скрежета, ни грохота, ни дыма, ни ядов, ни чудовищных ран на теле земли. Потом мы поселим здесь Новый Разум, для которого первейшим законом будет закон гармонии и стабильности то, что рождает Разум, и то, что существует благодаря ему. Мир познает себя через Разум, обретет Волю и Цель, а Разум - вечность, мощь и величие. Миг случайной гармонии сотворил Жизнь и Разум. Вселенная впервые увидела и осознала себя. И с той поры она не может и не хочет расстаться с Жизнью и Разумом. Разум указал ей способ сохранения мировых констант. Она такая, потому что существует Разум. И Разум существует благодаря утвердившимся в нем константам. Цель Разума - стабильность и гармония Вселенной и собственное в ней существование. Разум выше Вселенной. Возникнув случайно, он стал ее вечным бегом и сам пребывает в ней вечно... Вы что-нибудь поняли из моих слов?" весело засмеялся Режиссер.
"Разумеется", - ответил Петр Петрович.
"Я рад. Стало быть, вы поняли, что цель разумной деятельности - гармония, ее познание, ее существование и укрепление. Эта цель обращена таким образом не только ко Вселенной, но и к человеку: в вечной гармонии он сам обретает вечность - как познающий и деятельный разум. Он рождается и укрепляется на Земле для Вселенной и для собственного бессмертия. Рождается в каждом человеке - ив том вселенская ценность каждого человека. И вот - это... - лицо Режиссера стало мрачным. - И вот этот ужас: слом духовного мира людей, попрание идеалов и самого важного среди них: homo sapiens - абсолютная ценность для себя и для мира. Ни в религиях, ни в государстве не утверждается этот идеал. Ни в вере, ни в праве, которые могли бы обеспечить каждому свободное развитие и совершенствование интеллекта, этой единственной силы, созидающей Гармонию и Вечность всего сущего".
"Созидающей? Каким образом?" - спросил Петр Петрович.
"Осознанием, установлением и соблюдением законов гармонии. Здесь и там. Во всем, что мыслимо и зримо. Это цель, освященная в себе самой абсолютным смыслом. Но голос крови заглушил в людях голос разума, потребление вытеснило познание. Произошел коллапс вашей ноосферы и ваших душ. Разрушилось то, что создавалось тысячелетиями. Homo sapiens - выродился и восстановлению не подлежит... вы видели сегодня лица нападавших на вас. Разве это были лица людей?"
"Но есть много благородных и высоких душ, - возразил Петр Петрович. Пусть не здесь..."
"Мы знаем, - сказал Режиссер. - Мы их спасем, рассеяв по другим мирам".
"Стало быть, второе пришествие?"
"А, вы о той прекрасной сказке? - улыбнулся Режиссер. - В этом смысле конечно. Но она была лишь предупреждением, а не предначертанием судьбы. Увы, предупреждение не подействовало... Так вы не хотите побывать на съемках? снова просил Режиссер. - Это будет впечатляющее зрелище... Я пришлю за вами машину. В воскресенье, часов в семь. Да, в семь часов утра у КПП базы машина будет ждать вас. И ничего не бойтесь, - Режиссер встал и протянул Петру Петровичу руку. - Итак, до встречи?"
