Наследники Хамерфела - Брэдли Мэрион Зиммер (книги без сокращений TXT) 📗
— Ну, старушка, похоже, нам пора двигать, — сказал он. — Хорошо бы повстречать кого-нибудь, кто вывел бы нас к Хамерфелу. А сейчас придется это сделать тебе.
Собака понюхала землю и подняла голову, оглянувшись, словно предлагая следовать за ней. Юноша, ощущая себя полным дураком, произнес вслух:
— Да, старушка, веди нас в Хамерфел кратчайшей дорогой.
Он опять вскочил в седло, а Ювел в очередной раз понюхала землю и слабо тявкнула, очевидно что-то спрашивая.
— Меня, голубушка, не спрашивай, я абсолютно не знаю, куда идти, — сказал Аластер. — Это твое дело — вывести нас к Хамерфелу, если только ты на это способна. Мама сказала, что ты знаешь дорогу, и я тебе верю.
Ювел опустила нос и побежала по дороге, а юноша тронул лошадь и последовал за собакой.
Очень скоро дорога круто пошла вверх, и началось восхождение вдоль горного потока, стремившего свои воды с высот в долину. Да и дорогой ее трудно было назвать, скорее — козьей тропой. Тем не менее лошадь и старая собака быстро продвигались вверх. Аластер поглядывал вниз, на простиравшиеся на невообразимой глубине ущелья, где клубился туман, на торчавшие далеко внизу верхушки деревьев, меж которых то здесь, то там струился дымок печных труб крохотных деревенек, разбросанных по долине.
Весь остаток дня он проскакал, не встретив ни одного путника. Солнце достигло зенита и начало клониться к закату. Аластер понятия не имел, где находится, позволив магии вести его к месту назначения. Когда сгустились сумерки, он сделал привал, доел хлеб и поделился им с Ювел.
Он так устал от быстрой безостановочной езды, что его била дрожь и подкрадывалось ощущение, что просиди он в седле еще хоть немного, то непременно свалился бы с лошади. Тогда юноша отыскал ямку, выстланную длинной травой, и лег в нее, а Ювел пристроилась у него под боком.
Проснувшись ночью, Аластер обнаружил, что собака куда-то ушла, но тут он услыхал ее охотничий рык и писк мелких лесных зверьков. Через некоторое время она возвратилась и, широко облизнувшись, улеглась у его ног. В темноте было слышно, как псина что-то жует, и ему стало интересно, кого это она сумела найти себе для пропитания, но потом он вдруг понял, что ему вовсе не хочется это знать. Аластер погладил собаку и вновь заснул.
Проснувшись с первыми лучами солнца, он сполоснул лицо водой из горного ручья и вновь сел в седло. То ли это ему показалось, то ли лошадь действительно стала двигаться медленней? Любое нормальное животное от таких беспощадных скачек уже давно бы выдохлось или даже околело.
Теперь дорога стала еще хуже, хотя такое трудно было себе представить. Временами Ювел приходилось искать тропу, продираясь сквозь заросли, ощетинившиеся колючками и шипами. Лошадь раздвигала их грудью, тем не менее оставаясь невредимой, но иногда дороги не было вообще, и тогда Аластер, исцарапанный даже сквозь плащ, жалел, что не воспользовался предложением Конна надеть соответствующую одежду. Его начали одолевать сомнения и страхи. Негде было узнать, куда они идут, и туда ли, куда нужно, ведет эта дорога. И если в конце концов они все-таки дойдут до Хамерфела, то как узнают его? А что дальше? И как найти там Маркоса? И как узнать его? Может ли он дальше полагаться на магию, заведшую его в такую даль? А уже опять темнело, и скоро невозможно станет различать дорогу.
Юноша начал было подумывать, не поискать ли приличного места, чтобы провести в лесах и третью ночь, как вдруг они вышли на хорошо укатанную дорогу, проложенную практически параллельно тропе. Уже не впервые пересекали они похожие дороги, но раньше Ювел все время сходила с них, теперь же она побежала по ней, словно забыв обо всем на свете, и лошади приходилось напрягать силы, чтобы не отстать от нее.
Очень скоро дорога вновь пошла вверх, и Аластер поднял голову, чтобы оглядеть вершины. Над ними, словно одинокий зуб в челюсти старика, торчал остов замка, зловещим контуром чернея на фоне меркнущего горизонта. Ювел тихо заскулила, убежала вперед и вернулась, не переставая скулить, к Аластеру. Тут он все понял. Ювел было приказано доставить его в Хамерфел, но Хамерфела больше не было, по крайней мере, того, который знала старая собака.
Аластер слез с лошади и, шатаясь, прошел меж двух столбов — единственного напоминания оставшегося от ворот. И тут перед его внутренним взором неожиданно вспыхнула яркая картина-воспоминание, совершенно дотоле незнакомая, где замок Хамерфел, невредимый, как некогда, стремил свои башни к небу, мать и отец стояли на зеленом газоне среди цветов, а старая Ювел — еще смешной щенок — резвилась у ног Эрминии. Ничего этого в действительности не было.
Глядя на груды развалин — единственное, что осталось от его родового замка, — он вдруг ощутил пустоту и усталость. Неужели только ради этого летел он сюда на крыльях магии? Умом Аластер понимал, что следует продолжать начатое и первым делом — разыскать Маркоса. Ясно, что тот должен быть где-то неподалеку и найти его не составит большого труда. Но от представших взору руин Аластер впал в апатию. Он чувствовал себя выдохшимся, как пропоротый мешок, из которого высыпались опилки. Он стоял на пепелище Хамерфела, думая:
«Надо было взять Конна с собой, тот наверняка бы знал, что делать дальше».
А что бы тот стал делать? Аластер попытался собраться с мыслями и взять себя в руки, нечего здесь нюни разводить, он всегда знал, что от замка остались одни руины.
«Действительно, мое первое воспоминание — это бушевавший здесь пожар!»
Он долее не мог оставаться среди развалин, жалея самого себя. Нужно найти Маркоса и начать делать хотя бы то, о чем просил ее король Айдан, — выяснить, какую армию можно собрать под знамена Хамерфела, чтобы вернуть свои земли и восстановить замок.
«И все равно, — с горечью подумал Аластер, — нет здесь никакого замка, чтобы за него стоило воевать».
В Тендаре ходила старая поговорка: «Самое длинное путешествие начинается с одного шага». И тут он справедливо подумал, что от такого крушения иллюзий была, по крайней мере, одна польза: что бы он ни начал сейчас делать, это будет шагом в верном направлении, ибо ничего хуже того состояния, в каком сейчас находился Хамерфел, быть уже не могло.
Аластер ухватился за поводья и опять вскочил на лошадь. Внизу еще можно было разглядеть несколько струек дыма, указывавших, что там располагалась деревня. Там наверняка можно что-нибудь разузнать. Жившие у подножия сожженного замка фермеры раньше наверняка были подданными Хамерфелов, то есть теми, кто еще оставался верен или когда-то был верен его отцу.
Дорога вниз показалась круче, чем вверх. Аластер перевел лошадь на медленный шаг, а на краю деревни, состоявшей из группы домишек, сложенных из местного розоватого камня, остановился, выискивая взглядом какой-нибудь постоялый двор или таверну. На одном доме, размером несколько поболее других, красовалась вывеска — трилистник с короной. Он подъехал к нему и привязал лошадь к крыльцу. Какой бы магической силой ни была наделена его кобыла, она выглядела как обычная лошадь. Зал крохотной харчевни наполняли обычные для таких мест ароматы. Внутри было пусто, если не считать нескольких стариков-крестьян, дремавших в углу возле печи, и толстой низкорослой бабы в переднике за стойкой.
— Добрый вечер, милорд, — сказала она, посмотрев на него достаточно фамильярно, так что Аластеру даже показалось, что она говорит с ним как со своим знакомым. Но знакома она была, разумеется, с Конном.
— Здесь найдется что-нибудь поесть в это время? И что-нибудь для собаки…
— Есть жареная баранья нога, правда не очень мягкая — старая была скотина, — зато уже готовая, а для собаки хлеб, — озадаченно произнесла она. — Вина подать?
— Я — буду, собака, полагаю, — нет.
— Нет так нет, — сказала она, — хотя я когда-то знавала одного человека, который научил собаку пить вино, а после только тем и жил, что зарабатывал на ней, шляясь по кабакам. Если хотите, могу налить ей миску пива, собачники говорят, им это полезно, а особенно, если это кормящая сука.
