Цвет дали - Томсон Эми (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
Только оно слишком тупо, чтобы позаботиться о себе, подумала Анито с внезапным приступом раздражительности. Оно не разрешит Анито слиться с собой, даже если это необходимо для лечения. Железы Анито синтезировали вещества, способствующие залечиванию ран и предотвращению болезни.
— Ты плохая нога, — сказала она твари на упрощенном языке. — Нехорошо. Заболеешь. Где человеки? — спросила она, втирая лекарство в больную ногу животного.
Животное покачало головой. Его серый цвет стал еще интенсивнее.
— Ушли? — спросила Анито.
Плечи животного приподнялись и тут же опустились. Оно потрясло головой, потом показало на солнце и движением руки провело широкую дугу, кончавшуюся на востоке. Затем показало на себя и похлопало по земле.
Анито постаралась проникнуть в смысл жестов существа. Оно хочет остаться здесь. Анито кивнула, чтобы показать, что поняла. Потом сказала, что пойдет на поиски еды, после чего вернется. Животное качнуло головой и прислонилось к серебристому дереву, закрыв глаза. Анито же пошла назад по страшному сожженному лесу. Лавандовая рябь облегчения омыла ее тело, когда она снова оказалась под покровом сумеречной прохладной безопасности живого леса. Счастье еще, что сожженная полоса леса лежит на самой окраине территории, принадлежащей Лайнану. Поэтому Анито сможет охотиться на ничейных землях, не боясь нарушить равновесие деревенских атв. Достаточно и того ущерба, который нанесли равновесию эти новые твари. Анито вскарабкалась на покрытое красной корой дерево тавирра и помчалась в глубь диких джунглей в надежде раздобыть еды.
Дичи тут было куда меньше, чем ожидала Анито. Видимо, деревня сменила охотничьи угодья, с целью поскорее залечить ущерб, нанесенный деревенской территории. Анито поставила несколько силков, насобирала спелых ягод йерры и накопала съедобных корешков. В силки попала парочка наземных лингов. Она скептически оглядела этих птичек. Уж очень они малы, хотя другого-то все равно ничего нет. К тому времени, когда она вернулась на опушку леса с едой, уже спустилась ночь.
Тварь отказалась покинуть свое дерево из мертвого камня, чтобы поесть, Анито же казалось, что есть посреди всего этого разорения просто нельзя. От одной только мысли об этом глотка у Анито пересыхала, и ее словно перехватывало тугой петлей. Она выложила часть еды на землю и снова ушла в лес.
Там Анито устроилась на развилке ветвей наполовину обгоревшего дерева, чтобы поесть и одновременно следить за поведением непонятной твари. Некоторое время Анито наблюдала за ней, как вдруг услышала звуки, доносящиеся от дерева из мертвого камня. Анито поползла по своей ветке вперед, чтобы получше рассмотреть, что там происходит. Тварь явно была чем-то обеспокоена и возилась с прямоугольной корзиной или ящиком, стоявшим у основания мертвого дерева.
Анито спрыгнула на землю и тихонько направилась к дереву из камня. Ящик бормотал, как бормочет вода в ручье, обтекая камни. Бормотание ящика было похоже на те звуки, которые издает сама тварь, но только октавой ниже. Тварь долго слушала, а потом стала издавать такие же звуки, обращаясь к ящику.
Анито смотрела и старательно вслушивалась. Что же такое делает эта тварь? Может, это часть ее брачного ритуала? Но возможны ли брачные игры с ящиком? В этом нет никакого смысла…
Впрочем, тварь всегда издает звуки. Особенно много таких звуков она произносит для странного, наполовину живого говорящего камня, который всегда таскает с собой, и камень ей отвечает. Тварь издавала звуки для камня, а он потом говорил с ней и с Укатоненом на языке кожи. Потом они разговаривали с этим животным на языке кожи, а ящик снова издавал звуки. Может, это какая-то форма общения? Если так, то очень малоэффективная. Она вспугнет любое существо, к которому ты подкрадываешься, и оповестит опасного хищника о том, где ты находишься.
Анито вернулась в свое убежище в джунглях, чтобы обдумать эту странную мысль. Она уселась на ветке, продолжая наблюдать за действиями животного. Да, там происходит нечто странное. Как может мертвый предмет — ящик — разговаривать? Он ведь даже не полуживой, как говорящий камень! Может, в нем кто-то сидит? Какое-то животное? Но Анито еще никогда не приходилось слышать, чтобы животные издавали такие звуки. А может, эта тварь изловила духа, о каких говорится в старых сказках?
На соседней ветви неслышно возник Укатонен.
— Как Иирин? — спросил он крупными символами, чтобы они были видны сквозь густой туман и предрассветные сумерки.
— Новая тварь в порядке.
Энкар перепрыгнул на ветку Анито.
— Узнала ты, где ее народ?
— Нет. Но я думаю, что звуки, которые она издает, все равно что речь кожи. Она говорит ящику, а ящик ей отвечает. Но как может разговаривать мертвая вещь вроде ящика, эй?
— Не знаю, — ответил Укатонен в лилово-розовых тонах недоумения. Потом он долго сидел молча, с полузакрытыми глазами, погруженный в раздумье.
Наконец, не в силах больше сдерживаться, Анито прикоснулась к его руке.
— Что происходит, эн? — спросила она. — Что это такое? Может, это духи, как в сказках?
— Не знаю, кене, — ответил он. — Я прожил большую жизнь, но с духами не встречался. Духи живут здесь, — и он указал на лоб. — А не среди нас.
— Но тогда что же она делает?
— Возможно, Иирин и в самом деле говорит со своим народом.
Анито окрасилась в красновато-коричневый цвет сомнения.
— Как это может быть? Она же сказала, что ее народ очень далеко?
— Не знаю, — признался Укатонен, — но ты же видела тот странный говорящий камень, с которым она все время играет? Я не знаю, как он работает, но он говорит и на языке Иирин, и на нашем. Я много разговаривал с жителями поселка прошлой ночью. Они сказали, что у этих созданий было много мертвых-но-живых вещей вроде того ящика и они совершали непонятные поступки.
От мертвого каменного дерева снова донеслись звуки. Анито и Укатонен наклонились вперед, чтобы разобрать хоть что-то сквозь густой утренний туман. Потом оба спрыгнули на землю и подкрались ближе. Их кожа приобрела печальный цвет обволакивающего их тумана. Их животное было полностью погружено в странные звуки, доносившиеся из ящика. Можно было бы смело подойти вплотную, с раздражением подумала Анито, и эта тварь ничего не заметила бы, пока ее не тронули рукой. Ящик говорил долго. Постепенно стал расходиться туман. Укатонен коснулся плеча Анито и мотнул головой. Бесшумные, как туман, они вернулись в джунгли. За все это время тварь даже не подняла головы. Когда они достигли деревьев, Укатонен показался Анито каким-то притихшим. Он уселся на корточки, весь погруженный в свои думы, а его глаза ни на минуту не отрывались от фигуры, согнувшейся возле дерева из мертвого камня. Наконец он мигнул, встряхнулся и поглядел на Анито.
— Мне стоило большого труда поверить кое-каким байкам жителей деревни, но теперь… — Он помолчал. Его кожа вспыхнула несколько раз, как будто он искал продолжение фразы. — Не знаю, что и думать, — проговорил он наконец. — Все это так странно. — Его кожа окрасилась в слабый оранжевый тон — признак страха. Анито почувствовала, как напряглись ядовитые железы в красных полосах на ее спине.
Укатонен поднял свой мешок для собирания еды.
— Я захватил с собой немного пищи. Присматривай за Иирин. А сегодня вечером приведи ее в деревню. Хочу, чтобы старейшины хорошенько ее разглядели.
Анито согласно засветилась и уселась на развилке ветвей так, чтобы все время видеть свою атву. Та все еще сгибалась под странным деревом из мертвого камня, не обращая внимания на пышущее жаром солнце и полное отсутствие тени. Анито вдруг обнаружила, что пристально всматривается в небо, приглядываясь, не мелькнет ли где черная тень коираха. Они обычно охотятся по утрам, до того как начнут собираться тучи. Конечно, ее атва была защищена деревом из камня цвета смерти, под которым она сидела, но Анито все равно беспокоилась. Однако небо, сохранявшее пока цвет голубого сланца, оставалось чистым и таким ослепительным, что у Анито заболели глаза. По мере того как солнце поднималось, жар, исходивший от сожженной равнины, усиливался. Радужные переливы воздуха плясали над черным пеплом. Кожа Анито начала сохнуть, в горле першило от жажды. Долг заставлял ее торчать в этом жарком и сухом месте, хотя ее все сильнее манила сумеречная прохлада лесных дебрей. Сидеть на ветке тоже стало неудобно. И как эта тварь выносит такую жару и такое ослепительное сияние?
