Журнал «Если», 1995 № 07 - Волков Павел (читать книгу онлайн бесплатно без txt) 📗
Рита покачала головой.
— Не знаю. Он утверждает, что ты жив. Что мы — во сне.
— Он? Кто?
— Один из тех, кто взял нас в плен.
— А остальные мертвы?
— Он говорит, живы.
— Что мы можем сделать?
Не отрывая взгляда от Риты, поводырь беспечно произнес:
— Ничего. Побег невозможен. С вами обращаются уважительно и не причиняют никакого вреда.
— Слыхал? — спросила Рита Деметриоса, судорожно ткнув пальцем в поводыря. Хотелось ударить по-настоящему, но она понимала: бесполезно.
— Да, — тонким голоском ответил Деметриос. — Наверное, мы открыли не тот проход.
— По его словам, на Гее прошли годы.
Деметриос посмотрел по сторонам, щурясь, точно вглядывался в дым.
— А кажется, всего лишь несколько часов… А он может нас вернуть на настоящую Гею?
— Можете? — спросила Рита.
— Возможность существует, — не очень уверенно ответил поводырь. — Но почему вы хотите вернуться? Это уже не тот мир, к которому вы привыкли.
Деметриос промолчал. У Риты засосало под ложечкой — бабушкиных рассказов и собственных инстинктов вполне хватило, чтобы вообразить ужасную картину. Это ярты. Ярты — хищники. Об этом Патрикия узнала от народов Пути.
«На моей совести — гибель родного мира». Руки девушки, будто клешни, поднялись и сомкнулись у подбородка.
— Деметриос, мне так страшно! Этот… народ кажется таким равнодушным! Ему нужны только знания.
— Совсем напротив, — возразил поводырь. — Мы весьма чувствительны и очень заинтересованы в вашем благополучии. С того момента как мы взяли под опеку твою планету, потери ее населения были крайне незначительны. Огромное количество твоих соотечественников находится в хранилищах. Мы ничего не выбрасываем. Мы бережем каждую мысль. Для этого у нас есть ученые, и мы спасаем все, что только возможно.
— О чем вы говорите? — вмешался Деметриос.
— Желаешь, чтобы я объяснил твоему спутнику? — спросил поводырь.
Видимо, он следовал какому-то протоколу. Рита озадаченно кивнула.
— Наши долг и цель — изучать и беречь вселенные, добиваясь распространения нашего разума, лучшего и способнейшего из всех, и сбора всевозможных сведений. Мы не жестоки. Само это слово и понятие я заимствовал из вашего языка. Причинять боль и разрушать расточительно. Расточительно также допускать формирование разумов, способных когда-нибудь оказать нам сопротивление. Куда бы мы ни пришли, мы собираем и накапливаем, изучаем и бережем. Но сопротивления не допускаем.
Деметриос воспринял это хладнокровно, хоть и с недоумением на лице. Ему не довелось слушать рассказы Патрикии. Он знал лишь то, что Рита успела сообщить ему в степи перед нападением киргизских конников.
— Я бы, все-таки хотела увидеть родину, — твердо произнесла Рита, — и чтобы со мной были Деметриос и Оресиас. И Джамаль Атта.
— Твою просьбу можно выполнить лишь отчасти. Джамаль Атта успел покончить с собой, прежде чем попал к нам. Боюсь, его психика сохранилась недостаточно полно, чтобы нормально управлять восстановленным телом.
— Я должна увидеть родину. — Рита решила во что бы то ни стало настоять на своем: казалось, если этого не сделать, ее с головой затянет в водоворот ужаса. Стоит лишь заплакать и закрыть лицо руками, и она сломается окончательно, превратится в жалкого червя перед этим чудовищем-яртом и бледным Деметриосом.
— Мы доставим тебя туда. Желаешь наблюдать процесс транспортировки или лучше перенестись мгновенно?
Деметриос не отрывал от нее глаз. Что он ей пытался внушить, Рита не догадывалась. Но оба понимали: чем-то она важна для этих существ.
— Хочу видеть все, — ответила она.
— Возможно, ты найдешь это сложным для восприятия. Желаешь, чтобы я сопровождал и рассказывал, или позволишь снабдить твои психику и память механическим гидом?
— Пожалуйста, — сказала она, понизив голос почти до хриплого шепота, — иди с нами.
Осталась лишь одна надежда: ярты — лжецы. Если же нет, лучше всего наложить на себя руки. Да, она умрет. Во что бы то ни стало. Но в глубине сознания зрела уверенность, что ярты этого не допустят. На их взгляд, это расточительство.
ГОРОД ПУХ ЧЕРТОПОЛОХА
Среди товарищей Ольми становилось легче — обстоятельства не так давили на психику. И все-таки неплохо побыть одному хотя бы несколько часов. Он с грустью вспоминал безлюдный лес в Четвертом Зале.
Он не вернулся в свою квартиру в городе Пух Чертополоха, предпочтя гостиничный номер под куполом Нексуса. Любой, кто затеял бы шпионить за ним, только зря потратил бы время: Ольми был уверен, что содержимое его имплантов вне досягаемости.
По сообщениям дубля, психообмен проходил гладко. Если так будет продолжаться и дальше, то, через несколько часов можно пропустить за барьеры новые сведения.
Ярт не скупился на информацию. Ее было уже не «переварить» — в имплантах почти не осталось места для ускоренной обработки данных. Чтобы накапливать, сортировать и интерпретировать факты, а также обеспечивать связь между яртом и дублем через многочисленные барьеры, имплантам приходилось работать почти на пределе мощности. Процесс обработки данных тормозился все ощутимей, его темп снижался до обычного человеческого. Но это давало и некоторую пользу: имплантам, действующим с высокими скоростями, порой недоставало перекрестных связей более естественного мышления.
Ольми закрыл глаза и окунулся в философию яртов. Ярты были прирожденными завоевателями и по этой части обогнали даже людей. В ситуациях, когда людей вполне устраивала торговля, ярты добивались полного и безоговорочного подчинения. Делить власть с неяртами они соглашались только при отсутствии выбора. Например, они торговали с тальзитцами еще до того, как люди заняли первые несколько миллиардов километров Пути: видимо, ярты усвоили, что завоевать увертливых тальзитцев практически невозможно. Ничего удивительного: раса тальзитцев была гораздо древнее и таинственнее яртов и определенно намного превосходила их в развитии.
Но откуда в этих существах столько жадности — вот вопрос. Чем объяснить стремление подчинить себе все на свете?
Командование выполняет приказ древнего командования собирать и хранить, чтобы командование потомков смогло выполнить свою последнюю задачу. Тогда исполнители и все остальные получат отдых, при этом каждый из нас станет самим собой — свободным от задачи, расслабленным образом напряженных материй, являющимся нашим мышлением и бытием. Почему люди не преследуют этой цели?
Ольми попытался разгадать этот отрывок — он выглядел безусловно ключевым. Налет официальности наводил на мысль, что в него вкраплены цитаты из некоего этического или полурелигиозного философского труда, или литературного сочинения.
Особенно интриговало «командование потомков» — в этом термине звучали обертоны эволюции яртов, их преображения и перехода в иную плоскость существования. Как ни странно, ощущался тут и намек, что ярты и иные существа могли бы сотрудничать на равных и делить между собой ответственность. У Ольми возникла мысль о каком-нибудь грандиозном мероприятии, которое предстоит осуществить «командованию потомков», мероприятии, для которого мало сил и способностей отдельной расы.
«Собирать и хранить». Этот посыл-образ заставил Ольми встрепенуться. Он решил копнуть глубже и стал слой за слоем вскрывать сложную инструкцию. Ярты — коллекционеры. Более того, они преобразуют собранное, чтобы предохранить от саморазрушения захваченные ими вещи, существа, культуры и планеты. Для них природа — процесс разложения и потери. Самый лучший выход — захватить все и вся, остановить разложение и потерю, упаковать, перевязать шелковой ленточкой и отдать «командованию потомков».
У Ольми возникло смешанное чувство приязни и отвращения. В истоке алчности яртов лежал не эгоизм, а некая глубинная общность интересов, казалось бы, немыслимая для столь разнообразной и многоплановой культуры, никак не совпадающая с интересами прогресса и благополучия. Ярты видели себя всего лишь средством для достижения трансцендентности, верили, что смогут отдохнуть только по завершении миссии, когда законсервированные галактики в подарочной упаковке (что за маниакальная идея!) попадут в руки какой-то туманной организации. И тогда агенты-исполнители получат награду: их самих «соберут и сохранят». А вот как обойдется с подарком «командование потомков»?
