Гаяна (Художник П. Садков) - Аматуни Петроний Гай (мир книг TXT) 📗
Нина наклонилась к тетради и, погруженная в свои размышления, что-то торопливо записала.
— До выздоровления — несколько дней, может быть, неделя-две, — сказал Дарсушев, — но я с уверенностью могу заявить: и этот возбудитель уже нам не опасен — мы знаем верное средство спасения от него. Но более страшной болезни я еще не видел! Конечно, у кролика реакция происходит быстрее и сильнее. Но и человеку несдобровать, если…
— Что вы посоветуете на будущее, профессор?
— Мне еще не ясно происхождение возбудителя. Странно, как до сих пор ему удалось «оставаться в неизвестности». Очень серьезная для меня загадка! Надо посоветоваться с коллегами.
— А до тех пор?
— Я вас понимаю, товарищ Рязанов. Возбудитель нам пока нужен, и его уничтожать нельзя.
— Вам же известно, что за ним охотились и… могут повторить попытку…
— В «Санусе» есть и надежная «кладовая»: даже если произойдет землетрясение, особые лучи убьют все микробы мгновенно. Не бойтесь, мы предусматриваем все!
— Хорошо, профессор.
Алексей крепко пожал всем руки и ушел.
Полтора часа спустя первым попутным самолетом Рязанов вылетел из Ростова-на-Дону в Москву для доклада полковнику Козлову.
— Ваш приезд очень кстати, — сказал полковник, выслушав Рязанова. — О том, что на Пито-Као готовится одно из самых опасных преступлений против человечества, есть еще один документ. В Тихом океане, примерно в тысяче километров от Пито-Као, недавно находился наш экспедиционный корабль «Армения»… Вот сообщение капитана. Рязанов взял протянутую ему бумагу и прочел:
«Сегодня ночью принята странная радиограмма. Передача велась на короткой волне при отвратительной слышимости, которую усугубляли частые грозовые разряды. Запеленговать передатчик не удалось. Прилагаю текст радиограммы.
„Люди мира… Берегитесь… Пито-Као стал… базой… требуйте расследования немедленно… страшная болезнь… Дорт мечтает… Не теряйте времени!..“
Капитан „Армении“.»
— Пито-Као! Дорт! — воскликнул Рязанов.
— У меня в столе уже выросло целое генеалогическое древо этих Дортов, — сказал Козлов. — «Деревце» в общем неплохое, да вот последний плод гнилой — с гитлеровской начинкой. «Ваш» Эмиль Дорт был действительно одним из лучших в Германии укратителей и охотников (немцы мастера в этих делах). А его единственный сын Густав стал преступником.
Козлов рассказал Рязанову о личности Густава Дорта, его карьере, судимости и «помиловании».
— После тюрьмы следы Дорта-микробиолога затерялись, но мы уже знаем, где он; знаем также, что именно Дорт послал Сардова, хотя тот и скрыл от нас имя своего хозяина.
— Все остальное мне понятно, товарищ полковник.
— Теперь, имея перехваченную радиограмму, мы сможем скорее привлечь внимание мировой общественности к «рыбной компании» и начать борьбу, — сказал Козлов. — Но почему все-таки… эта страшная болезнь оказалась только на Пито-Као?..
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
«Космонавты в Тихом океане!»
1
За два года Дорт хорошо изучил своего компаньона, знал его слабости и отдавал должное его таланту крупного дельца. Но сам оставался для Бергоффа неразгаданным. Радиограмма, случайно перехваченная Хентом, раскрыла глаза Бергоффу: он понял, что Дорт скрывает от него нечто очень значительное, лишь прикрывается вывеской фирмы «Бергофф и K°», заботится только о своих барышах в будущем.
Отношения между компаньонами испортились. Страх обуял Бергоффа: если радиограмма принята на материке и попадет в газеты — доброе имя фирмы пропало, прибыли, как по мановению волшебной палочки, превратятся в убытки!
Неделю Бергофф прослушивал чуть ли не все радиостанции мира и просматривал газеты. «Слава богу! — мысленно восклицал он. — Все тихо… Надо сказать Хоутону, чтобы он ничего больше не посылал в свою газету. Молчание о Пито-Као сейчас дороже золота…»
Но именно в этот день, когда Бергофф облегченно вздохнул, ему принесли корреспонденцию Хоутона. Секретарь вошел в кабинет Бергоффа в такой растерянности, что осмелился обратиться первым:
— Сэр…
— Я вас не звал, — буркнул Бергофф.
— Это очень прискорбно, сэр, но я… Если вы позволите… Прошу прощения, сэр…
— Что у вас в руках?
— О сэр! Необычайно! Соблаговолите прочесть, сэр, и вы сами…
— Да расскажите толком, черт бы вас побрал!
— Я не уверен, что вы поверите мне, сэр.
— Можно подумать, — проворчал Бергофф, — будто я когда-либо верил газетам… Ну, давайте, что вы там такое принесли?
Приняв пачку газет, Бергофф пробежал взглядом первую из них и уже не мог оторваться от пестро сверстанной полосы с броским, ярким заголовком:
Чело магната покрылось испариной.
Постоянный рост числа наших подписчиков, — писала редакция, — позволивший нам в этом году утроить тираж, является несомненным свидетельством их доверия, которым мы дорожим больше всего, и поэтому не посмели бы публиковать материалы, не являющиеся абсолютно достоверными.
Напомним читателю, что под давлением общественности мы направили своего сотрудника мистера Хоутона на Пито-Као с целью подвергнуть тщательному обследованию предприятия достоуважаемого мистера Бергоффа и сам остров. Свою миссию наш сотрудник, как уже известно читателям, выполнил блестяще и доказал, что остров Пито-Као является одним из самых очаровательных и здоровых уголков на свете, а консервированные крабы «Бергофф и K°» — самыми дешевыми, питательными и приятными на вкус.
Однако мистер Хоутон все еще не спешит покидать хотя и прекрасный, но далекий от дома край… Два часа назад мы узнали, чем был занят самый удачливый журналист в мире… Не сомневаемся, что читатель не посетует за краткую задержку выхода этого номера, связанную с переверсткой полос.
Считаем также своим долгом напомнить, что имя Боба Хоутона, несмотря на его молодость, давно пользуется глубоким уважением как в журналистских кругах, так и среди наших подписчиков. Этот молодой человек, как известно, соединяет в себе острую проницательность с отвагой и смелостью сравнений, а трезвость — с неизменной скромностью в личной жизни и редкостным даром литератора. Даже в самых своих необычных корреспонденциях Боб всегда придерживается своего излюбленного принципа «Служить только Его Правдоподобию!..»
Дойдя до этого места, Бергофф потемнел от злости и, стукнув кулаком по газете, прорычал:
— Трезвость… скромность… проницательность!!! Я его в пор-р-рошок сотру!..
— Я вам нужен, сэр?
— Что? Вон, проходимец!
— Слушаюсь, сэр… — Пораженный секретарь словно провалился сквозь землю.
Пито-Као, от вашего корреспондента, — читал Бергофф. — В глухом районе острова обнаружен межпланетный корабль, некогда погребенный под обломками скал, вероятно в результате землетрясения.
Межпланетный корабль был впервые замечен туземцем, аборигеном соседнего острова, Мауки. В отсеках огромного межзвездного корабля находятся приборы и механизмы, назначение коих мне неизвестно. Носовая часть снаряда, смята, значительные повреждения имеются и в левом борту. Следует предположить катастрофу в момент или после приземления. В центральном отсеке находится скелет человека, отличающийся удлиненностью и несколько своеобразным строением черепа.
В отсеках имеются также фотоальбомы, книги на неизвестном языке и узкие ленты из пластмассы. На одной фотографии отчетливо изображены улицы странного города.
Не могу не привести поразительной сценки. Пока Мелони рассматривал скелет космонавта, я, расположив удобнее фонарик, принялся за фотографии. И вдруг я почувствовал (не услышал, заметьте, а именно почувствовал!), как где-то в моей голове рождается дивная мелодия.
Я не отношу себя к числу трусов, но согласитесь, что это «производит авторитет», как любит говорить наша отчаянная Мод. Перевернув страницу с изображением далекого пейзажа, я уткнулся в фотографию неведомого красивого города, и тотчас же спокойная мелодия сменилась в моей голове более живой и ритмичной. Спокойствие улетело от меня, как папиросный дым на ураганном ветру.
