Загадки Хаирхана (Научно-фантастические повести) - Забелин Игорь Михайлович (читать книги онлайн бесплатно полностью без txt) 📗
Березкин не поленился и долго возился с хроноскопом. Но все старания его пошли прахом: на экране по-прежнему возникали два знака — восклицательный и вопросительный.
Как ни очевидно было заблуждение хроноскопа, но размышления наши невольно приняли иное направление.
— А вдруг не чепуха? — сам себе возразил Березкин. — Вдруг так и надо? В истории человечества рисуночное письмо предшествовало буквенному. Почему нельзя допустить, что прямая человеческая фигура постепенно превратилась в восклицательный знак, а согнутая — в вопросительный?
— Допустить можно, — ответил я. — Но приблизит ли это нас к пониманию событий, происшедших в пещере?
— Послушайте, — перебил Петя. — По-моему, только один из этих людей колдун. Тот, который прямой, как утвердительный знак. А второй — он, наверное, простой смертный, но что-то ему не понравилось в колдуне.
— Борьба, пожалуй, шла не за власть, — уточнил я. — По крайней мере второй добивался не власти. Скорее всего он усомнился во власти колдуна над солнцем, звездами, луной.
Высказав свою мысль, я тотчас вспомнил о босоногом человеке, задолго до нас проникшем к пульсирующему источнику, и неожиданно понял, что рисунок мог иметь самое непосредственное отношение к его судьбе.
— Давайте постараемся представить себе небольшое племя первобытных людей, обитающее в пещере, — осторожно сказал я. — Все люди того времени свято верили, что колдунам доступно общение с потусторонним миром, с духами — добрыми и злыми, помогающими на охоте или мешающими, насылающими болезни или избавляющими от них. Это общее положение, верное для всех племен той эпохи. Но если приложить его к конкретному случаю, рассмотреть применительно к хаирханской пещере… Не кажется ли вам, что хаирханский колдун располагал некоторыми особыми доказательствами своего могущества?
— Ты имеешь в виду вздохи в глубине пещеры? — спросил Березкин.
— Да. Если после его заклинаний пещера молчала — значит, духи отказываются помогать племени, и нужно выждать. Если слышались вздохи — значит, покровители племени вняли мольбам колдуна. Примерно такую мысль мог он внушить своим соплеменникам. А главное, очень уж очевидным было доказательство его могущества: гора, покорная заклинателю, отвечала!
— Я понял тебя, — сказал Березкин. — Ты допускаешь, что один из соплеменников оказался менее доверчивым, чем другие. Он проник в глубину пещеры, чтобы выяснить причину вздохов, и именно его следы мы видели вчера. Выяснил он или не выяснил — бог весть, но колдуна вообще не устраивала проверка, и он расправился с дерзким.
— А может быть, наш герой был первым мыслителем среди людей, — тихо сказал философ Петя. — Может быть, он первым спросил у природы: почему? — и сам постарался ответить на вопрос. Он не верил колдуну, он хотел увидеть того, кто вздыхал в пещере. А колдуны всех времен и народов очень не любят, когда сомневаются и задают вопросы. Бездумная вера — вот что требуется колдунам. И полная покорность, полное и беспрекословное признание их авторитета. Героя нашего постигла судьба многих других сомневавшихся — его согнули и, вероятно, уничтожили: изгнали из племени или еще что-нибудь придумали.
Вы заметили? В то время мы все говорили и думали так, как будто неопровержимо доказали, что следы в глубине пещеры и наскальные рисунки рассказывают о судьбе одного и того же человека. Нет, мы ничего не доказали и все-таки… Все-таки внимательно слушали Петю.
— Если я не ошибаюсь в своем предположении, — говорил он, — то мы, пробившиеся к знанию, — прямые наследники мыслителя, сломленного в неравной борьбе с колдуном. Он начал дело, которое победило, хотя сам был опозорен в глазах современников, и художник постарался увековечить его позор…
Петя перевел дыхание, взглянул в сторону пещеры и продолжал:
— Представляете, как это происходило? В темной пещере, при неверном свете факелов из смолистых ветвей можжевельника, колдун в присутствии всего племени вершил суд над одним из самых первых мыслителей человечества, и соплеменники издевались над ним, проклинали его. Он стоял перед ними, склонив голову, плечи его опустились, словно не выдержав непосильного груза, и он даже не подозревал, что вышел из борьбы победителем, что тысячи и тысячи придут ему на смену, пойдут его путем — путем сомнений, путем исканий. А согбенная фигура человека, позднее превратившаяся в вопросительный знак, она символизирует тяжкий путь познания, борьбы с ложью религий, канонизированных авторитетов. Так уж складывалась история, что ложь всегда подкреплялась властью, и потому борьба с ней была неимоверно тяжела. Пусть согнута фигура человека, но вопросительный знак — это все-таки самый гордый знак из всех, известных людям. Я поместил бы его на знамени человеческого прогресса, на знамени науки…
Маленький, белобрысый, с веснушчатым носом, философ Петя был прекрасен, когда произносил свой возвышенный монолог. Мы с Березкиным — более взрослые и менее восторженные — полагали, что Петя немножко увлекся. Во всяком случае, мы не могли поручиться, что все происходило так, как рисовало Петино воображение, хотя в глубине души верили, что сумели проследить еще одну человеческую судьбу.
Последний хроноскопический опыт, проведенный у подножия Хаирхана, мы расцениваем как неудачный и до сих пор не можем убедительно объяснить причину появления на экране вместо человеческих фигур знаков препинания. Но все это не исключает, а скорее даже предполагает полное право тех, кто ознакомится с моими записками, отстаивать свое суждение о смысле рисунков и их связи со следами в глубине пещеры…
На следующий день желтая степная дорога стремительно катилась под колеса нашей машины. Мы, не отрываясь, смотрели на постепенно понижающийся зубчатый Хаирхан, на пустое бледное небо, раскинувшееся над ним. В грейдер вплетались узкие ленты бесчисленных дорог, бегущих издалека, дорог, по которым прошло множество людей, по которым суждено теперь идти и нам в поисках новых героев…
