Тени у порога - Поляшенко Дмитрий (книги онлайн полные .TXT) 📗
Снова шли быстрым шагом. Даже лядовские часы, педантично отсчитывавшие время, не избавляли от впечатления, что идут они очень давно, несколько дней. Усталость уже не стекала свинцом в ноги, а превращалась в безразличную покорность — идем, потому что надо идти, потому что ничего другого делать нельзя. Голова тупела и легчала одновременно. Все, не относящееся к действительности, безжалостно изгонялось на задворки сознания, где теряло в весе и значимости. Остались активными только прямые ассоциации и простые действия. Появилось умение одним беглым взглядом цепко осмотреться вокруг и над собой. Ноги уже сами обходили ямы, скрытые травой. Голова сама уклонялась от веток, при этом взгляд не отрывался от намеченной тропы.
На ходу не разговаривали, хотя были попытки петь хором походные песни, шутить для поднятия тонуса. Никто уже не мог сказать, как вчера, что мысленно он давно на борту «Артемиды». Никто уже не предвкушал праздничный ужин в кают-компании, смакуя вслух обильное меню. Предвосхищений и фантазий не могло быть среди бесконечного леса, в котором даже следа твоего не остается — трава сразу поднималась, едва с нее сходил ботинок.
Впереди посветлело. Вадковский, вытянув шею, всмотрелся, махнул приглашающе пистолетом. Все ускорили шаги, хотя особого смысла в этом не было. Незачем спешить там, где нельзя опоздать.
Сначала сквозь поредевшие стволы показалась залитая солнцем стена леса, отделенная значительным расстоянием; пространство, лишенное деревьев, уходило вправо и влево. Преодолевая последние метры, они испытали мгновенное облегчение оттого, что чаща кончилась. Но глаза говорили: не надолго. Чащу рассекал каньон. На той стороне, подступив к каменистому обрыву, неприступным частоколом снова теснился лес. Темная зелень слившихся крон, словно пена над краем кастрюли, нависала над противоположным склоном.
Край каньона был дик и неухожен. Рваный камень у подножия деревьев чередовался со свисающей в пропасть травой. Подойти к обрыву и заглянуть вниз не осмелились — камни шевелились под ногой, травянистые участки подозрительно проседали.
— Ну и что же нам делать? — спросил Вадковский, деловито вертя головой. — Ага, кажется, нашел. Пойдем.
Он двинулся влево вдоль обрыва.
Трайнис потянул за собой Лядова — тот, вцепившись в выпирающий обломок корня, пытался заглянуть вниз.
Каньон был залит солнечным светом и смотрелся очень весело из-под полутемного полога чащи. Деревья у самого края стояли не так густо, и без подсказки Романа все увидели, что метрах в ста слева над пропастью нависает небольшой — едва примоститься глайдеру — каменный выступ, ярко выделяясь за тенями стволов.
Вадковский, уже осторожно ступая на залитую солнцем поверхность, подумал: «Надо бы деревьям наконец названия дать».
На каменной площадке невозмутимо одинокое гигантское дерево, крона его не сливалась с остальным лесом, врастая на большой высоте в ослепительно синее небо. До противоположного края было метров пятьдесят. Отсюда казалось, что большая часть треугольного каменного выступа парит в воздухе. Отвесная поверхность другого берега была изборождена такими свежими трещинами и разломами, словно каньон появился вчера.
Трайнис мягко остановил Романа, положив тому руку на плечо.
— Я пойду.
Вадковский обернулся, подумал и молча пропустил Гинтаса вперед.
Медленно скрипела каменная крошка. Замирая после каждого шага, Трайнис по тонкому слою белой пыли вышел на середину к дереву. Обернувшись, он улыбнулся и помахал рукой. Зубы сверкнули на грязном лице. Потом он осторожно перелез через коленом торчащий корень и остановился. Долго смотрел вправо, потом так же долго влево. Мельком глянул в небо. Опустился на корточки, упершись в камень ладонями, осторожно лег на живот и по-пластунски подобрался к краю уступа.
Лядов почувствовал, как напрягся Вадковский. Но приказ есть приказ — Роман стоял неподвижно, глубоко вдохнув и совершенно затихнув.
Очень долго Трайнис смотрел вниз — был виден только его затылок. Его хаотично испачканный пылью комбинезон почти слился со светлыми камнями. Пятясь, Гинтас осторожно отполз от края, поднялся и медленно пошел назад. По его лицу ничего нельзя было прочитать, только мокрые дорожки от капель пота исполосовали лоб и щеки.
Вадковский длинно выдохнул.
Трайнис приблизился. Весь он был в белой пыли. С виска быстро прокатилась капля, оставив еще одну дорожку.
Лядов привычным движением протянул флягу, лежавшую в кармане, в котором раньше был пистолет. Трайнис улыбнулся и флягу не взял.
— Спасибо, Слава.
Они отошли под тень деревьев. Сели на траву. Земля здесь казалась устойчивее, чем на краю.
— Там что — феномен? — спросил Вадковский.
Трайнис подумал:
— Не знаю.
— Это как? — азартно спросил Роман. — Ты что видел?
— Слева есть переправа — дерево упало через пропасть. На самом дне — речка. Но крошечная, стоячая. А еще, мне кажется, я нашел спутник СКАД.
Не отрывая изумленного взгляда от лица Трайниса, Лядов глотнул из фляги, сам того не заметив.
Вадковский посмотрел в сторону уступа.
— Нет, — сказал Трайнис. — Очень опасно. Я насчитал пятнадцать рухнувших деревьев. Вместе с куском... чуть не сказал «берега». Как держится этот — не знаю.
Вадковский кивнул, по глаза его продолжали изучать уступ, что-то высчитывать, сопоставлять.
Трайнис достал платок, поплевал на него и стал оттирать лицо.
— Надо спешить, — сказал он, — пока мост есть. Попадем на ту сторону — о пожаре можно будет забыть.
Через несколько секунд все трое уже стояли в полной готовности продолжать путь.
Посмотрев на едва примятую траву — не забыли ли чего, Вадковский молча кивнул и первым пошел к переправе.
Громадное дерево лежало поперек каньона, вывернув мощными корнями кусок скалы. Кусок рассыпался. Обломки съехали в образовавшуюся ямину, попадали на дно каньона. Множество мелких камешков остались висеть на корнях, словно пронзенные насквозь. Обхват дерева был таким, что идти по нему можно было как по дороге, не балансируя. Мощная крона сделала огромную брешь в чаще на той стороне. Придавленные, вывернутые стволы и ветви белели свежими изломами. На вид дерево лежало прочно. Но ребята стояли, с недоумением разглядывая переправу. Все было слишком свежим. Изломы веток влажно блестели, вывернутые камни не покрылись пылью. Да и не мог зеленый великан вырасти так близко к краю — уступ давно бы уже рухнул.
Солнце палило с высоты. Вокруг дрожало марево полуденного безмолвия. Все трое разглядывали переправу.
— Потом обсудим, — сказал Трайнис, задвигавшись и заскрипев каменной крошкой. — Выбора нет. Переходим по-одному.
Никто не пошевелился.
— Есть варианты? — удивился Трайнис.
— Нет, — равнодушно сказал Вадковский. — Идите вперед. Прикрою.
Он положил руку на карман с пистолетом.
Трайнис первым перебрался через каменное месиво, пролез сквозь вздыбленные корни и ступил на ствол. Ствол был очень ровным — суживающаяся вдали колонна с крупной шершавой корой. Лишь несколько больших сучьев торчали на протяжении.
Гинтас осторожно двинулся вперед, с тесаком в опущенной руке. Вадковский и Лядов сидели в траве, поодаль от корней упавшего дерева, и пристально следили за каждым движением Трайниса. Сомнительным было, что человек своим малым весом может что-то нарушить в устойчивости многотонного дерева. Но Камея уже показала, что когда-нибудь происходят любые случайности.
Трайнис медленно удалялся. Казалось, он зачарованно смотрит под ноги. С прочного скального края переход не казался чем-то сложным, а тем более страшным. Но Вадковский после штурма скалы ясно представлял, что чувствует сейчас Трайнис. Ходит ходуном в такт шагам горизонт. Дыхание кажется удивительно громким. Вдруг оказывается, что солнце неимоверно печет затылок и капли пота нестерпимо щекочут спину и щиплют глаза, а твоя тень ползет перед тобой, отвлекая, мешая резким контрастом выбрать место для следующего шага. Малейшее движение воздуха кажется предвестником урагана, могущего сбросить вниз. Безопорная бездна справа и слева ласково убеждает в прелести свободного парения. А самое главное — не веришь ты в надежность такого случайного моста, как упавшее дерево. Вадковский вдруг ясно понял, что он именно не верит. Но почему? На вид дерево лежало прочно. Оба конца ствола метров на десять каждый заходили на твердые скальные участки. «У всех происшествий с нами здесь, на Камее, нет никакой системы — вот чему я не верю. Мы никак не поймем, что здесь происходит. А здесь что-то явно происходит. Причем так явно, что мы за эти сутки чудом не разбились, едва не сгорели. А на скале этой — что было? Флуктуация, нарушающая законы физики раз в миллион лет? Так и вода в стакане может вскипеть сама собой, или солнце пойдет вспять. Кстати, скалу назовем Палец. Или нет... Перст Указующий». Лядов толкнул его локтем. Вадковский поднял голову:
