Племя Тигра - - (чтение книг TXT) 📗
Он справил нужду и сделал короткую разминку с посохом. Для полного утреннего комплекта следовало бы умыться, но было решительно негде и нечем. Зато активно давали себя знать последствия вчерашнего контакта с евражкой – не в виде головной боли, конечно, а просто громко урчал пустой желудок. «Эх, сейчас бы яичницу с грудинкой! М-м-м… Из десяти яиц. Можно – страусиных. Ну, ладно, так чего же они там шумят?»
Он выбрался из-за камней и увидел картину непонятную и странную. Примерно в том месте, где он вчера начал спускаться к ручью, суетилось десятка полтора хьюггов. Вероятно, это были подошедшие вчера охотники и конвойные. Занимались они тем, что подтаскивали к краю крупные камни и с криками бросали или скатывали их вниз.
«Это они что, физкультурой занимаются?! – удивился Семен. – Во дураки-то! Хотя, помнится, в детской книжке про первобытных была картинка, как какие-то питекантропы мечут с обрыва камни не то в тигра, не то в динозавра – очень романтично. Только ни одна, даже самая глупая, зверюга не будет болтаться под обрывом, с которого на нее может что-то упасть, – у нее инстинкт. А тут и обрыва-то никакого нет – просто крутой склон. Ясен перец, что таким макаром убить никого нельзя, разве только испугать. Ну, и зачем? Пойти посмотреть?»
Семен пошевелил пальцами ног в мокасинах и обругал самого себя: вчера он забыл сделать очень важную вещь – помыть ноги. Точнее – левую ногу. Правую он вытащил из глины без мокасина, потом занялся ее отмыванием и забыл про левую – тьфу ты, ч-черт! А ведь целый день шел в плотной кожаной обуви без носков. Правда, тапочки сшиты мехом внутрь, но там все давно истерлось и пропиталось потом. Теперь нога мучительно чешется. «Ну и дурак же я, – вздохнул Семен, принимая очередной удар судьбы. – Целый час, наверное, отмывался от глины – она бы со временем и сама отвалилась. А вот снять тапочки и просто пройтись по воде босиком не догадался!»
Пока он брел к обрыву, стараясь оказаться чуть в стороне от трудящихся хьюггов, снизу из ручья донесся хрипловатый утробный рев. «Неужели и правда подбили кого-то?!» – изумился Семен и прибавил ходу.
На перегиб склона он вышел довольно удачно – вид на происходящее внизу открывался вполне приличный. Вот только понять смысл происходящего он смог минуты через три – не раньше. Пришлось копнуть память, подобрать аналогии. Ведь что-то же было, что-то похожее – в той, предыдущей жизни…
«Ну конечно: тектонический разлом с локальными выходами глины. Это не та обычная глина, которая образуется в результате разложения минералов-алюмосиликатов. Это – так называемая тектоническая глина, которая получается как-то иначе, но лекцию об этом я прогулял – пиво пить с ребятами ходил. Деформированная долина ручья, сеть звериных троп, которые со всех окрестностей как бы сходятся именно сюда, уступы-выемки на склоне, которые вчера видел, но внимания не обратил. Масса следов и помет, многоразовая человеческая стоянка поблизости… Ну, что это? Да солонец, конечно!»
– Р-р-рууу! – трубил детеныш и тянул хобот. Обе мамонтихи топтались в нескольких метрах и не решались подойти ближе. – Ур-р-ру-у!!
«Почему-то все думают, что солонец – это место, где соль – та самая, которую продают в килограммовых пачках. Однако это не совсем так: NaCl всего лишь одна из солей, жизненно необходимых травоядным. Особенно сильно в минеральной „подкормке“ нуждаются молодняк и кормящие самки. Для них „солевой“ голод сплошь и рядом оказывается сильнее инстинкта самосохранения. Они приходят со всей округи, чтобы лизать минерализованную глину. Они протаптывают тропы и вылизывают в мягкой породе глубокие ниши – они не могут не приходить.
Это, наверное, семейная группа, как у слонов – две взрослые самки и три детеныша, один из которых довольно крупный – подросток, наверное. Почему именно самки? Отсюда, конечно, не видно, что там у них между задних ног, но они мельче, чем те двое – Черный и Рыжий, которых я видел вблизи. Эти от силы метра два-два с половиной в холке, и бивни у них какие-то не солидные – покороче и потоньше, но довольно прилично изогнуты – значит, не молодняк. Они такие же бурые и лохматые, как те самцы, но есть в их облике и движениях что-то такое… В общем, сразу видно, что бабы. Они пришли за этой голубоватой глиной. Хьюгги не стреляли в них из луков, не метали копья, не поджигали траву вокруг. Они даже камни в них не кидали. Они поступили гораздо проще…
Что может означать для мамонта шум наверху и обломки, катящиеся вниз по склону? Да, наверное, то же, что и для человека, – угрозу обвала, осыпи. Бежать, сломя голову, вовсе не обязательно, нужно просто отойти от опасного места.
Они и отошли.
Может быть, слишком поспешно – детеныш завяз в болоте. Почти в том самом месте, где я вчера чуть не потерял мокасин. Теперь он трубит и тянется к мамаше, а что она может сделать?!»
Обе мамонтихи топтались на краю болотца, ворочали головами, коротко взревывали, роняли из-под коротких хвостов комья помета. То одна, то другая делали шаг-два к детенышу, но тут же вязли чуть ли не по колено и подавались назад.
– У-у-р-р-у-у! – трубил мамонтенок, тянулся хоботом, перебирал ногами и от этого вяз все глубже…
«А ведь он не утонет, – мучался вместе с ним Семен. – Ни за что не утонет. Это не настоящая болотная трясина, которая засасывает. Эта дрянь не засосет, она просто будет держать и не пускать. Когда-то в молодости я в такую фигню ввалился двумя ногами сразу – обойти поленился. Откуда, думаю, на склоне болото – ну, глина и глина. А потом меня ребята выдергивали, как морковку из грядки. То есть меня-то выдернули, а сапоги остались торчать – ну, и смеху было. Потом достали, конечно… У мамонтенка нет обуви, ему нечего оставить вместо себя».
Сколько это продолжалось: час? два? Часов у Семена не было…
Хьюгги давно притихли и куда-то попрятались. Было больно и как-то даже обидно: ведь мамонты, наверное, даже не смогут связать свое несчастье с присутствием людей. Обычно зверь хотя бы видит и понимает, кто его убивает, а тут… Да еще на солонце… Подлость какая…
«Знаешь что, Сема? – озлился он на самого себя. – Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала! А ты вспомни-ка, вспомни! Вспомни десятки медведей, убитых твоими знакомыми только для того, чтобы вырезать желчь! Вспомни стадо оленей, отдыхавшее на наледи и расстрелянное из карабинов, чтобы забрать камус, потому что на него появилась мода. Или тех же оленей, только совхозных, как они идут в загон для забоя. Или речную заводь, забитую живой рыбой – сплошь самочки горбуши. Они как-то вяло двигались, и ты не сразу понял, что у всех у них вспороты животы… Да, это творил не ты, но с этими людьми ты хлебал суп из одной кастрюли, пил водку, болтал, пожимал им руки. Тоже мне, чистоплюй нашелся! Вспомни лучше, как однажды вертолет по чистой случайности высадил твой полевой отряд почти на такой же вот солонец. Ты не устраивал бойню и не сгноил ни куска мяса, но тебе очень нравилось, что стрелять можно прямо от палатки, что туши скатываются со склона прямо к твоим ногам… Ну, скажи, что народ Страны Советов скверно питался, что, по европейским нормам, он фактически голодал! Но в твоем-то городе не было проблем с мясом – импортная баранина по 2.30 продавалась всегда. Правда, производителями она предназначалась на корм животным и муку для удобрений… А у этих нет иных источников питания! У них нет магазинов, никто не присылает им гуманитарную помощь! У них нет ни ружей, ни даже луков. Они приспосабливаются, вписываются в природу. Их жизнью правит случай: куда повернет носорог, по какой тропе пойдет оленье стадо, куда, испугавшись осыпи, шарахнутся мамонты… Что ты можешь им предъявить?! Только одно – тебе не нравятся их рожи…»
Одна из мамонтих вытянула горизонтально хобот, издала долгий, низкий, какой-то заунывно-тоскливый звук, от которого буквально мурашки пробежали по коже, и начала пятиться задом. «Что это с ней?» – не понял Семен. Дальнейшее он тоже понял не сразу – все произошло слишком быстро.
Как бы набрав дистанцию для разбега, мамонтиха качнулась, задрала хобот и ринулась вперед, в болото. Уже на третьем шаге по глине она не смогла вовремя выдернуть передние ноги и рухнула на брюхо, по инерции пропахав грудью еще пару метров. Этого оказалось достаточно: поддев бивнями и основанием хобота детеныша под зад, она рывком выдернула его из глины и пихнула к краю болота. Потом, отталкиваясь задними ногами, продвинулась еще немного и снова пихнула его – все!
