Дети Линзы-1: Серый Ленсмен - Смит Эдвард Элмер (онлайн книга без txt) 📗
Прибывая для «разрядки» в злачные места и притоны цивилизованной части галактики, они приносили с собой особую атмосферу беззакония. Планетарная полиция смотрела на проделки метеорных старателей сквозь пальцы, в частности потому, что астероиды находились вне ее юрисдикции, поскольку каждый большой астероид считался отдельным миром и имел свое собственное правительство. Пусть метеорные старатели укокошат с дюжину таких же космических бродяг, как они сами, или кровососов, которые безжалостно вытягивают у них тяжким трудом заработанные деньги, что из того? Если бы кто-нибудь разом уничтожил всех этих бродяг, то Вселенная стала бы только лучше! А когда Галактическому Патрулю приходилось вмешиваться, чтобы утихомирить особенно разбушевавшихся бродяг, то на место происшествия прибывал не какой-нибудь там полицейский, а вооруженные до зубов подразделения, численностью от взвода до роты!
Вот среди таких людей Киннисон решил испытать свой жребий, чтобы еще раз попытаться вступить в контакт с галактическим директором наркобизнеса.
Глава 11
КОСМИЧЕСКИЕ ГАНГСТЕРЫ
Хотя Киннисон покинул Бронсеку, полностью отказавшись тем самым от выхода на высшее руководство наркобизнеса с этой стороны, Патруль отнюдь не прекратил наблюдение за Преллином-Уэмблсоном в Коминоше, босконским региональным директором сети наркобизнеса. Один за другим прибывали и исчезали линзмены, скромные, незаметные, но исполненные мрачной решимости. Они прибывали с Земли, Венеры, Манарканы, Боровы. Линзмены всех человеческих рас, к которым мог принадлежать таинственный линзмен, единственный, которого знали и с достаточным основанием боялись босконцы.
Побывали на Бронсеке и линзмены из солнечных систем Ригеля, Посена и Ордовика. Побывали представители всех рас, наделенных сверхчувственным восприятием, побывали, чтобы испытать свою способность проникать сквозь преграды. Даже Ворсел с планеты Велантия несколько дней безуспешно пытался проникнуть своим могучим разумом сквозь мыслезащитные экраны Уэмблсонов, но был вынужден отступить.
Продолжались ли коммерческие операции торгового дома Уэмблсонов, как обычно, или нет, сказать трудно, но Галактический Патруль был абсолютно уверен в трех вещах. Во-первых, хотя босконцы могли уничтожить за время наблюдения некоторые свои архивы, ничто не было вынесено из здания по воздуху, по суше или по какому-нибудь туннелю. Во-вторых, никто из цвильников не сомневался, что линзмены не отступят до тех пор, пока так или иначе не одержат верх. И, в-третьих, жизнь Преллина была отнюдь не безоблачной!
А пока собратья-линзмены вели столь эффективную психическую атаку на гнездо цвильников, Киннисон по мере сил вживался в свою новую роль — космического бродяги, метеорного старателя с астероидного пояса.
Он не имел права допустить ни малейшей ошибки ни в чем. Он должен стать метеорным старателем до мозга костей, и он им станет! Прежде всего Киннисон с величайшей тщательностью выбрал себе подходящее оборудование. Оно должно соответствовать своему назначению и быть вполне надежным, но в то же время не привлекать внимания, чтобы не вызвать кривотолков.
Его космическим кораблем стал неуклюжий, но мощный буксир с непропорционально большим герметичным шлюзом, основательно износившийся за несколько десятилетий тяжелой работы. Весь корпус в вмятинах, царапинах и ржавчине, но когда инженеры Галактического Патруля закончили переоборудование буксира, он, несмотря на неказистую внешность, превратился в великолепно оснащенный боевой корабль. Космическая обшивка, буры Сполдинга, излучатели Де Ляметра, захваты и прессоры — все превосходного качества и отвечало самым высоким стандартам. Но внешне на корабле лежала печать многолетней работы в крайне тяжелых условиях. Короче говоря, Киннисон превратился в преуспевающего метеорного старателя.
Он подстриг волосы и усы ножницами, не уступавшими по внешнему виду всему кораблю, но тем не менее действовавшими вполне исправно. Выучил Киннисон и тарабарский жаргон, на котором разговаривали между собой метеорные старатели. В этот жаргон входили слова из нескольких сот планетных языков человеческих и почти человеческих рас. Под «почти человеческими» здесь имеются в виду расы АААААА по классификации, подразделяющей обитателей галактики на на шесть групп. В группу АААААА входят кис-лорододышащие, теплокровные, прямоходящие и имеющие голову, руки и ноги, более или менее напоминающие человеческие. Дело в том, что даже среди метеорных старателей каждый тянется к себе подобному. Теплокровный кислорододышаший никогда не встретит радушный прием в притоне, который содержит, например, какой-нибудь трокантер — холоднокровный, напоминающий по внешнему виду пресмыкающееся, избегающий всякого света и дышащий газовой смесью настолько холодной, что у человека наступает паралич, а по своему химическому составу смертельной.
Прежде всего Киннисону пришлось научиться пить крепкие алкогольные напитки и принимать наркотики, а главное — создавать правдоподобную картину опьянения, поскольку на такой разум, каким он обладал, алкоголь и наркотики не действовали. Тионит для метеорного старателя слишком дорог.
Оставались ад и в, героин, опий, нитроляб, бентлам. Киннисон остановил свой выбор на бентламе. Его легко достать повсюду в галактике, и действие его наиболее соответствовало характеру Киннисона. Прием бентлама не связан со сложными процедурами, действие достаточно сильное, но для организма он менее вреден, чем другие наркотики (разумеется, если со временем вы не становились наркоманом). Так Киннисон стал «бентламоманом».
Бентлам, известный также под названиями бенни, травка, «спи-усни» и другими, представлял собой волокнистую влажную массу, напоминавшую по консистенции жевательный табак. Через своих друзей из Управления по борьбе с наркобизнесом Серый линзмен раздобыл партию чистейшего, первоклассного бентлама в оригинальной упаковке, поступившую от знаменитого торговца наркотиками.
Проблема пьянства не требовала особых размышлений. Киннисону предстояло научиться пить все, что льется, как это делало большинство метеорных старателей.
Холодно, расчетливо и бесстрастно, совершенно отстранение, словно он калибровал бюретку или анализировал неизвестный раствор, Киннисон приступил к решению стоявшей перед ним задачи. Свою «вместимость» Серый линзмен измерял так же, как емкость любого физического тела. Он бесстрастно отмечал действие каждой строго отмеренной порции высококачественного напитка, постепенно увеличивая дозу, равно как и действие бентлама, словно речь шла об изучении химической реакции, а сам он посторонний наблюдатель.
И бентлам и спиртное вызывали у него глубокое отвращение. Всеми фибрами его существо восставало против вызываемых ими ощущений: потеря координации и контроля, преувеличенное представление о собственной особе, утрата истинных ценностей, галлюцинации. Тем не менее Киннисон упорно, шаг за шагом, осуществлял всю намеченную программу, даже ценой полной физической беспомощности, длившейся в зависимости от дозы более или менее долго. Но когда опыты завершились, Киннисон располагал полной информацией о своих возможностях как наркомана и алкоголика.
Он научился точно определять, сколько активного вещества в принятой им порции дурмана, узнавать по вкусу крепость напитков и чистоту бентлама. Он знал с высокой точностью, сколько еще мог «принять на борт» и как долго будет длиться опьянение. Он открыл для себя то, что уже давно было известно другим: наркотик действует сильнее, если предварительно немного выпить, и что лучше бентламом «лакирнуть» поверх спиртного, чем наоборот. Киннисон даже определил, с какой скоростью возрастает от частой практики доза спиртного, после которой наступает опьянение. И только вооружившись такими знаниями, Киннисон приступил к работе в качестве метеорного старателя.
Для обычного старателя вполне достаточно работать в астероидном поясе одной солнечной системы, но Серому линзмену совсем не улыбалось, чтобы кто-нибудь узнал, откуда появился новый метеорный старатель. Поэтому он перемещался с места на место в пяти астероидных поясах, шаг за шагом приближаясь к цели — солнечной системе Боровы.
