Стеклянная пыль - Никитин Олег Викторович (читать хорошую книгу TXT) 📗
Неожиданно опора под моими «ногами», такими же рыхлыми, как и все остальное, провалилась, и я плавно погрузился в эту массу, но вопреки моим опасениями она совсем не казалась сырой, а, напротив, сухой и горячей. Под нижним краем «облака» я увидел твердую на вид землю, такую, какой она представлялась мне в детских снах – на огромной территории соседствовали горы и равнины, снежные и песчаные пустыни, ледяные озера и фонтанирующие паром подземные источники. По-моему, здесь присутствовали все мыслимые виды ландшафтов. Их то и дело искажала крупная рябь.
Увлеченный созерцанием красот «природы», я не заметил, как оказался посреди степной местности, разбавленной мелкими группами деревьев. Из ближайшей ко мне вышел вполне обычный, традиционно одетый человек и направился ко мне, не торопясь и не слишком медля. Это был мой отец, но выглядел он не так, каким я его запомнил, а намного моложе. Я непроизвольно сделал встречное движение, но он жестом остановил меня:
– У меня совсем немного времени до следующего цикла, Берни, – сказал лорд Хенрик. – Ты никогда по-настоящему не любил меня, а ложные человеческие чувства здесь не имеют значения, поэтому поспешим.
Он поднял руку, и наши бестелесные, яркие тени оторвались от волнующейся поверхности. Мы взлетали все выше и выше, миновав клубящуюся воронку. Яркая изумрудная дымка окутывала призрачную страну, ее края закруглялись, истончались и исчезали в глубокой, бездонной черноте, даже сквозь сияние производившей пугающее впечатление.
– Вот он, Океан Забвения, место, где в последнее время пропадают наши старшие товарищи, – напряженно произнес Хенрик, разводя в стороны руки. – Он повсюду, и берега его все ближе и ближе, оттуда невозможно вернуться, а скоро будет и некуда…
Я оторвал взгляд от его слегка плывущего лица и вежливо осмотрелся.
– Но почему он забирает вас? Неужели ничего нельзя сделать, чтобы остановить его?
– Вы слишком многого от нас хотели, Бернард, и вы ослабили нас. Наши силы на исходе. – Мягкая печальная гримаса исказила молодое лицо моего отца, по нему прошла зыбкая рябь. – Многие из нас, те, что пришли первыми, уже канули в Океане Забвения, скоро придет и мой черед. Я знаю это, и потому свет и тепло мои слабы. Я жалею только о том, что не смог дождаться твою мать… я за многое попросил бы у нее прощения. Если ты ее когда-нибудь увидишь, передай ей, что я еще тогда простил ее, почти сразу после ее ухода.
Пока он говорил, мы стремительно спускались, черная кайма вокруг мира исчезла за горизонтом, оставив лишь смутное чувство безысходности.
– Она и в самом деле была в чем-то виновна?
– Разумеется, сынок, – удивился лорд Хенрик.
По его «телу» вновь пробежала волна, оно побелело, очертания его постепенно смазывались. Цельное, неуловимо гармоничное облачко поплыло наверх, по направлению к нижней воронке, и слилось с ней, став, наверное, одной из деталей какой-нибудь текучей конструкции.
Я опустил взгляд и с удивлением обнаружил себя на берегу моря, неправдоподобно чистого и волнующегося. На абсолютно пустом берегу, в нескольких шагах от прибоя, спиной ко мне сидел обнаженный мальчик лет пятнадцати. Увлеченный постройкой песочного замка, он не замети моего появления, и только когда я навис над его постройкой, поднял на меня ясный взгляд.
– Папа! – воскликнул он, но не сделал попытки встать и подойти ко мне. Я опустился на колени напротив него, с изумлением всматриваясь в черты его лица. По каким-то неясным мне самому признакам я догадался, что ему вскоре также предстоит начать новый цикл.
– Почему ты почти взрослый? – потрясенно спросил я.
– Это просто, – ответил он. – Помоги мне, пожалуйста, пока не пришла волна. Все дети здесь шестнадцатилетние, это самый лучший возраст для радости. Мы все здесь только для этого, мне дедушка говорил, а он никогда не обманывает. Ведь если нам будет грустно, вам будет темно и холодно. Я хотел бы быть похожим на тебя, – неожиданно признался он.
Мы спешно достроили башенки и мостики, и как раз вовремя – пришла большая волна и смыла наше творение, оставив лишь коричневые оплывшие холмики. Бернард-младший звонко рассмеялся и побежал за хищной волной, взмахивая руками, и рассеянный свет странным образом играл в крупных брызгах морской воды. Я бросился было за ним, но он плавал гораздо быстрее и лучше меня, и я остался на берегу, а его круглая голова какое-то время еще мелькала в зелено-голубом море. Затем он почти незаметно растворился в небе.
Сквозь странную пелену в глазах я посмотрел на призрачный мир, но больше никто не пришел поговорить со мной. Этим душам, когда-то бывшим такими же, как я, людьми, если они заметили мое присутствие, нечего было сказать мне.
А невидимая отсюда бесконечная черная пустота приближалась, и даже на таком большом расстоянии я ощущал ее холод.
14. Зима
Мне и в самом деле было холодно, несмотря на теплое одеяло и три почти бесполезных кристалла, разложенных рядом с моей старой кроватью. Завидная регулярность, с которой я приходил в сознание в доме Реднапа, привела меня в смущение, я заворочался и попытался подать голос, но мои окаменевшие связки исторгли только нечленораздельное мычание.
Поблизости кто-то вскрикнул, и в поле зрения возникло возбужденное, слегка помятое, но милое лицо Агнессы, на котором сияли ее покрасневшие глаза. По-моему, впервые со времен памятного похода она полностью пренебрегла макияжем. Она почему-то прижалась головой к моей груди и заревела. Ввергнутый в недоумение, я погладил ее по волосам и пробормотал что-то успокаивающее.
– Где Вита, дядя и остальные? Почему мы не на баркасе?
Она никак не могла остановиться и долго еще старалась успокоиться, но я не мешал ей, чувствуя во всем теле подозрительную легкость и рассеянно глядя на грязно-белое окно.
– Мы с тобой остались вдвоем, Берни, – наконец произнесла Геша. – Дом еще цел только потому, что Тан успел захватить бывшую охраняемую зону и приказал своим людям не трогать ее жителей.
– Почему? Что вообще происходит?..
Она утерла нос платком и вздохнула.
– Ты был как мертвый три дня. И еще долгое время во дворце, как мне сказала Лидия.
У меня закружилась голова, возможно, от слабости, я схватился за край одеяла, будто это могло помочь мне.
– Я принесу тебе чего-нибудь поесть, – поспешно сказала Агнесса и вышла.
Пока ее не было, я старался понять, что же случилось за то время, пока я бродил по стране призраков, но здравой картины не складывалось. Пожалуй, провал сознания не пошел мне на пользу. Мои призма и сабля лежали на столе, я протянул руку и взял оружие, решив проверить его боеспособность. Ожидая вялого отклика, я усилил мысленный приказ, но неожиданно для меня из острия вырвался мощный пучок энергии и едва не превратил мишень в пепел. Едкий дым повис под потолком, медленно вытягиваясь в щели.
Появилась Геша с подносом и поставила его на меня. Я набросился на традиционную для времен кризиса пищу и невнятно попросил подругу поведать мне о последних событиях. Впервые за много дней мной овладело ощущение, что спешить мне совершенно некуда. Но внезапное воспоминание о маленькой Мире вернуло меня в уже привычное состояние тревоги.
– За мной пришел Фулз – я в это время собиралась в редакцию – и проводил сюда. Здесь Реднап коротко рассказал мне об обстановке и сразу же пригласил меня с собой, в его замок. Кстати, накануне утром у меня появилась мать и тоже предложила уехать с ней, но я отказалась. – Она смутилась и медленно, припоминая детали, продолжала: – Мы решили дождаться тебя, но тут прибежал какой-то человек и сказал, что неуправляемые толпы повстанцев движутся к реке и грабят все встречные дома. Нескольких даже убили, тех, кто пытался их не впустить. Потом на служебном тарантасе приехал секретарь Реднапа и поведал, что дворец, канцелярия и типография уже захвачены отрядами Тана, гвардейцы частью убиты, а частью присоединились к бунтовщикам, а он сам, то есть секретарь, скрылся чудом. В его машине, в спинке сиденья торчала арбалетная стрела.
