Наш мир — тюрьма - Ривендж Алекс (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
«Вас поняли… — вещала бегущая стрелка, — информация, касающаяся нейросканирования, принята к сведению… Десантный бот, на котором следуют также врачи и представители административных властей, идя в максимальном скоростном режиме, прибывает уже через два часа после момента сообщени я… Крайне важно, чтобы все это время лейтенант Рипли находилась в госпитале… Подтвердите получение приказа… Подтвердите получение приказа… Подтвердите…»
Последняя фраза, без конца повторяясь, заполняла уже всю свободную часть экрана, прежде чем Смит догадался ввести подтверждение.
4
На нижних ярусах еще, оказывается, работала кое-какая автоматика. С натужным скрипом перед Рипли поднялась вертикальная створка двери, открывая запутанный лабиринт ходов. На что же настроен ее датчик: на сотрясение? на массу определенной величины? на тепло человеческого тела?
И реагирует он только на человека — или на Чужого тоже?
… Это был даже не лабиринт, лишенный вообще всякой планировки, — это был хаос. Рипли подумала о пещере: такая же беспорядочная сеть тоннелей, боковых отпорков, скрытых под ногами коварных ловушек в виде замаскированных самой природой вертикальных провалов и трещин… Только вместо сталагмитов от пола до потолка шел частый лес металлических конструкций — столь частый, что местами приходилось протискиваться боком. И словно чтобы углубить сходство, по конструкциям стекала вода, как это бывает в настоящих пещерах.
Луч фонарика прокладывал во тьме огненную дорожку, делая мрак вокруг еще более непроницаемым. Едва ли кто-нибудь бывал здесь последние пять лет, тем более — в одиночку. Рипли тоже никогда не решилась бы пойти одна в эти казематы. Но теперь она искала не жизни, а смерти.
Ей трудно было дать себе отчет в том, почему она ищет Чужого именно здесь. Что-то вело ее на этот уровень, притягивая как магнитом. Быть может, тайную работу выполняло ее подсознание, за столь долгий срок уже присмотревшееся к Чужим и лучше разума знающее, где их легче встретить? Или же теперь между ней и этим странным исчадием Вселенной возникла некая таинственная связь?
Не то, не то… Если эта связь и реальна, то нить ее соединяет не Чужого и Человека — а Чужого и Чужого! Взрослую особь — с тем зародышем, который Рипли носит в себе…
«Где ты… где ты сейчас, именно тогда, когда ты мне нужен?..» — Рипли пыталась прокричать эти слова, но вместо крика с ее губ сорвался шепот. Легкие отказывались повиноваться ей, с затруднением пропуская сквозь себя влажный, тяжелый от испарений воздух. Только ли в одной влажности дело — или дыханию мешает растущий комочек чужой жизни, угнездившийся в ее грудной клетке?
Теперь Рипли уже не обходила участки, затопленные струящейся из неплотно завинченных вентилей водой, а шла напрямик. Ноги ее погружались где по щиколотку, где по колено, плеск далеко разносился по коридорам, но она не слышала ничего, кроме звуков собственного тяжелого дыхания.
Осознав это, она подобрала длинный и тяжелый обломок железного прута и, звонко колотя им по встречным трубам, продолжала путь.
— Где же ты? Не бойся меня! Я ведь теперь, можно сказать, член семьи!
И тут она услышала.
Услышала мокрые, хлюпающие звуки чего-то большого, поспешно перемещающегося по затопленному полу. Но звук этот направлялся не к ней, а от нее. А потом…
А потом где-то далеко впереди, в той стороне, где только что стихло хлюпание, протяжно лязгнув, поднялась решетчатая створка. Точь-в-точь, как она поднялась перед Рипли при входе в подвал.
— Значит, на тебя тоже реагирует автоматика… — сказала Рипли вслух.
Она побежала, задыхаясь от быстрого бега. Только когда сноп света залил желтым сиянием эту самую створку, находившуюся на этот раз под потолком тоннеля, Рипли остановилась, а затем осторожно стала продвигаться вперед.
— Ты так давно заполняешь мою жизнь, что в ней уже ничего, кроме тебя, и не осталось. Все, что я помню, — связано с тобой, зверь. Все, что я делаю, — связано с тобой еще больше… И теперь ты, зверь, должен вернуть мне долг…
И тут в ее груди отчетливо шевельнулось, запульсировало чужое растущее тело.
— Что, чуешь близость своего сородича? Потерпи, недолго уже…
Обращаясь к пожирающему ее изнутри зародышу, Рипли чувствовала одновременно ужас и какую-то стыдную радость и почти облегчение от того, что неопределенности пришел конец и все решится здесь и сейчас, в ближайшие секунды.
Наверное, что-то вроде этого ощущает роженица при шевелении плода в самом конце беременности… Рипли сжала зубы: вот это — то чувство — ей не будет дано испытать.
«Тебе нужно замуж… Нужно рожать детей…» — говорил ей недавно маньяк-убийца. Но не быть ей матерью, и не ребенка она вынашивает…
Луч фонаря высветил впереди что-то приземистое, раскоряченное.
Слизистым блеском сверкнул купол головы в желтоватом свете… Он?!
— Теперь сделай кое-что для меня! Это будет тебе совсем несложно… Просто сделай то, что ты обычно делаешь с людьми!
И, широко размахнувшись, Рипли обрушила свое оружие на куполообразный череп.
И тут случилось неожиданное. Череп со звоном проломился — и из отверстия хлынула ржавая вода.
Потому что это был не череп, а выгнутое колено трубы. И не слизь покрывала его, а капли конденсированной влаги. Причудливая пляска света и теней обманула Рипли, заставив принять какую-то металлическую конструкцию за живого, алчущего крови монстра.
Но как же звук поднявшейся створки? И как же зародыш, бьющийся теперь в груди, словно второе сердце?!
Рипли стремительно повернулась кругом.
Шипя словно тысяча змей, за ее спиной поднялся Чужой. Растягивая щупальца, он вздыбливался все выше и выше, нависая над Рипли, пока не уперся головой в потолок яруса.
Ладонь Рипли разжалась — и прут, грохоча, покатился по полу.
Она шагнула к Чужому с голыми руками, даже без этого импровизированного оружия.
Но Чужой не принял вызов. Точнее, это был никакой не вызов, а пища, которая сама идет в пасть — но и пищи он не принял…
Огромная туша, еще больше выросшая с того момента, как Рипли видела ее в последний раз, повернулась с непостижимой легкостью, словно балерина на пуантах, — и исчезла во тьме.
