Угасающее солнце: Кесрит - Черри Кэролайн Дженис (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗
На Кесрит посадить корабль можно было только в порту, поскольку всю поверхность планеты покрывали гейзеры и вулканы. И если порт пострадал так же, как завод, то при посадке не избежать катастрофы.
А регулы ничего не сказали им о размерах повреждений. Нет, они не лгали, но и не говорили правды.
Он вдохнул обжигающий легкие воздух и, поняв внезапно, что совсем забыл о собственной безопасности, резко оглянулся.
Горизонт был чист. Он увидел только облака. А ведь человек в его положении редко не расплачивается за свои ошибки.
Он медленно выдохнул, собрался с силами, чувствуя, как бешено колотится сердце. Он наметил путь между невысокими утесами и злополучным шельфом, чтобы пройти между городом и морем поближе к порту. Записи утверждали, что у регулов слабое зрение. Дункан очень надеялся на это.
Ставрос, пребывающий в объятиях механизированного кресла регулов, обещал прикрыть его отсутствие. Дункан не сомневался, что искушенному в уловках старику удастся это сделать.
Теперь Дункан оказался в своей стихии, делал свою работу. И внезапно он понял, почему Ставрос выбрал себе в помощники его, офицера тактической службы. Ставрос не приказывал ему, он только отпустил его — и теперь спокойно ждал, уверенный, что человек, обученный действовать на чужой земле, сам знает, что ему делать.
Дункан не может ошибиться. До сих пор он всегда действовал в одиночку, распоряжаясь своей жизнью и смертью. Он не привык отвечать за жизнь и смерть других, не привык принимать решения. Он боялся взять на себя ответственность и сказать, безопасна ли эта планета для посадки кораблей с сотнями землян. Ведь это решение будет определять политику, которая касается не только Кесрит.
Ему это не нравилось. Очень не нравилось. Следовало переложить тяжесть решения на более высокопоставленного человека, но Ставрос был привязан к своему креслу и ему оставалось лишь верить регулам — или своему помощнику; поэтому Дункан очень хотел выяснить, что же на самом деле происходит на планете.
15
Эдун просыпался. Все принимались за свои обычные дела. Ньюн вернулся на половину Келов, которая теперь казалась пустой; и келы сидели в трауре. Эддан не вернулся.
И глаза Пасевы были красными, она, наверное, не спала всю ночь; но она сидела спокойно, хорошо владея собой. Ньюн принес ей завтрак, но чувствовал, что она есть не будет.
После завтрака братья Лирен и Дебас, переговорив между собой, поднялись, накинули мэз и зейдх, и стали прощаться.
— Вы уходите? — с ужасом спросил Ньюн. И взглянул на Пасеву, у которой было гораздо больше оснований уйти.
— Вы можете понадобиться, — сказала Пасева.
— Мы только пройдемся, — сказал Лирен. — Может, мы найдем Эддана и Сателя.
— Что ж, скажите Эддану, — мягко сказала она, — что я пойду за ним, как только выполню свой долг, который он возложил на мои плечи. Прощайте, братья.
— Прощайте, — эхом отозвались остальные Келы.
— Прощайте, — и братья спустились из башни и пошли по дороге.
Ньюн стоял на пороге и смотрел им вслед. Глубокая печаль стиснула сердце. Они шли к горизонту — две черные тени — и небо угрожающе хмурилось над ними, и не было с ними их дусов — ни один из зверей еще не вернулся домой. Сидевший у двери мьюк'ко тоже исчез куда-то. Может быть, ушел умирать. Дусы, как и кел'ейны, чувствуя приближение смерти, уходят умирать в одиночестве.
Верны Интель, — подумал он, — и верны Кесрит; и предчувствуя свою смерть, зная, что от них мало пользы, они решили уйти сами и не отягощать своими похоронами юного кел'ена, у которого и без того хватало забот.
Прошлой ночью они исполняли Погребальный обряд; они исполняли его самой Кесрит, и Ньюн внезапно понял, что мало стариков взойдет на борт корабля.
Они не хотели тех перемен, о которых говорила Интель. Она сказала им, какая жизнь ожидает их впереди, но они не хотели такой жизни, они хотели жить по-старому.
А он был другим; руки Интель, ее желания вылепили его. Он был предан Мелеин, и эта преданность привязывала его к тем переменам, о которых говорила Интель. Ньюн взглянул на утесы, за которыми исчезли братья, и зарыдал. Он знал, что следом за ними скоро уйдет Пасева. Она тоже предпочтет смерть всем грядущим переменам. А за ней последуют и другие. Ему уж никогда не стать таким, как они: он создан для другого. «Кел Мрака, — сказала Интель, — совсем иной кел."
Это он был келом Мрака, а они покидали Мрак, оставаясь в своем прошлом.
Он повернулся к эдуну, чтобы найти покой в Святилище, и внезапно его сердце похолодело. Он увидел на склонах гор движущиеся рядами черные тени.
Дусы.
Они окружили город регулов плотным кольцом. Хаа-дусы, дикие дусы, самые опасные.
И их было много, очень много.
Небо над головой кипело, покрываясь красными и мрачными серыми пятнами. В те дни, когда еще не был построен эдун, дусы жили внизу, в долине. Она так и называлась: Долина Дусов. Звери вернулись, словно чувствуя перемену погоды и то, что регулы уходят, оставляя Долину Дусов ее прежним хозяевам.
Они ждали.
Мри сразу предупредили регулов, что те строили город где-нибудь в другом месте, ведь эдун недаром был выстроен подальше от долины. Но регулам нужна была свободная от скал долина, где могли бы садиться корабли. Они осмотрели всю планету и не нашли лучшего места, чем Долина Дусов. Регулы принялись за строительство, и здесь вырос город, и хаа-дусы ушли отсюда.
Но сейчас дусы вернулись вместе с дождем и сильным ветром. Они сидели и ждали.
И даже прирученные мри дусы не вернулись домой.
Ньюн вздрогнул, вошел в эдун и остановился, решив не говорить об этом келам или госпоже. Келы были в трауре, госпожа была все еще погружена в свой сон; и Мелеин, ее Избранница, сидела одна в башне Сенов.
Ньюн бросил взгляд на небо, на мрачный круговорот туч, за которыми летел «Аханал». Юноше казалось, что ему не выдержать этих бесконечных часов ожидания до вечера.
И все, что он собирался делать сегодня днем, было бессмысленно: ведь этот Дом покинут, и они никогда не вернутся сюда; а грозный ветер все завывал; мрачно клубились тучи; сверкали молнии, пронзая зловещий мрак неба; слышались раскаты грома.
Он сидел у дверей, глядя вниз, в долину, где, словно по расписанию, извергались гейзеры. Облака пара взмывали вверх, свирепый ветер мгновенно разрывал их в клочья. Сегодня был холодный день. Ньюн задрожал и посмотрел на большие лужи, по которым ударяли тяжелые капли дождя.
Послышались тяжелые шаги по мокрому песку и шумное дыхание. Из-за угла появился дус с опущенной головой. За ним шли другие. Ньюн в ужасе сжался, не зная, чего ждать от зверей. Но мокрые дусы, тяжело ступая грязными лапами и поводя носами, прошли мимо него в эдун, вздрагивая всякий раз, когда гром разрывал небеса, и рыча от голода. Ньюн принялся считать их: один, два, три, четыре, пять, шесть. И последним, шатаясь, к большой луже у стены приблизился седьмой — мьюк'ко, больной дус, и стал жадно лакать воду. Ньюн видел опущенную меж лап огромную голову и мелькающий серый язык.
Три дуса так и не пришли. Ньюн ждал. Облегчение и беспокойство зрели в нем одновременно. Облегчение — потому что лишившиеся хозяев дусы были опасны, а беспокойство — потому что он не знал, где они. Может быть, эти три дуса так и не смогли встретиться со своими хозяевами.
А быть может, встретились по дороге в Сил'атен и проводили кел'ейнов в последний путь.
Ньюн очень надеялся на это. Ведь так было лучше всего — и для кел'ейнов, и для дусов.
Он пошел в кладовую, помещавшуюся в башне Катов. О дусах нужно было позаботиться.
Прежде всего, он хотел накормить мьюк'ко, который впервые покинул свое место у порога и вернулся в эдун. Может, теперь у него изменилось настроение.
Но дус снова отказался от пищи. Возможно, он что-нибудь перехватил по дороге. Но Ньюн не верил в это. Он оставил пищу рядом со зверем и начал раздавать порции другим дусам.
