Внутри себя - Фостер Алан Дин (электронная книга .TXT) 📗
Потом он пробил слой волнистого черного льда.
Прохлада Ист Ривер подействовала возбуждающе на его организм. Страх и удивление уступили место решительности. Эббот неистово рванулся вверх и, пробив лед, глубоко вздохнул.
На другом берегу возвышающиеся стены света безразлично смотрели на него. Сделав на воде медленный круг, он мельком увидел то здание, из которого убежал. Эрик приводнился на порядочном расстоянии от берега. Отклонив голову назад, он увидел, что огни зажглись, может быть в половине квартир. Где-то там, наверху, Лайза. В следующий раз ему придется планировать их свидание с гораздо большей осторожностью, продумывать все более тщательно. Придется подумать о многом.
Голоса на берегу, громкие и расстроенные, привлекли его внимание. Дрейфуя и размышляя, Эббот решил, что так можно причинить вред своему здоровью. Преследователи последовали за ним через дыру, проделанную им в стеклянной стене, и теперь обыскивали сады, через которые он перепрыгнул. Мощные прожекторы прощупывали подрезанные кусты и деревья, ползли по стене здания. Никто не обнаружил силуэта на воде. Но это скоро произойдет.
Глубоко вдыхая и выгибая спину, как дельфин, Эрик нырнул и поплыл вверх по реке. Вода, обтекавшая его тело, была чистой и прохладной, успокаивающей и неугрожающей. Он всегда считался хорошим пловцом и сейчас двигался вперед, пока его легкие не оказались в опасности.
Когда Эббот в следующий раз высунул голову в ночной воздух, откашливаясь и выплевывая воду, то не увидел погони. Фактически, сама башня осталась вне поля его зрения. Он проплыл под водой гораздо большее расстояние, чем рассчитывал.
Эрик повторил погружение и миновал еще какое-то расстояние, пока не убедился, что находится далеко от центра города в верхней его части, а потом направился к берегу. Там не было ни доков, ни промышленных зданий. Манхэттен весь состоял из жилых кварталов и офисов. Никто не видел, как Эрик карабкался на выложенный камнями берег.
Он сидел, деля место с любопытными крабами, и восстанавливал дыхание. Другой, настоящий холод сменил речную прохладу. Было жизненно необходимо побыстрее избавиться от мокрой одежды.
В Парке, граничащем с рекой, в основном росли аккуратные клены и вязы. Эббот догадался, что находится недалеко от 102-ой улицы. Держась за руки, мимо него прогуливались парочки, и он нырнул в кусты. Однажды мимо тихо проскользнула полицейская машина, дребезжа электрическим двигателем. Полицейские не выглядели ни мрачными, ни встревоженными. Не слышно было и сирены. Чем больше Эрик об этом думал, тем меньше ему это казалось невероятным.
От кого бы ни получал Тархун приказы, он не хотел гласности. Нижние полицейские чины, может, даже не будут поставлены в известность о вечерних событиях.
Потом Эббот заметил пьяного, распростертого на траве под парковой скамейкой. Пьяница не был ни бездельником, ни мошенником, просто гражданином, злоупотребившим спиртным вдалеке от домашнего очага. Он оказался немного выше Эрика. Когда Эббот приблизился, человек промямлил что-то о своем проклятом шефе. Из среднего звена управления, подумал Эрик, «Селверн» был полон таких серых личностей.
Эббот колебался. Мысль о том, что ему следовало сделать, волновала его гораздо больше, чем тот переполох, который он устроил в башне. Человек не сделал ему ничего плохого. Но Тархун и полиция не оставили ему большого выбора.
Так что Эрик подошел к пьяному и мягко сказал:
– Прошу прощения, но я должен это сделать.
Человек вытаращился на мокрое приведение и разинул рот. Вероятно, он думал, что видит собутыльника. Определенно, Эрик не был похож на грабителя.
Человек не сказал ничего, когда Эббот положил указательный палец ему на горло и осторожно надавил. Бедняга стал отбиваться. Встав позади него, Эрик увеличил давление, одновременно удерживая пьяного в неподвижности еще одну минуту. Это все, что понадобилось, чтобы тот тяжело плюхнулся на руки Эбботу.
Положив его на траву, Эрик начал с плаща, затем снял брюки и белье. Личные вещи он аккуратно положил подле хозяина. Эббот хотел было так же поступить и с его бумажником, но передумал, достал наличные и засунул их в свой собственный, еще сырой бумажник. Чем больше действия будут похожи на обычное ограбление, тем меньше вероятность того, что кто-нибудь свяжет их с личностью беглеца. Кредитные карточки он оставил. Они были бесполезны для обыкновенного вора.
Костюм оказался великоват и свободно висел на долговязом Эрике, но не настолько, чтобы привлекать внимание посторонних. Эббот подвернул рукава и подтянул манжеты. Так наряд выглядел лучше. Ночью разница не должна быть слишком заметной.
Как только откроются магазины, он подыщет себе новый комплект одежды, который подойдет ему. У него все еще была с собой кредитная карточка, хотя Эрик не знал, безопасно ли ее теперь использовать. Тархун уже показал свое умение получать информацию.
В одном Эббот был уверен: он не мог возвращаться в гостиницу. Теперь за ней будут так же старательно следить, как и за квартирой Лайзы.
Эрик связал свою старую одежду в узел; оставив своего невольного благодетеля храпеть голым на траве. Через полквартала находилась общественная ночлежка. Несколько юнцов скакали вокруг фонтана в скандальных одеяниях: мальчишки в платьях, девчонки в костюмах, каждое лицо покрыто бесполым гримом. Они выкрикнули несколько юношеских непристойностей, но, в общем, не обратили на Эббота внимания. Фонтан был ярко освещен, а они находились не в том настроении, чтобы задевать прохожих. Эрик был благодарен им за невнимание. Ему не требовались лишние проблемы.
Он засунул старую одежду в мусоропровод и нажал выключатель. Раздался приглушенный плеск и шум, когда труба внизу всосала изобличающие улики, отправляя их в дополнение к нескольким миллионам тонн отходов к мощным заводам-сжигателям.
Отныне ему придется стать чрезвычайно осмотрительным в своих передвижениях. В следующий раз, когда их пути пересекутся, Тархун не будет любезничать. Если Эрик не попытается еще раз увидеться с Лайзой Тембор, ему, может, удастся ускользнуть из города и вернуться к своей прежней жизни. Прежней жизни. Его будущее было решено. Он должен вернуться за Лайзой, и Тархун, вероятно, знал это не хуже, чем сам Эббот.
Сколько еще желание Тархуна избегать гласности будет удерживать его от того, чтобы поставить в известность национальные власти? Эрик мог бы составить лучший план действий, если бы знал это. Конечно, теперь его посчитают убийцей. Или нет? Все, что он сделал, он сделал для самообороны (или сопротивляясь аресту?). Прошедший час был путаницей криков, быстрых движений и беспорядочных мыслей. Может, он никого не убил. Но, разумеется, покалечил многих.
Эрик вышел из парка, ориентируясь на маяки светофоров на оживленной Первой Авеню.
Посмотрев вниз на свои руки, он медленно повернул правую ладонь вниз и взглянул на костяшки пальцев. На них не было ни единой царапины. Даже ногти не обломались. Эббот сжал пальцы, потом медленно разжал. Несомненно, обыкновенная рука. Его рука, гладкая и без мозолей. Та же, с которой он вырос.
Внезапно у Эрика закружилась голова. Рядом находился фонтанчик с питьевой водой. Края были гладкие, из зеленого пластика, медный кран золотился в свете вечерней улицы.
Ради эксперимента он взял кран и сильно потянул. Ничего не произошло. Тот не сдвинулся с места. Нахмурясь, Эббот глубоко вздохнул и потянул его обеими руками. Ничего.
Угрозы не было, решил он. Ничто не заставляло адреналин спешить к его мускулам (хотя Эрик больше не отрицал, что в этом должно участвовать нечто значительно более мощное, чем адреналин).
Погоня. Они гнались за ним! Ему нужно обороняться, нужно спасти себя и Лайзу. Они собираются схватить его, увезти, сделать с ним что-то ужасное, а с ней поступить еще хуже!
Эббот потянул кран опять. Цемент с хрустом потрескался, и кран вышел из своего гнезда, таща за собой медную трубу. Та прорезала тонкий цемент и пластик, как фортепианная струна могла бы прорезать плоть. Вода начала просачиваться, а потом бить фонтаном из деформированных участков трубы.
