Воин Скорпиона - Балмер Генри Кеннет (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
Конечно же, эти варвары ничего не знали о внутреннем море, Оке Мира. До них доходили только самые смутные мифы и легенды.
— А Делию держат в башне в Пликле. Да сохранит её занавешенный Фройвил и убережет от вреда! — закончил Сег.
— Ты уверен? — спросил я Нагхана, когда тревожные слова Сега смолкли.
— Я не могу утверждать наверняка, что попавшая в плен девушка — это и есть разыскиваемая вами принцесса, — ответил Нагхан, опуская предписанные этикетом подобострастные обороты. — Увидеть её мне так и не удалось.
Это был невысокий сильный человек. Несомненно, он устал, под глазами у него залегли круги. При помощи глины с маслом он попытался придать своим чертам грубую сглаженность, но при любом сколь-нибудь приличном освещении никто не принял бы его за одного из получеловеков Умгара Стро. Он поставил на карту свою жизнь, чтобы добыть эти сведения, и я невольно испытывал к нему благодарность.
— Я могу рассказать вам все, что знаю об этой башне — то есть, о видимом снаружи, — сказал Нагхан. — Коль скоро вы окажетесь внутри… — он развел руками.
Умгар Стро.
Как я уже говорил, между Стратемском и восточным приморьем располагалось настоящее лоскутное одеяло из множества мелких королевств. На так называемых Враждебных Территориях обитало множество народов, и каждый следовал своим путем. В одних районах местные жители обитали испокон веков, из поколения в поколение. В других кочевали варвары. Существовали города полулюдей и зверолюдей, а также города, сохранившие многое из наследия Лаха. В общем, там образовался колоссальный калейдоскоп непрерывно враждующих культур.
Умгар Стро.
Вальфарг оставил богатое наследство — длинные, хорошо спроектированные мощеные дороги, единую денежную систему, традиции изготовления и применения оружия, общее право — естественно подорванное варварами. Из Вальфарга происходила и религия, основанная на поклонении женскому началу; кстати, это имело весьма интересные последствия. Но все это, по иронии судьбы, скорее помогало, чем препятствовало развалу страны и завоеванию её по частям. Прекрасные дороги обеспечивали армиям быстрое продвижение при набеге, но при этом они становились уязвимыми для нападения в заранее известном месте летающих орд.
Умгар Стро.
— Коль скоро я окажусь внутри башни Умгара Стро, — ответил я Нагхану-шпиону, — то буду вполне доволен.
Он посмотрел мне в глаза и тут же отвел взгляд, нервно сжимая рукоять меча.
— Как называется этот варварский народ, летающий на импитерах, который угрожает Хикландуну?
— Они прибыли из Уллардрина, что где-то на севере Стратемска, и называют себя улларами.
— Нам придется лететь, Дрей, — заметил Сег.
— Да, — согласился я. — Как я слышал, жители Хикландуна, в общем-то, не любят летать — корхи в городе большая редкость.
Это было правдой. Полеты на корхах по самой своей природе являлись развлечением знати и верховных советников. Простой народ и солдаты всей душой ненавидели летучих зверей — и легко понять почему. Их предки вели непрерывную войну против варваров, нападавших с воздуха, и эта война продолжалась по сей день. В ходе неё было создано особое оружие, изобретены тысячи уловок, которые позволяли успешно отражать атаки импитеров и корхов. Хуан не сильно преувеличивал, когда говорил, что в тот роковой день армия была перебита только из-за измены Форпачена.
Мы поспешили вернуться в город.
Тельда пыталась помешать моему отлету, заливаясь слезами и приводя самые разные доводы. Она твердила, что своими глазами видела, как Делия упала в озеро, и если я отправлюсь в башню этого ужасного Умгара Стро, то наверняка погибну. Но я не стал её слушать.
Мне предстояло многое узнать о полетах на корхах. Хуан настоял на том, чтобы в наше распоряжение предоставили двух лучших птиц. Я кликнул Сега, и мы отправились к толстому Нату-кофроводу, научиться у него всем летным премудростям, каким только возможно.
Все обращались с нами точно с сумасшедшими, которым, как известно, лучше не перечить. Каждая деталь разжевывалась в подробностях, объяснения повторялись по сто раз. Вдобавок каждый, кто находился на корходроме, счел своим долгом вежливо и с чувством порембериться с нами прежде чем мы расстались.
Когда мы вернулись на виллу, я сказал Сегу, что не хочу тащить с собой и его.
Он рассмеялся.
— Допускаю, что мне никогда не доводилось видеть такого фехтовальщика, как ты, Дрей — не доводилось и вряд ли когда доведется! Но я знаю ещё кое-что: как бы ты ни был искусен в обращении с большим луком, со мной тебе не сравняться. А луки нам понадобятся, вот увидишь. Следовательно — я отправляюсь с тобой.
Он поглядел на меня с выражением, от которого потеплело на душе. Его голубые глаза, сиявшие на загорелом худощавом лице под нечесаной гривой черных волос, светились пониманием и решимостью.
— И, — добавил он небрежно, — мне тоже дорога твоя магна Делия.
На какой-то миг я просто лишился дара речи и мог только стиснуть ему руку. Я был не настолько глуп, чтобы произнести слова, которые готовы были вот-вот сорваться у меня с уст. Мол мне казалось, он будет только рад случаю уединиться с Тельдой, чье поведение все сильнее тревожило меня. Я искренне надеялся, что она, наконец, обратит свои взоры на Сега — хотя ни за что в мире (любом мире) не пожелал бы своему товарищу подобного бедствия… если б, он сам себе того не желал.
Вокруг меня царила политическая сумятица. Царица Лила искала силы и союзников в борьбе против улларской угрозы. Но я видел перед собой только одну цель: добраться до великой башни Умгара Стро и вернуть мою Делию — целой и невредимой.
Я называл её «моя Делия», а она меня — «мой Дрей», но говоря так ни я, ни она не рассматривали эти слова как заявку на право обладать друг другом, как собственностью. Скорее, тем самым и я и она признавали, что мы — две половинки единого целого.
Помимо своего обычного вооружения и снаряжения, мы взяли с собой летные меха и шелка. А также дополнительные колчаны со стрелами и пару тяжелых копий с кремневыми наконечниками. Кроме того, я захватил полный комплект одежды для Делии. Теперь у меня не оставалось никаких сомнений.
Тем вечером я направился во дворец, с целью засвидетельствовать свое почтение царице. Это здание выглядело весьма внушительно. Однако жестокая необходимость не предоставлять никакого места для посадки летучих тварей делала этот чертог каким-то бесцветным и лишенным той архитектурной фантазии, на которую обычно так щедры крегенские строители.
Лила приняла меня в небольшой гостиной. Пламя светильников позволяло полюбоваться роскошной мебелью, мехами и коврами. На стенах было развешано оружие, хрусталь мерцал и сверкал, золото пылало, а серебро сияло совершенной роскошью. Люди не даром за глаза называли Лилу Царицей Боли. До меня уже дошли некоторые темные слухи о её своенравном обращении со своими любовниками — о том как она использовала их, а потом бросала, как надоевшие игрушки. Как я тогда думал, мне уже доводилось сталкиваться с женщинами такого типа. Во всяком случае, легендарные царицы Лаха, эти печально известные жестокие садистки, обрели преданную последовательницу в лице этой высокой женщины с «вдовьим клином» темно-рыжих волос на лбу, скошенными кверху бровями, оттененными скулами и маленьким твердым ртом. Она тепло приветствовала меня и мы выпили пурпурного хикландунского вина, и закусили палинами. Сегодня царица красовалась в сетчатом платье, унизанном самоцветами, и её кожа белела сквозь дырочки ткани. Прекрасная и желанная, и одновременно строгая и недоступная — да, она выглядела истинной царицей, чьи дела и заботы выше чувственных плотских удовольствий. У меня мелькнула мысль, что какой бы великой империей ни стала однажды править моя Делия, она никогда не будет выглядеть этаким суровым, лощеным, безжалостным деспотом.
— Ты спас мне жизнь, Дрей Прескот, — проговорила царица. — И теперь снова готов рисковать своей жизнью, столь драгоценной для меня, из каприза послужить другой женщине.
