Большая лагуна - Жемайтис Сергей Георгиевич (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
Завхоз расплылся в лучезарной улыбке:
— Вера-сан! Вы говорите, в нем жили мыши? И вы их не боялись?
— Нисколечко!
— О Вера-сан, вы редкая девушка! Не знаю, почему все женщины смертельно боятся этих крохотных и очень милых созданий. В детстве, признаюсь вам, я разводил белых мышей. Какие понятливые создания! Они возили тележку и ходили на задних ножках.
С тех пор завхоз оставил разговор о старой обшивке. У него теплел взгляд, когда он заходил к Вере. Остановившись посреди кабинета, он задумчиво созерцал дыру на спинке дивана, а затем, укоризненно поджав губы, переводил взгляд на большой экран телекомбайна. Айко Такахаси считал, что такие великолепные старинные вещи, как диван и картины, никак не могли находиться вместе с чудовищной современной машиной, пожирающей у людей время…
Недалеко от дома Веру встретили ее друзья: серая мангуста и рыжая чау-чау. Мангусту, оберегающую от змей, звали Лизеттой, а чау-чау — Бобиком. Мангуста села на дорожке и вытянула свою крысиную мордочку, Бобик залаял, завертелся на месте, затем лег на спину и закрыл глаза, ожидая, когда ему почешут брюшко.
Вера хотела первым делом взглянуть на орхидею, но из дома раздался голос «дворецкого», уже извещенного из Центрального управления о прибытии хозяйки. Он говорил, что ее вызывают из Москвы.
— Скажи — сейчас! Пусть подождут! — Вера кинулась в дом.
«Кто бы это? — думала она. — Мама? Брат? Костя? Ив?»
Перебрав множество знакомых, она решила, что это Костя. Он всегда появлялся на экране неожиданно, и сразу в комнате слышался шум волн… Только одно имя она старалась не упоминать, хотя всем существом тянулась к нему, последние дни только и думала о нем.
Вбежав в кабинет, она радостно вскрикнула: на экране стоял и протягивал к ней руки Антон!
— Нет, я не могу еще поверить, — сказала она. — Ты же должен был куда-то улететь? То ли к Марсу, то ли к Венере. Можешь не говорить, куда: знаю, что пока это секрет.
— Совсем нет. Сегодня будет большая передача о нашем полете. Мы летали в сторону пояса астероидов, накрутили около восьмисот тысяч километров. Небольшая прогулка перед тем, что предстоит.
— Как корабль? Не страшно было?
— Корабль отличный. А чего же бояться?
— Вдруг неисправность и вы навсегда остались бы там?
— Все предусмотрено. У «Земли» есть вспомогательные, резервные двигатели и достаточный запас горючего, чтобы слетать на Марс и вернуться на Луну, Луна — идеальный космодром.
— Но там, видимо, нет еще почтового отделения? — спросила Вера.
— Прости. Нас всех подвел компьютер Космоцентра. Уж что казалось надежнее. Я продиктовал тебе десятка полтора телеграмм и распорядился посылать каждый день, и вот сегодня оказалось, что все наши эпистолярные сочинения не отправлены. Что-то случилось с этой обязательной машиной. Сейчас электроники копаются в ней. Между прочим, это второй случай в Космоцентре. Все мои послания к тебе вот здесь, — он протянул Вере небольшую желтую кассету. — Сегодня же она будет у тебя.
— Пожалуйста, Антон! Письма — моя слабость. У меня тоже было кое-что для тебя, да я не знала, куда адресовать, и стерла запись.
— Напрасно.
— Теперь и я так думаю.
— Ты обязательно восстанови текст.
— Не знаю, Антон, смогу ли. Лучше я тебе при встрече перескажу содержание.
— Как жаль, что я не могу прилететь к тебе сейчас, сию минуту!
— Прилетай завтра!
— И завтра тоже не смогу. Надо подготовить целую серию отчетов, выступить на Большом совете и еще уйма дел. Но ты не огорчайся, через три дня я со всем разделаюсь. У меня будет двухнедельный отпуск.
— Мы помчимся к нашим друзьям на Большой Барьерный риф! Будем охотиться в Лагуне, пить кокосовый сок, есть лангустов!
— Я уже думал о такой программе. Мне нравится вести жизнь дикаря. С Тосио, Ивом и Костей я часто встречался на телеэкране. Они снова приглашали меня на свои острова.
Они стали во всех деталях обсуждать предстоящую поездку.
Антон исчез с экрана, но Вера еще несколько секунд видела его, удерживая в памяти. Потом упала на диван, так что застонали старые пружины, и, смеясь про себя, еще раз пережила встречу. К действительности ее вернул голос дворецкого:
— Вера, ты опять пропускаешь время завтрака?
— Спасибо, милый! — Последнее явно предназначалось не для дворецкого.
Она вдруг почувствовала сильный голод, вспомнив, что вчера не ужинала, а сегодня в ракете только выпила стакан тоника, пахнущего сосновой хвоей.
После завтрака Вера начала свой обычный трудовой день с обхода оранжерей, делянок, проверки опытных посадок. Она удивлялась порядку во всем. Учитель позаботился о ее растениях, регулярно вел записи в журналах, но накопилась масса информации, записанной автоматическими приборами, надо было все это просмотреть, систематизировать. Она была благодарна Антону, что он с присущим ему тактом переложил на себя отсрочку с отпуском, зная, что после полета на спутник Вере трудно будет так внезапно оставить работу. Ей требовалось по крайней мере несколько дней напряженной работы, чтобы быть спокойной во время отпуска за свою научную программу. Она вместе с доктором Мокимото продолжала очень сложные опыты с растениями, наделенными зачатками нервных тканей. Заврики — крохотные ходячие кустики — стали первыми результатами их совместных трудов. Теперь Вера и доктор Мокимото шли дальше, стараясь извлечь практическую пользу из своего открытия.
Вера подошла к деревцу семейства эвкалиптовых с узкими серповидными листьями. Растение было помещено в кадку и стояло в тени на платформе автокара. Вера встала на автокар и, слегка повернув рукоятку управления, покатилась к яркому пятну света. По мере того как менялось освещение, листья становились ребром к солнечным лучам. На ярком свету они стали сворачиваться, и скоро все деревце покрылось компактными зелеными пакетиками.
Неслышно подошел доктор Мокимото в белой шляпе, широкой куртке и шортах тоже белого цвета. Он долго, внимательно наблюдал за своей ученицей, и все это время довольная улыбка не сходила с его лица. Вера снова увезла дерево в тень, и оно мгновенно стало разворачивать листья.
— О, учитель! — обрадовалась Вера. — Вы заметили, как «недотрога» мгновенно реагирует на изменение освещения?
— Еще бы!
— Но почему? Вначале он был таким вялым, я бы сказала — ленивым, и вдруг словно его подменили.
— Я думаю, что на него благотворно подействовали тренировки.
— Вы шутите, учитель?
— На пятьдесят процентов, не больше. Другие объяснения не приходят мне в голову. Надо препарировать листья: возможно, развилась нервная сеть. Ты это сделаешь, Вера?
— Ну конечно, и сегодня же.
— Сегодня отдохни. Теперь времени у тебя будет достаточно. Больше я тебя никуда не пущу. Я до сих пор не могу понять, как я решился отправить тебя в космос! Наверное, сбили меня с пути злые силы. Вера.
— Ну что вы, учитель! Я так довольна, что наконец-то решилась на это путешествие! Ведь есть люди, которые проводят там месяцы и годы. Вы знаете, что готовится экспедиция на Марс?
— Ты это говоришь серьезно?
— Вполне. Один из моих друзей — в команде корабля, он астронавигатор и бортинженер. Федоров. Антон Федоров.
Доктор Мокимото печально закивал головой:
— Помню, помню, Вера. Это тот молодой человек, с которым мы с тобой познакомились в Московском метрополитене?
— Да, учитель…
— Достойный молодой человек. — Доктор Мокимото подумал, что такие молодые люди — цвет человечества, что они так нужны здесь, на Земле, вздохнул и сказал, чтобы не огорчать Веру: — Антон мне очень понравился. Ты виделась с ним сегодня?
— Да, учитель. Скоро он получит отпуск.
— И тебе не мешало бы отдохнуть, Вера. Вот что: с завтрашнего дня считай себя в отпуске до тех пор, пока не войдешь в полную форму после своего космического полета. За лабораторию не беспокойся: к нам выехала группа студентов-практикантов, они присмотрят за всеми твоими питомцами. Ну, теперь идем посмотрим, как чувствуют себя наши заврики. Я вот уже неделю как не могу выбрать время, чтобы полюбоваться ими.
