Сломанные ангелы - Морган Ричард (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
– Ковач?
Голос вполне очевидно принадлежал Тане Вордени. Нервно дернув кадыком, я оттолкнулся от стены. Археолог уже вышла из-за поворота и стояла посреди коридора в недоумении, вполне натурально выраженном позой.
– Простите, ради бога. Я вас напугала?
– Нет, – я опять потянулся к сканеру сетчатки. Пока колбасился с «Калашниковым», провод смотался на свое место в двери.
– Вы что, не спали всю ночь?
– Нет, а вы? – ответил я и приложил к глазу чашку для сканирования. Дверь отворилась.
– В последний раз я пыталась заснуть часа два назад.
– И что?
Она пожала плечами:
– Наверное, немного перевозбудилась. А вы как, закончили свое дело?
– Какое? Вербовку, что ли?
– Да.
– Закончили.
– И как они показались?
– Нормально.
Дверь издала извиняющееся треньканье, напоминая, что никто в нее не вошел.
– Вы не…
– Только после вас. – Я сделал жест, приглашая Вордени зайти первой.
– Благодарю, – она неловко, боком двинулась вперед и прошла в номер.
Уходя, я оставил застекленные стены апартаментов в положении, наполовину затенявшем свет. Теперь огни города, неяркими пятнами расплывавшиеся на запотевшем стекле, казались диковинными глубоководными рыбами, случайно попавшими в сеть. Выйдя на середину скупо обставленной жилой комнаты, Вордени остановилась, вдруг обернувшись ко мне.
– Я…
– Присядьте. Розовое с лиловым – это кресла.
– Спасибо, никак не могу привыкнуть к…
– Ага, настоящие произведения искусства.
Я наблюдал, как она села на краешек одного из модулей и как тот безуспешно пытался принять форму, удобную для ее тела.
– Выпьете?
– Спасибо, нет.
– Сигару?
– О господи… Нет.
– Как вам оборудование?
– Выглядит неплохо, – Таня кивнула, обращаясь скорее к себе, чем к кому бы то ни было. – М-да, вполне нормальное.
– Хорошо.
– Как вам кажется, мы уже готовы?
– Мы ожидаем развития событий. Как вам известно.
– Известно.
Мы оба понимающе замолчали. Потом она спросила:
– Считаете, на нас нападут?
Я покачал головой.
– Кто? Картель? Нет. Разве что захочет войти в дело. Кемписты могут. Видишь ли, Таня: возможно, ничего и не случится. При любом раскладе мы ничего не изменим. Уже нет времени для подобных расследований. Пути определяет сама война. У личности больше нет прав.
– Что еще за… пародия на эпиграммы квеллистов?
Я улыбнулся:
– Слегка напоминает, точно. Хочешь знать, что говорила о войне Квел? Или вообще о любых вооруженных конфликтах?
Таня нетерпеливо заерзала.
– Даже не знаю. Ну хорошо. Расскажи. Почему бы нет. Расскажи мне то, чего я не знаю.
– Она считала, что войнами двигают гормоны. По большей части – тестостерон. И что дело не столько в победе или поражении как таковых, сколько в разрядке гормонального напряжения. Перед тем, как исчезнуть, Квел даже написала про это поэму. Сейчас…
Я закрыл глаза, тут же погрузившись в воспоминания о Харлане. Уютный дом в горах над Миллпортом. В углу громоздится краденое биооборудование. В воздухе висят густой сигарный дым и радостное возбуждение от удачной операции. Ленивая дискуссия о политике с Вирджинией Видаурой и ее группой, печально известной как «Маленькие голубые жуки». Цитаты и стихи, развешенные повсюду.
– Тебе нехорошо?
Открыв глаза, я увидел ее обиженный взгляд.
– Видишь ли, вещь была написана на стрипджепе. Это язык харланских торговцев, он покажется тебе тарабарщиной. Пытаюсь восстановить в памяти проанглийский вариант.
– Со стороны выглядит совсем по-другому. И не надо терять из-за меня сознание.
Тут я поднял руку.
– Начинается так:
(Мы скажем – достойногодела).
(Вы скажете сами: «На х… «)
Я сел на место. Вордени презрительно фыркнула.
– Странный гимн для пламенной революционерки. Будто не она вдохновляла тот самый кровавый бунт. «Все на борьбу с ненавистной диктатурой Протектората». Или что-то вроде.
– Ага. Кровавый бунт, и не один. Впрочем, нет ни одного подтверждения ее собственной гибели. В последнем сражении за Миллпорт Квел просто исчезла. Стек ее коры не найден до сих пор.
– Не понимаю, как штурм этого самого Миллпорта мог сочетаться с ее поэзией.
Я пожал плечами.
– На самом деле Квел никогда не меняла собственных взглядов на насилие и его корни, даже в самой гуще драки. Вероятно, слишком хорошо понимала неизбежность жертв. И вместо взглядов она меняла образ действия и приспосабливалась к политической ситуации.
– Где же тут философия?
– Нигде. Но, как говорится, квеллизм – не догма. О своем единственном кредо Квел написала книгу «Лицом к фактам». Кстати, она хотела, чтобы фраза стала ее эпитафией. Действительно, лицом к фактам. То есть лицом к надгробию. Что на самом деле означает истинно творческое отношение к объективной реальности. Не отрицание реальности и не ее по-тупому механистическое представление как однажды и навсегда предопределенной. Наконец, Квел заявляла, что войной нельзя, просто невозможно управлять. Даже тогда, когда сама вступила в войну.
– По-моему, чистое пораженчество.
– Нет. Совершенно обратное. Это понимание меры ответственности. Обращение к стоящим перед тобой фактам: «Не начинай войну до тех пор, пока можешь ее избежать». Почему? «Начав войну, ты теряешь способность управлять событиями». Когда за выбор отвечают гормоны, никто не способен более чем к борьбе за жизнь. Хватайся и сражайся. Оставайся жив, если можешь, и жди, пока это закончится.
Вордени зевнула и посмотрела в окно.
– Как бы то ни было, лично я не люблю ждать. Ковач, наверное, может показаться, что археология должна воспитывать именно это качество? Да? И лагерь…
Легкий смех. Я встал.
– Не пора ли нам покурить?
– Нет, – Таня не изменила позы, но голос ее вдруг сделался хриплым:
– Нет. Ковач, мне вовсе не хочется что-то забыть. Мне нужно… – она откашлялась, прочищая горло:
– Мне нужно, чтобы ты сделал кое-что другое. Для меня или, вернее, со мной… То, что ты уже сделал. Один раз. – Она внимательно рассматривала свои руки. – Когда вошел в мой мозг, а я… В общем, я была не готова.
Я сел на место:
– А-а… Ты об этом.
– Да, об этом, – в голосе Тани зазвучали ноты неудовольствия:
– По-моему, имеет смысл восстановить цельность эмоционального ядра. Прежде всего остального.
– Так и есть.
– Да, так и есть… Ладно, есть одна конкретная эмоция, которую нужно восстановить, и я не знаю, каким образом это сделать, если нам не потрахаться. Немедленно, прямо сейчас.
– Не уверен, что это…
– А мне плевать! – Голос женщины стал почти угрожающим. – Ты первый начал. Ты меня изменил. Я почти здорова. – Она вновь перешла на спокойный тон. – То есть предполагается, что я должна чувствовать признательность, но… нет. Пока этого ощущения нет. Да, я отремонтирована, как механизм. И это твоя заслуга. Но чего-то не хватает, и потому я чувствую себя неполноценным созданием. Я инвалид.
– Послушай, Таня, в любом случае тебе рано…
– Ах, это… – она легко рассмеялась:
– Признаю, в данный момент не могу нравиться в этом смысле. Возможно…
– Я имел в виду…
– Исключения возможны. Найти пару: морального калеку, предпочитающего совокупление с жертвой хронической дистрофии. Нет, мы обойдем эту проблему. Перепихнемся виртуально.
Я слегка вздрогнул – ее предложение в самом деле никак не вписывалось в реальность.
– Ты что, предлагаешь заняться сексом прямо сейчас?
