Великий Гусляр - Булычев Кир (серии книг читать бесплатно .TXT) 📗
— Чекисты! Неужели тебе объяснять надо?
— Ты хочешь сказать, что это они перевернули весь наш город?
— А кому еще это нужно? — удивилась Авдюшка. — Может, у них практика на природе?
— И куда они пошли? — Минц выпрямился. Справедливое возмущение этой карательной организацией, которая и сегодня не устает вмешиваться в дела простых гуслярских тружеников, овладело им. — Я должен их допросить.
— Ну и дела! — ахнула девушка. — Да тебя, дедуля, они сами допросят. Это их специальность.
— А вот мы посмотрим!
Минц схватил в углу половую щетку и принялся стучать ее ручкой в потолок, вызывая Корнелия Удалова. Уже десятки, а то и сотни раз в своей жизни Корнелий Иванович спускался к Минцу по такому зову.
— А ты, ребенок, — сказал Минц, — идешь с нами и показываешь, где они укрылись.
— Может, не стоит, дедуля, — сказала Авдюшка. — Ты подумай, во всей стране Новый год, люди прыгают и танцуют, водку принимают, а ты будешь чекистов гонять. Знаешь, что они сделали с Паулем Валленбергом?
— Я им не шведский гуманист, понимаешь! — совсем другим, властным, решительным голосом заговорил профессор. — Я здесь родился и вырос во дворе и в коммуналке. Я у них добьюсь правды!
Спустился Удалов. Он был расстроен и несобран.
— Ты чего? — спросил он. — А я уже ко сну начал отходить.
— И не мечтай! — оборвал его Минц.
— Что случилось?
— Многое случилось. В том числе в истории человечества и нашей личной истории. Авдюшка с друзьями их видела.
— Кого?
— Разбойников, которые перевернули вверх дном наш тихий городок.
— И где они?
— Отступают огородами в сторону реки. Там и будем их брать.
— Народ поднимать? — спросил Удалов. Он был человеком конкретного действия и быстрых решений, отчего не раз бывал бит (в переносном смысле).
— Нет, — ответил Минц. — Идем в разведку. Он обернулся к Авдюшке: — У тебя есть верные тинейджеры?
— Они все верные.
— В случае чего сможешь поднять?
— Даже на байках.
— Добро, — сказал Минц.
— Какие еще байки? — спросил Удалов.
— Мотоциклы с прибамбасами, — ответил Минц.
— Тогда пошли, — сказал Удалов. — Куда?
— Я покажу, — сказала Авдюшка.
Они шли по разоренному опрокинутому городу. Среди мусора встречались растерянные, подавленные гуслярцы, из домов доносились скорбные крики.
— Вообще-то дело безнадежное, — говорила по пути Авдюшка. — Пришьют они нас. Но я с тобой, дедуля, иду, потому что в твоих действиях есть справедливость. Хватит делать из нас безмолвных скотов! Хоть погибну со смыслом.
— Ну это ты перестань, — возразил Удалов. — Мы женщинами и детьми в бою не прикрываемся. Останешься в тылу.
Но сделать этого они не успели, потому что у замерзшей реки, под обрывом, где днем катаются на санках самые смелые из городских детей, они увидели колонну боевых машин пехоты и защитного цвета джипы командования. Колонна готовилась к отходу.
— Вот они где, голубчики, — сказал Удалов. — Как же мы их раньше не заметили.
— Не заметили, потому что мы этого не желали, — послышался голос за спиной Удалова. — Попрошу предъявить документы.
— Хорош, блин! — произнесла с вызовом Авдюшка. — Мы по своему городу документов не берем.
— А с тобой никто не разговаривает! — прикрикнул на нее солидный мужчина в штатском, которое сидело на нем как военное.
— Ребенка не трожь, — сказал Удалов. — Ребенок ни при чем.
— Как так ни при чем! — обиделась Авдюшка. — А унижение? А то, что мой си-ди плейер разломали?
— Спокойно. Соблюдать тишину и порядок, — произнес военный мужчина в штатском. — Попрошу не привлекать к нам излишнего внимания.
— Вот именно в этом и состоит наша цель, — возразил Минц. — Привлечь и разоблачить.
— Нельзя!
— Можно!
— Мы вас уничтожим! Разве не видите, на какую силу вы пытаетесь поднять свои лапки?
— Но зачем? — не выдержал Удалов. — Зачем вы это сделали?
— Ради справедливости и всеобщего согласия.
Тут военный мужчина в штатском вытащил из внутреннего кармана запеченную в пластике коричневую книжечку с гербом СССР.
— Вам ясно? — спросил он.
Минц принялся открывать книжечку, но пластик был заварен прочно, без кинжала книжечку не раскрыть.
— Вы не прошли проверки на секретность, — мягко остановил Минца военный в штатском. — Так что не ломайте ногти, стараясь раскрыть государственную тайну. Разрешите представиться: генерал-майор ФАПСИ Перепелица Максим Янович.
— ФАПСИ?
— А нас как ни называй, только в печку не суй! — засмеялся генерал.
Машины внизу прогревали моторы. Над городом взлетела одинокая ракета.
— Это не к нам, — сказал генерал. — Это дети шутят.
— Так чего искали? — спросил Удалов.
— Если бы все так просто, заранее объявили бы в газете и купили. А то пришлось, видишь, какую операцию проводить!
— И безрезультатно? — спросила Авдюшка.
— А ты, существо немытое, заткнись, — мягко попросил генерал.
— Ах, как грубо, — сказала девушка.
— Он расстроен, — заметил Минц. — Не обижайся на него. Сотрудники органов не любят терпеть поражений. И все же меня смущает, почему они даже сейчас охраняют тайну?
— А может, и нет тайны? — сказала Авдюшка. — Деньги получили на операцию, устроили третью чеченскую войну, а теперь надо отчитываться.
— Ах, перестаньте! — возмутился генерал Перепелица. — Все куда сложнее… и проще.
Он щелкнул пальцами, и за его спиной из снежной пыли материализовался адъютант в форме с открытой папкой в руках.
— Придется вам расписаться, — сказал генерал. — Подходите по очереди.
И он сказал это так, что все прониклись важностью момента. Даже циничная Авдотьюшка поставила свою каракулю внизу листа — обязательства о неразглашении.
— А теперь, — сказал генерал, отослав адъютанта, — вы знаете, что, если проговоритесь, будете отвечать по всей строгости закона.
— Мы-то расписались, — сказал Удалов, — да вот вашей тайны не услышали.
— Как вы знаете, — начал генерал Перепелица, приставив ладонь к козырьку штатской фуражки и вглядываясь в снежную круговерть, скрывающую от глаз колонну чекистских машин, которая уже двинулась по берегу. — Как вы знаете, для нашего общества главное сегодня — согласие, память о славном прошлом, чистота нравов. Россия должна стать единым дружным коллективом. Так что сегодня становятся очень опасными попытки наших недругов внести раскол и опорочить. Вы меня понимаете?
— Пока нет, — сказал Минц.
— Я и не надеялся, — заметил генерал. — Потому что действительность превосходит самые невероятные предвкушения фантастов. Но я могу дать вам слово офицера и чекиста в том, что в город Великий Гусляр проникла кассета, на которой изображен человек, похожий на нашего президента, в обнаженном виде, находящийся в интимной связи с двумя девицами непристойного поведения, которые обучались до ареста в речном техникуме города Великий Гусляр, но успели кассету спрятать. И если мы не сумеем изъять эту клеветническую кассету в течение этой ночи, то мы можем лишиться кредитов Международного валютного фонда. Подумайте, как разумный человек, заслуживает ли государство получить миллиардные кредиты, если человек, похожий на его президента, попал в такой переплет?
— Вы не шутите? — спросил Минц.
— Он не шутит, — пискнула замерзшая Авдюшка. — Я отсюда вижу!
Она показала рукой вниз, к реке.
В конце колонны боевых машин пехоты двигался открытый «КамАЗ», в котором, как песок, были навалены видеокассеты.
— Да, — признался генерал Перепелица. — Это мы изъяли. И до утра, когда наш министр будет докладывать президенту, среди этих кассет мы должны найти нужную. Как иголку в куче елок…
Авдюшка отошла на несколько шагов назад.
— Внимание! — сказала она. — Улыбаемся!
Ослепительно блеснула вспышка.
— Ты с ума сошла! — рассердился генерал Перепелица. — Я же при исполнении! Я же фигура секретная! Ты же подписку о неразглашении давала!
