Шарик в кубике - Никитин Олег Викторович (электронные книги бесплатно TXT) 📗
Впрочем, следовало поторопиться с обменом, пока не ожил какой-нибудь замаскированный механизм, который увидит его и разорвет на части.
Холодное пламя, испепелившее Пайка, на этот раз было зеленым, как будто насыщенным ионами никеля.
Снежная равнина и подводное течение
«Холодно», – это единственное слово оказалось первой содержательной мыслью Пайка, когда он очнулся на стылом дощатом полу. Из его щелей вылетали морозные струйки воздуха, и без малейшей задержки они проникали сквозь дыры в зеленой майке. Мышцы закоченели, но он напрягся и заставил себя вскочить на ноги и попрыгать, чтобы согреться, а заодно выяснить, куда его занесло на этот раз.
Несомненно, Пайк находился в обычном гардеробе, но начисто лишенном одежды. Впрочем, в дальнем, темном углу небольшого помещения, присмотревшись, путник заметил нечто похожее на куртку. Растирая озябшими ладонями бока, он доковылял до нее на деревянных ногах и кое-как напялил ее на себя, в первые секунды не чувствуя ничего, кроме обжигающего холода, аккумулированного в находке.
Через щели в деревянных стенах проникал белый свет и пылинки снега пополам с ветром. Если он срочно не найдет более теплое пристанище, решил Пайк, то лучше бы ему было остаться в компании с полутрупами на фабрике Мастера.
Подпрыгивая и стуча зубами, странник подошел к двери и дернул ее на себя. Та легко подалась, и в лицо Пайку устремились тысячи снежинок, мгновенно залепив ему глаза. Преисполненный отчаяния и ярости, он завопил во все горло, презрев опасность привлечь снежных волков, белых медведей и тому подобных тварей, обитающих в снегах:
– Кто-нибудь! Дайте мне пальто и обувь!
Холод стоял ужасный. Пайк поспешно захлопнул дверь, но в последний момент успел увидеть сквозь метель темный силуэт какого-то строения. Как ни старался странник придумать что-нибудь еще, оставалось только понадеяться на удачу и сломя голову мчаться в неведомое, пока ноги еще его слушаются. Он вновь отворил скрипучую дверь и, по колено увязая в рыхлом снегу, бросился к цели. Казалось, что где-то в глубине снежного покрова его пятки на несколько сантиметров погружались в теплую, возможно, даже горячую воду, но Пайк не верил собственным ощущениям. При таком обморожении может почудиться бог весть что.
Неизвестно, что делал бы Пайк посреди метели, если бы темный силуэт оказался миражом в пустыне, пусть и снежной. Но крепкая деревянная дверь легко отворилась и впустила странника внутрь.
Это был самый обыкновенный дом, какие он видел в своей прежней жизни на Земле не один и не два раза, и в нем оказалось тепло, на что путешественник уже не очень надеялся. В комнату ворвался ветер, но едва Пайк захлопнул за собой дверь, вьюга осталась в памяти как что-то далекое и почти нереальное.
Впервые за все проведенное в замкнутых мирах время он понял, как устал от бесконечных метаний. Кроме того, ему страшно захотелось спать. Похоже, за те два дня, что он провел среди безумцев, спасая из их лап Ирину, здесь ему придется отсыпаться. Чуть не падая с ног от внезапно навалившейся истомы, он добрался до призывно расправленной кровати у дальней стены, рядом с каким-то высоким шкафом, и упал на нее.
Когда он открыл глаза, через единственное окно была видна все та же белая пелена, поэтому Пайк решил, что проспал как минимум остаток дня и целую ночь. С другой стороны, пока он не пробудет здесь достаточно долго, делать заключения о суточном цикле освещенности неразумно. Если, конечно, невольного путешественника не вернули в его собственный, привычный с детства мир, куда-нибудь в страну эскимосов, где месяцами валит снег. По крайней мере, спасибо уже за то, что он отдохнул и не подвергся нападению оскорбленного хозяина жилища. «Ведь у такого отличного, к тому же теплого дома должен быть владелец, не так ли?» – спросил себя странник и ответил себе утвердительно. И еще он наконец-то захотел есть, пить и так далее – все в полном согласии с законами природы, чему он несказанно обрадовался.
Внезапно Пайк услышал негромкое сопение и резко поднял голову. Кровать скрипнула и привлекла внимание непомерно толстого человека, занявшего своим огромным туловищем все кресло возле круглого темно-зеленого стола. На госте – или хозяине – был надет самый обыкновенный, изрядно засаленный и мятый костюм. Из трех пуговиц пиджака сохранилась только одна, но очень большая. Его дряблые щеки вздрогнули и расплылись в виноватой улыбке, он отложил потрепанный журнал и, не вставая, проговорил:
– Вы меня извините, пожалуйста, но я услыхал, как вы кричали, и пошел к вам на помощь. Оттуда я по вашим следам пришел сюда, в первый дом. – Он слегка замялся и кивнул на стопку грязной посуды на столе. – Вы так долго спали, что я почувствовал голод и подкрепился из вашего раздатчика. Кстати, меня зовут Вадим.
Странник уронил голову на подушку.
– А меня Пайк. Это ваш дом?
– Что вы, как можно! Этот дом общий, то есть ничей.
Пайк вздохнул и вылез из-под одеяла, теряя остатки надежды на то, что ему повезло и он вернулся домой.
– Я тоже голоден, – сказал он и осмотрелся в поисках ванной комнаты, найти которую оказалось несложно, поскольку никаких других помещений в коттедже не оказалось. Когда путешественник, чисто выбритый и бодрый, вернулся обратно, толстяк возился возле квадратной дыры в стене, очевидно, «раздатчика». Закрывался он дверцей на обычной задвижке. В дыре что-то заскрипело, натужно хрюкнуло, и Вадим извлек из нее кусок хлеба и стакан красной жидкости.
– Вот, заставил их хоть что-нибудь прислать! – торжествующе вскричал он и гордо водрузил нехитрую пищу на стол.
Грязные тарелки он поспешно засунул в раздатчик – они с грохотом улетели куда-то вниз – и захлопнул его со злорадным выражением на пухлом лице.
Пайк съел все до крошки и остался желудочно неудовлетворенным.
– Расскажи-ка мне, Вадим, – молвил он, – много ли здесь народа, чем вы занимаетесь… И вообще, как жить дальше?
– Я никогда не видел такой дырявой майки, как у тебя, – неожиданно признался тот, – всякие были, а твоя просто решето какое-то. Ты не пробовал ее сорвать?
– Я и так знаю, что это бесполезно.
Толстяк покачал круглой головой и с видимым усилием сказал:
– По-моему, у меня в приемнике уже можно чем-нибудь поживиться. Я съел твой обед, так что приглашаю тебя в гости.
Пока Пайк подбирал себе теплую одежду и обувь, запасы которой он обнаружил в шкафу, гостеприимный Вадим рассказывал ему о своем житье в этой снежной стране:
– Сколько здесь людей, я точно не знаю, наверное, что-то около сотни. За бессчетные годы я встречался со многими. Но не со всеми, конечно – постоянно прибывают новые, часть погибает в прорубях, часть замерзает. Живем кто как, в основном парами в таких же домиках, как этот.
– А почему в этом никто не живет?
– Ты тоже не станешь, когда другие увидишь. Тут же почти ничего нет, к тому же подумай, почему он стоит так близко от «гардероба»? Верно, чтобы вновь прибывший мог найти здесь временный приют. Тебе понравится, если каждую неделю, ну, месяц, в твой дом будут вламываться заснеженные путники?
Пайк наконец остановил свой выбор на теплых меховых сапогах, длинной шубе из серебристого меха и элегантной шапке из шиншиллы. Пока он надевал на себя обновки, Вадим тоже не зевал и облачился в свою зимнюю одежду, отличавшуюся от Пайковой только расцветкой.
– Приятно, что с шубами здесь нет проблем, – заметил толстяк. – Кстати, курточку нужно отнести обратно, вдруг еще какой-нибудь путник объявится.
– А почему не что-нибудь потеплее? – поинтересовался странник.
– Пробовали, да только все равно вместо нее там всегда оказывается именно куртка. Вора никто не видел, да и кому это нужно? Так что не напрягайся лишний раз, неси то, в чем сам пришел.
Они вышли за дверь, и там путешественника встретила все та же белая пелена, что и несколько часов назад. Кажется, в природе совершенно ничего не изменилось – ни направление и сила ветра, ни температура воздуха, даже высота снежного покрова почему-то осталась прежней, и дверь открылась легко и без усилий. Вадим протянул руку и снял с двух скоб, крепившихся к стене дома, обычные пластиковые лыжи.
