Малыш - Стругацкие Аркадий и Борис (книги онлайн полностью бесплатно .TXT) 📗
Я нашел его сразу. Мальчик лежал ничком, вытянувшись во всю длину, прижавшись щекой к земле и обхватив голову руками. Он казался очень странным и невозможным здесь, никак не вписывался он в этот ледяной пейзаж. Противоречил ему. В первую секунду я даже испугался, не случилось ли что-нибудь. Слишком уж здесь было холодно и неприютно. Я присел рядом с ним на корточки, окликнул, а потом, когда он промолчал, легонько шлепнул его по голому поджарому заду. Это я впервые прикоснулся к нему и чуть не заорал от неожиданности: он показался мне горячим, как утюг.
– Он придумал? – спросил Малыш, не поднимая головы.
– Он размышляет, – сказал я. – Трудный вопрос.
– А как я узнаю, что он придумал?
– Ты придешь, и он сразу тебе скажет.
– Мам-ма, – вдруг сказал Малыш.
Я взглянул. Майка стояла рядом.
– Мам-ма, – повторил Малыш, не двигаясь.
– Да, колокольчик, – сказала Майка тихо.
Малыш сел – перелился из лежачего положения в сидячее.
– Скажи еще раз! – потребовал он.
– Да, колокольчик, – сказала Майка. Лицо у нее побелело, резко проступили веснушки.
– Феноменально! – произнес Малыш, глядя на нее снизу вверх. – Щелкунчик!
Я прокашлялся.
– Мы тебя ждали, Малыш, – сказал я.
Он стал смотреть на меня. С большим трудом я удержался, чтобы не отвести глаза. Страшненькое все-таки было у него лицо.
– Зачем ты меня ждал?
– Ну, как зачем… – Я несколько растерялся, но меня тут же осенило. – Мы скучаем без тебя. Нам без тебя плохо. Нет удовольствия, понимаешь?
Малыш вскочил и сейчас же снова сел. Очень неудобно сел – я бы двух секунд так не просидел.
– Тебе плохо без меня?
– Да, – сказал я решительно.
– Феноменально, – проговорил он. – Тебе плохо без меня, мне плохо без тебя. Ш-шарада!
– Ну почему же – шарада? – огорчился я. – Если бы мы не могли быть вместе, вот тогда бы была шарада. А сейчас мы встретились, можно играть… Вот ты любишь играть, но ты всегда играл один…
– Нет, – возразил Малыш, – только сначала я играл один. А потом я играл на озере и увидел свое изображение в воде. Хотел с ним играть, оно распалось. Тогда я очень захотел, чтобы у меня были изображения, много изображений, чтобы с ними играть. И стало так.
Он вскочил и легко побежал по кругу, оставляя свои диковинные фантомы – черные, белые, желтые, красные, а потом сел посередине и горделиво огляделся. И должен вам сказать, это было зрелище: голый мальчишка на песке, и вокруг него дюжина разноцветных статуй в разных позах.
– Феноменально, – сказал я и посмотрел на Майку, приглашая ее принять хоть какое-нибудь участие в беседе. Мне было неловко, что я все время говорю, а она молчит. Но она ничего не сказала, просто хмуро глядела, а фантомы зыбко колебались и медленно таяли, распространяя запах нашатырного спирта.
– Я всегда хотел спросить, – объявил Малыш, – зачем вы заворачиваетесь? Что это такое? – Он подскочил ко мне и дернул за полу дохи.
– Одежда, – сказал я.
– Одежда, – повторил он. – Зачем?
Я рассказал ему про одежду. Я не Комов. Сроду не читал лекций, особенно об одежде. Но без ложной скромности скажу: лекция имела успех.
– Все люди в одежде? – спросил пораженный Малыш.
– Все, – сказал я, чтобы покончить с этим вопросом. Я не совсем понимал, что его, собственно, поражает.
– Но людей много! Сколько?
– Пятнадцать миллиардов.
– Пятнадцать миллиардов, – повторил он и, выставив перед собой палец без ногтя, принялся сгибать и разгибать его. – Пятнадцать миллиардов! – сказал он и оглянулся на призрачные остатки фантомов. Глаза его потемнели. – И все в одежде… А еще что?
– Не понимаю.
– Что они еще делают?
Я набрал в грудь побольше воздуху и принялся рассказывать, что делают люди. Странно, конечно, но до сих пор я как-то не задумывался над этим вопросом. Боюсь, что у Малыша создалось впечатление, будто человечество занимается большей частью кибертехникой. Впрочем, я решил, что для начала и это неплохо. Малыш, правда, не метался, как во время лекций Комова, и не скручивался в узел, но слушал все равно, словно завороженный. И когда я кончил, совершенно запутавшись и отчаявшись дать ему представление об искусстве, он немедленно задал новый вопрос.
– Так много дел, – сказал он. – Зачем пришли сюда?
– Майка, расскажи ему, – взмолился я сиплым голосом. – У меня нос замерз…
Майка отчужденно посмотрела на меня, но все-таки принялась вяло и, на мой взгляд, совсем неинтересно рассказывать про блаженной памяти проект «Ковчег». Я не удержался, стал ее перебивать, пытаясь расцветить лекцию живописными подробностями, затеял вносить поправки, и в конце концов вдруг оказалось, что опять говорю я один. Рассказ свой я счел необходимым закончить моралью.
– Ты сам видишь, – сказал я. – Мы начали было большое дело, но как только поняли, что твоя планета занята, мы сразу же отказались от нашей затеи.
– Значит, люди умеют узнавать, что будет? – спросил Малыш. – Но это неточно. Если бы люди умели, они бы давно отсюда ушли.
Я не придумал, что ответить. Тема показалась мне скользкой.
– Знаешь, Малыш, – сказал я бодро, – давай пойдем поиграем. Посмотришь, как интересно играть с людьми.
Малыш молчал. Я свирепо поглядел на Майку: что она, в самом деле, не могу же я один тащить на себе весь контакт!
– Пойдем поиграем, Малыш, – без всякого энтузиазма поддержала меня Майка. – Или хочешь, я покатаю тебя на летательной машине?
– Ты будешь летать в воздухе, – подхватил я, – и все будет внизу – горы, болота, айсберг…
– Нет, – сказал Малыш, – летать – это обычное удовольствие. Это я могу сам.
Я подскочил.
– Как – сам?
По лицу его прошла мгновенная рябь, поднялись и опустились плечи.
– Нет слов, – сказал он. – Когда захочу – летаю…
– Так полети! – вырвалось у меня.
– Сейчас не хочу, – сказал он нетерпеливо. – Сейчас мне удовольствие с вами. – Он вскочил. – Хочу играть! – объявил он. – Где?
– Побежали к кораблю, – предложил я.
Он испустил душераздирающий вопль, и не успело эхо замереть в дюнах, как мы уже наперегонки неслись через кустарник. На Майку я окончательно махнул рукой: пусть делает что хочет.
