Одержимость - Каттнер Генри (прочитать книгу TXT) 📗
Невозможно поверить, что столь грандиозный исход свершился за такое короткое время. Невозможно понять, как это вообще получилось.
В последний раз она оглядела свою прекрасную комнату долгим и спокойным взглядом.
— Вот и все… — сказала Кедра.
— Да, — ответил Захария. — Грустишь?
— Мы уходим навсегда! И все Сэм Рид. Как же я его ненавижу! Почему и его правда и его ложь всегда оказываются такими жестокими? Ради чего? Ради людей? Смешно! Ему это просто не придет в голову. Он готов любой ценой поддерживать монумент своей лжи.
— Как ты думаешь, сможем мы его разоблачить?
— Зачем? — пожала плечами Кедра. — Он быстро усваивает уроки. А в отчаянном положении способен на отчаянные выходки. Методы его мы знаем. Думаю, что не сможем.
— Ну что, пойдем? Лидот ждет.
— Да, — вздохнула Кедра. — Но не на убой. Я сумею отстоять свою жизнь! Нас ждут лишения и опасности, но меня это не пугает. Но как же это унизительно, когда тебя принуждают.
Захария рассмеялся.
— У меня такое же чувство. Первые твари, выползая из древних морей, должно быть, чувствовали себя так же. Человечество снова выходит на сушу. Но даже Сэм Рид не в силах сделать так, чтобы людям это понравилось.
— Мы еще заставим его пожалеть об этом.
Кедра заколола плащ у горла.
Ступая по мягкому пружинящему полу, она последний в жизни раз пересекла свою комнату. Может быть, только лет через сто она из любопытства снова заглянет сюда. К тому времени все здесь станет чужим, а воздух затхлым и неприятным. И она еще будет удивляться, как переносила все это.
— Милый мой, как было бы здорово, если бы этот Сэм Рид никогда не рождался.
Захария стоял у двери, придерживая ее.
— Наш план потихоньку исполняется, — сказал он. — Я говорю о твоей живой бомбе. Родителей и ребенка эвакуировали. Они в безопасности.
— Жаль, что это девочка, — нахмурилась Кедра. — Мальчик был бы надежнее. Мужчины охотнее хватаются за пистолет. Но ничего… Опыта нам не занимать, и, рано или поздно, Сэм будет обезврежен. Он никогда не стеснялся в средствах, стараясь уязвить нас, не будем стесняться и мы. Время работает на нас.
Захария промолчал, только посмотрел ей в глаза.
— Я тебе не верю! — заявил Хейл. — Ты нарочно отпустил часть мятежников. Не в твоем характере делать что-то наполовину. Зачем они тебе?
Сэм мрачно сверкнул глазами.
— Что вам еще надо? Я добился колонизации поверхности. Люди вышли из Куполов. Вы ведь тоже этого хотели.
Хейл скептически покачал головой.
— Не твоих ли это рук дело? Как они смогли изготовить подводные лодки и самолеты? И все автоматическое, без экипажей. Откуда это у них? М-да, ты добился своего. Люди вышли на поверхность. Что дальше?
— За двенадцать лет они акклиматизируются, — невозмутимо ответил Сэм. — Еще через несколько — будут дивиться, как они жили в этих дурацких Куполах. Что делает людей пионерами? Мы как-то говорили с вами об этом. Толчок, идея, плохие условия дома, святой Грааль. Но здесь этого оказалось недостаточно, — он пожал плечами. Вот и случилось то, что случилось.
Хейл долго смотрел на Сэма с необычным для него волнением. Затем пошел прочь, бросив на ходу:
— Вспомните судьбу Моисея.
Ответа он ждать не стал.
Медленно и трудно человечество крепло и пускало корни. Новая цивилизация потихоньку набирала темп. А в покинутых Куполах еще теплилась странная жизнь.
Их было мало, но они предпочли умереть здесь. Остались старики и больные, выбравшие медленную, но комфортабельную смерть. Остались наркоманы, просто чудаки и те, кто пуще смерти боялся Венеры. Они призраками слонялись по сумрачным пустынным улицам, почти не встречаясь друг с другом, да и не желая этого. Лишь смутные звуки порой нарушали мертвую тишину, на поворотах тихо вздыхали Дороги, привычные к тяжести тысячных толп, да изредка купол резонировал отзвуками подводной жизни, что шла вокруг него. Шаги случайного прохожего совсем редко отдавались между пустыми домами.
Гром бомбардировки сотрясал стены. Стол и кресло, в котором сидел Сэм, подпрыгивали, авторучка в его руке то и дело рвала бумагу.
Миловидная девушка, в элегантной коричневой форме наклонилась, глядя как он пишет, отчего по обеим сторонам ее лица упали пряди черных коротких волос. Взяв листок, она подошла к своему столу, осторожно ступая по дрожавшему полу. Потом включила передатчик и сказала в микрофон несколько слов. С экранов, стоящих по всей комнате, на Сэма и девушку смотрели подчиненные и ждали приказов. На них по очереди смотрели голубые глаза девушки, бархатным голоском отдававшей строгие распоряжения.
— Спасибо, Сигна, — устало поблагодарил Сэм. — Мне нужен Захария. Пусть приведут.
Девушка встала и быстро прошла к двери, которая отворялась в небольшую караульную, где всех входящих проверяли чуткие детекторы. Таким образом осторожный Сэм ограждал себя от неожиданностей. После очередного бомбового удара по стене пробежала длинная трещина. Какой смысл в детекторах, когда рушатся стены?
Сигна что-то сказала в коридор, и оттуда вошли два охранника, сопровождающие пленника. Они медленно пересекли ряд контрольных лучей.
Захария был в наручниках, но выглядел спокойным и уверенным, несмотря на разбитые в кровь губы и кровоподтек на щеке. Новым на его вечно юном лице был только загар. Он и сейчас оставался главой клана Харкеров, а Харкеры по-прежнему были самой влиятельной Семьей Венеры. Сэм смог схватить предводителя, но Захария ничем не показывал, что этот успех чего-нибудь стоит.
Исходу минуло двадцать лет.
Купола так и остались необитаемыми. Двадцать лет… Не велик срок, но его хватило, чтобы полностью приспособиться к жизни на континенте. Момент акклиматизации определили приборы, показавшие, что венерианская атмосфера достигла равновесия, некогда существовавшего на Земле. Атмосферу изменили дикая яблоня и другие земные растения, в больших количествах продуцирующие кислород. Флора и фауна Венеры, привыкшие к атмосфере, богатой двуокисью углерода, оказались лишними. Растения и животные Венеры, а так же ужасные симбиотические сочетания того и другого, должны были либо приспособиться, либо исчезнуть.
Колонии ждали этого.
Колонии дождались войны.
— Захария, — устало произнес Сэм, — отзовите своих людей.
Захария не без симпатии рассматривал Сэма, уже не в первый раз пытаясь найти сходство с Харкерами.
— Чего это ради?
— Вопросы здесь задаю я! Если атака не прекратится к полудню, я расстреляю вас. Идите к передатчику.
— Нет. Вы проиграли, Сэм. Вам конец.
— Я всегда выигрывал! Что мне помешает выиграть и на этот раз?
— Нет, — повторил Захария.
Хорошо защитив себя в годы мира, Сэм действительно выигрывал легко и презрительно. Миф о бессмертии окончательно лопнул, и тут же последовали отчаянные нападения на белые крепости, укрывшие наиболее влиятельных людей Венеры. Но напрасные попытки кончались трагически.
— Вы ошибаетесь, считая нас простыми бунтовщиками, — сказал Захария. — Мы готовились с того дня, когда вы с помощью ядерного шантажа наложили на нас дань. Вы великолепный стратег, Сэм, но вы промахнулись, не проверив, что мы вывозим из Куполов. У вас нет такой боевой техники, какую мы применяем против вас. Вы долго готовились к обороне, но мы еще дольше — к нападению. На этот раз мы добрались до вас, Сэм.
— Все может быть… Но вы кое-что забыли, — от непрерывной тряски у Сэма раскалывалась голова. — Вы забыли о себе! Что вы предпочтете: быть немедленно расстрелянным или прекратить нападение? Ну… как?
— Нет… Вам не понять!
— Вы пытаетесь убедить меня в своей силе. Почему же вы не прикончили меня еще двадцать лет назад? Не дурачьте меня, Харкер.
— Тогда мы нуждались в вас. Было своего рода негласное соглашение. Оно кончилось. Против вас не только пушки, но и люди с их эмоциями и энергией, которые вы безуспешно пытались в них убить. Но ни вы, Сэм, и ни кто другой не сможет остановить прогресс. Двадцать лет вы его сдерживали, но сейчас давление достигло предела. Вы конченый человек.
