Журнал «Если», 1994 № 11-12 - Губарев Владимир Степанович (библиотека электронных книг txt) 📗
— А, простите, не представил. Это Чрезвычайный Торговый Уполномоченный Шлиз, с Гроачи. Он прислан сюда своим правительством, чтобы помочь нам наладить экономику Медянки.
— И давно он у вас там сидит?
— Достаточно давно, чтобы продемонстрировать свою незаменимость, — Шлиз наклонился вперед и ухмыльнулся в лица землянам. — Я уже заключил ряд торговых соглашений с оплатой в твердой валюте. Будем экспортировать меданские древности…
— Вы не посмеете! — ахнул Долдоун.
— Да вы не пугайтесь, они не настоящие, — Шлиз помахал одним глазом Магнану, сделавшему вид, будто не замечает этого. — Хоть мы и пустили слушок, что все это — якобы вывезенное контрабандой национальное достояние.
— А, понимаю, — буркнул Долдоун. — Репродукции. Стало быть, никаких невосполнимых objects d’art [6] вы с планеты не вывозите?
— Не вывозим. Мы используем их здесь в качестве исходных образцов для дубликаторов.
— Как это?
— Туземцы выкапывают их из грунта целыми грузовиками, сортируют, ненужное выбрасывают — разные там битые горшки и прочее, — затем очищают то, что сохранилось получше, и отправляют в центры дублирования. У нас уже дюжина фабрик работает на полную мощность. Керамические дверные ручки нашей работы пользуются сенсационным успехом у образованной публики. Через год Медянку будут знать по всему Восточному Рукаву как столицу древностей.
— Дубликаторы материи? Вы намереваетесь наводнить Галактику поддельными древностями?
— Ничего себе, поддельными! Они совпадают с настоящими вплоть до последней молекулы.
— Ха! Настоящие древности — уникальные шедевры медянского искусства, а ваши копии — попросту ничего не стоящий хлам!
— Но дорогой мой Долдоун, если никто не в силах отличить шедевра от хлама…
— Мне для этого хватило бы одного взгляда!
— Ну-ка, ну-ка, — сказал гроачи, извлекая откуда-то два совершенно одинаковых с виду комка покрытой синей глазурью глины, отдаленно напоминающих размерами и формой зачахшую в раннем возрасте брюкву.
— …Жаль вот только в глаз что-то попало, — сбавив тон, пробормотал Долдоун, ковыряя пальцем в отказавшем органе.
— Действительно, жаль. Я было понадеялся, что выпадет случай услышать мнение истинного знатока, — проворковал Шлиз.
— Ну, джентльмены, это уже предел всему, — обратился к своим сотрудникам Посол, когда экран опустел. — После всех моих изощренных маневров, имевших целью обеспечить возможность самоопределения для этих несчастных реликтов древних времен и оказать отеческое влияние ДКЗ на их возрождающуюся нацию, чертовы гроачи опять нас обштопали. Поддельные древности, это ж додуматься надо!
— Боже мой, господин Посол, как я вас понимаю!
— с сочувствием произнес Магнан. — И как мы сами до этого не додумались?
Десять минут спустя в коридоре Канцелярии Магнан, отдуваясь, вытирал цветастым носовым платком тонкую шею.
— Благие небеса, кто мог подумать, что его так разберет? — жаловался он Ретифу. — В конце-то концов, какими такими достоинствами обладают эти комки грязи?
— Ну, не знаю, — ответил Ретиф. — Какими-то, наверное, обладают. Все-таки туземцам пришлось наладить их массовое производство да еще зарывать ночами в грунт, стараясь, чтобы никто не заметил.
— Ретиф! — Магнан замер. — Вы хотите сказать?..
— Мне показалось, что невредно будет отвлечь гроачи от настоящих древностей, — пояснил Ретиф.
— Просто на случай, если они имеют некую сентиментальную ценность.
— Подделка подделок, — пробормотал Магнан.
— Этой концепции присущ определенный юмор.
Они задержались перед двойными стеклянными дверями, ведущими на открытый балкон, двумястами футами ниже которого лежал свежеотдраенный город. Едва лишь двое землян ступили на балкон, как маленький вертолетик, с седлом и рулем будто у велосипеда, пронесся над парком и завис прямо над балюстрадой.
— Прыгай, Ретиф, и так опаздываем, — веселым баритоном позвала машина.
— Куда это вы собрались, Ретиф? — гаркнул Магнан, увидев, как его подчиненный перемахнул через ограждение. — Вам же надлежит составить сводку донесений по сводкам пропавших донесений, я уж не говорю о самих этих донесениях!..
— Я по служебной надобности, мистер Магнан,
— успокоил его Ретиф. — Лечу играть в небесное поло с двумя членами Кабинета Министров.
Он помахал Магнану рукой, пришпорил своего скакуна, и тот взмыл в безбрежное зеленое небо.
Бандиты и мандаты
Второй Секретарь Посольства Земли Ретиф вышел из своего отеля на улицу. По случаю выборов она была увешана флагами и кишмя кишела местным народом: пушистые суматошные существа, ростом от фута до ярда, похожие на бурундуков — переростков с задранными кверху мохнатыми хвостами. Тут же из боковой улицы появилась новая группа. Протиснувшись сквозь толпу, ее участники начали проворно сдирать со стен предвыборные плакаты и наклеивать на освободившиеся места новые. Следом за ними хлынули распространители листовок, которые энергично принялись подрисовывать изображенным на плакатах физиономиям усы, бороды и скошенные вбок глаза. Им с веселым шумом помогали прохожие: одни чернили физиономиям зубы, другие добавляли к кончикам кнопочных носов бородавки, третьи, отняв у сограждан кисти, норовили пройтись ими по лицам окружающих. Замелькали кулаки, послышались громкие крики.
Кто-то ткнулся в колено Ретифа: маленький оберонец в синих штанишках и белом запятнанном переднике таращил снизу вверх широко раскрытые, полные тревоги глаза.
— Молю тебя, благородный сэр, — пронзительно запищало это крохотное существо, — поспеши — или все погибнет!
— А что случилось? — поинтересовался Ретиф, заметив пятнышко муки на щеке оберонца и мазок шоколадной глазури на кончике его носа. — Плюшки подгорают?
— Паки и паки страшнее того, милорд, — громили! Неистовые великаны вот-вот разнесут нашу лавку! Следуй за мной и увидишь!
Оберонец стремительно развернулся и опрометью понесся вперед.
Круто сбегающей вниз мощеной улочкой с тесно поставленными домами, у которых балконы вторых этажей как раз доставали ему до макушки, Ретиф поспешил за оберонцем. В открытых окнах мелькали интерьеры игрушечных домиков с игрушечными же столиками, креслицами и телеэкранами размером с почтовую марку. Ясноглазые обитатели этих жилищ высыпали на балконы, чирикая, как воробьи. Он осторожно пробирался сквозь запрудившую улицу толпу: двенадцатидюймовые плутни, восемнадцатидюймовые рокоталы в лиловых и красных перьях, двухфутовые рябники в шапках с бахромой и фартуках, величественные блефуны ростом аж в три фута шесть дюймов, весьма элегантные в своих кружевных воротничках и накладных розовых буклях. Впереди послышались визгливые вопли, звон бьющегося стекла и какие-то глухие удары. Свернув за угол, Ретиф попал прямо в гущу событий.
Перед лавкой, на вывеске которой красовалась кое-как намалеванная колбаса, собралась толпа, кольцом обступившая с полдюжины гигантских оберонцев еще не знакомой Ретифу разновидности. Облаченные в грязные шелка, короткохвостые, с ятаганами у талии, сложением они напоминали кегли. Один из членов ватаги держал поводья их скакунов — чешуйчатых зверюг с гривами, разительно похожих на ярко размалеванных носорогов. Но полному сходству мешали торчащие из пастей клыки и длинные мускулистые лапы. Парочка красавцев ретиво лупила ломами по перемычке дверного косяка. Другая пара с немалой сноровкой разносила кувалдами стену около двери. Шестой громиль, опоясанный алым кушаком с заткнутой за него пистолью, стоял, сложив на груди руки, и ухмылялся, показывая разгневанной толпе острые зубы.
— Сей лавкой — выпечка и выпивка — владеет мой троюродный и внучатый дядюшка Мочельник Дрызг, — пропищал маленький провожатый Ретифа. — Никто бы не стал возражать против небольших разрушений, совершаемых от широты душевной при обнародовании своих политических взглядов, но эти разбойники того и гляди пустят нас по миру! Гран мерси вам, милорд, не согласитесь ли вы урезонить скотов?
