Голограмма силы - Гетманский Игорь (мир бесплатных книг .txt) 📗
Пирс не услышал от членов Совета ничего, что бы ему ни сказал Коэн при их последнем общении. Командору было приказано свернуть работы по «зачистке» населения региона и полностью сосредоточиться на захвате диверсанта с генератором динамических голограмм. Иными словами, командор получил ясный приказ, который заменял собой его собственный план, и это было Пирсу только на руку. Машина разработанной им самим диверсии начала пробуксовывать, а Пирс хорошо помнил соображение старинного землянина Мэрфи. Звучало оно приблизительно так: "Если что-то идет плохо, то будет идти еще хуже". Богатый на происшествия опыт старого генерала подтверждал правоту этих слов. И поэтому Пирс с удовлетворением воспринял новый план и с легким сердцем занимался его выполнением.
Он посмотрел на экран: пока, правда, без особого успеха.
Несмотря на неудачу со снайперами, Пирс теперь не отчаивался и не спешил. Для решения поставленной задачи времени у него была уйма. Загрузить на звездолет миллион человек или подобраться к телу парализованного одиночки – пусть и сквозь полукилометровое усыпляющее поле! – эти две задачи казались ему несравнимыми по степени сложности, масштабу и затрате людских и временных ресурсов. Поэтому он сравнительно спокойно воспринял сообщение
Гордона о срыве операции и вовсе не собирался топтаться на взмокшем от страха парне.
– Почему он успел включить генератор, лейтенант? Докладывайте.
Гордон услышал ободряющие нотки в голосе командора и немного воспрянул духом.
– Случилось то, чего я и опасался больше всего, сэр. Оказалось, что он обладает повышенной выносливостью к воздействию наших препаратов. Снайперы сработали безукоризненно. Сначала они выпустили по одной пуле в каждую руку, а потом ранили его в левую ногу.
– Ну?
– Но, несмотря на поражения конечностей, он сохранил возможность двигать руками где-то еще в течение тридцати секунд. Кроме того, после выстрелов он успел даже сделать пару шагов. Очень сильный человек. Неудивительно, что он сумел справиться с ситуационным и болевым шоком, сдержал первый фармацевтический удар и включил свою адскую машину.
Пирс досадливо крякнул и захватил в горсть длинный подбородок.
– Слушайте, Гордон, но это же невозможно. Вы же приготовили для него особые пули, не из стандартного боекомплекта. Он должен был упасть мгновенно. Вы же знаете. Да еще и такая доза…
Выражение молодого бесстрастного лица лейтенанта Гордона изменилось, жесткие черты смягчились. Он опустил голову:
– Значит… то есть мне кажется, сэр… кто-то ему помогает.
Пирс медленно поднял на него изумленный взгляд:
– Что вы имеете в виду? Гордон поднял голову и прямо посмотрел Пирсу в глаза:
– Он совершает слишком необычные поступки, сэр. Уйти от трех тренированных профессионалов с автоматами, перевернуть с ног на голову весь регион, выдержать в полном сознании тридцать секунд под воздействием смеси наркотика, парализатора и снотворного…
– Так что вы хотите сказать? Молодой лейтенант тихо произнес:
– Я верю в некоторые вещи, не познаваемые разумом, сэр…
Пирс понял, о чем говорит парень. Вопросы веры в армии колонистов К-3 оставлялись строго на усмотрение военных капелланов. Он никогда не интересовался этой частью умонастроения своих подчиненных. А сам не верил ни в бога, ни в черта: он верил в себя. Но сейчас ему вдруг стало занятно узнать, что творится в голове этого неглупого, энергичного и – Пирс не хотел себе в этом признаваться – симпатичного ему молодого человека.
– А почему вы считаете, что он достоин помощи этого вашего кого-то?
– Потому что он совершает правое дело, сэр.
– Спасает соотечественников?
– И это тоже. Но мне кажется, у него есть более сильный мотив.
– Какой?
– Он идет к сыну, сэр. Командир поверженного этим человеком наряда сказал мне, что они отняли у него сына, маленького мальчика лет пяти.
– Он находится у нас? – быстро спросил Пирс.
– Да, сэр. В детском отсеке.
"Заложник! – мелькнуло в голове командора. – У нас в руках заложник! Стоит нам предъявить мальчика этому одиночке, и он будет у нас на коротком поводке!"
Пирс энергично прошел в дальний угол блока управления, вернулся к Гордону, посмотрел сквозь него, похрустел костяшками пальцев, постоял на месте… Потом расслабленно опустился в кресло. Нет. Не получится. Какой там заложник, когда оператор спит. Для переговоров надо сначала растолкать одиночку. А если мы сумеем до него добраться, то пацан будет уже не нужен.
– Продолжайте, Гордон. Что вы там говорили? Он что же, по-вашему, непобедим?
– Я думаю, – тихо сказал Стив Гордон, – что поступки этого человека – дела не Долга, но Любви. А эта сила иногда может творить чудеса.
Пирс мысленно чертыхнулся: во как запел, прямо проповедник на воскресной службе!
– Ну, ладно, ладно, лейтенант, – махнул он рукой на Гордона. – Так вы мне сейчас заупокойную песню споете. Нас, между прочим, привели сюда такие же дела любви, как и у вашего подзащитного. Не наша вина, что в мире царит закон взаимопожирания. – Он раздраженно прошелся перед стоящим навытяжку лейтенантом. – В конце концов, миссия наша хоть и агрессивна, но гуманна. Все останутся живы и рано или поздно вернутся обратно. Разве мы тоже не достойны помощи этого вашего кого-то?
Гордон долго молчал. Потом опустил взгляд и проговорил:
– Теперь, сэр, я не уверен в гуманности нашей миссии. На К-3 все виделось несколько иначе…
Пирс поднялся из кресла, остановился напротив лейтенанта и внимательно вгляделся в его лицо. Он не мог не отдать дань мужеству Гордона. По существу, парень только что признался в отсутствии психологической цельности. Это означало, что он не мог выполнять обязанности командира подразделения. По установленным нормам внутреннего контроля, при обнаружении подобных противоречий офицер подвергался тщательнейшему тестированию и, как правило, разжаловался в рядовые. Гордон же объявил об этом сам, да еще высшему руководству!
"Ну уж нет, – подумал Пирс, – шалишь, парень. Тебя, такого молодца, я никому не отдам. Если бы я был совсем дурак и не держал возле себя вот таких "психологически несостоятельных", то не смог бы провернуть в своей жизни ни одной крупной успешной операции. С солдафонами легче, это точно, с ними просто. Но с кем просто, с тем, видно, сложных дел не сделаешь! – Он усмешливо дернул уголком рта. – Ты будешь работать на меня, лейтенант. Из тебя выйдет толк. А противоречия… Перемелется – мука будет. Но сейчас надо тебя привести в рабочее состояние…"
Пирс отвернулся и сделал вид, что глубоко задумался.
– Мальчик мой, – проникновенно проговорил он, – я уважаю вашу веру и принципы и смею надеяться, что понимаю вас. И знаю, что иногда легче умыть руки, нежели взять на себя ответственность. Но в этом мире все не так просто, как иногда нам внушают, пусть даже из самых искренних и самых лучших побуждений… Так давайте сначала закончим операцию, а потом обо всем поговорим подробно. Мы с вами прежде всего солдаты и должны выполнить свой долг. Вы согласны?
Старый хитрый волк уже понял, что выбрал максимально верный тон. Доверительность вкупе с напоминанием о долге – такой шар в иной ситуации пропустил бы и он сам, Пирс.
– Так точно, сэр! – Лицо Гордона порозовело, грудь выпятилась, взгляд снова приобрел строго-деловитое выражение. Пирс с удовольствием посмотрел на свою работу и положил Гордону руку на плечо.
– Докладывайте дальше. Он лежит там же, где упал?
– Да, сэр. И мы, конечно, не можем подобраться к нему.
– Пробовали?
– Так точно. Пятнадцать минут назад к телу диверсанта направили пять человек из взвода охраны звездолета.
Пирс удивленно округлил глаза:
– Из элитного взвода? Это ваше решение?
– Да, сэр. Эти ребята, как вы знаете, проходят специальный длительный спецкурс формирования психологической устойчивости к различным психосоматическим воздействиям. Дополнительно их накачали мощными стимуляторами.
