Тень Гегемона - Кард Орсон Скотт (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗

Но если не действовать сейчас, если не рискнуть всем, то проигрыш гарантирован. Присутствие в расчетах Ахилла делает этот проигрыш неизбежным.

— Так как, — спросил Питер, — мы запустим это массовое движение, чтобы я смог отклонить честь выдвижения на пост Гегемона?

— Ну, это просто, — ответила Карлотта. — Если ты согласен, то завтра появятся статьи насчет того, что высокопоставленный источник в Ватикане подтверждает: кандидатура Локи обсуждается в качестве возможного преемника теперешнего Гегемона.

— А потом, — добавил Боб, — высокопоставленный чиновник Гегемонии — точнее говоря, министр колонизации, хотя никто этого не скажет, — заявит, по сведениям журналистов, что Локи не просто хороший кандидат, а лучший из всех, и что поддержка Ватикана, по его мнению, делает Локи фаворитом гонки.

— Вы, я вижу, долго это обдумывали.

— Нет, — ответила Карлотта. — Просто мы знаем всего двух человек — мой высокопоставленный друг в Ватикане и наш общий старый друг, отставной полковник Графф.

— Мы тратим все, что у нас есть, — сказал Боб, — но этого будет достаточно. Когда появятся эти статьи — то есть завтра, — ты будешь готов ответить в сетевых новостях следующего утра. Когда у людей будет только первая реакция на твое новое положение фаворита выборов, тут и появится твое объявление об отказе от поста, ибо ты считаешь, что слишком молод для такой ответственности и власти.

— А тогда, — подхватила сестра Карлотта, — за тобой признают моральное право стать Гегемоном, когда придет время.

— Отклоняя власть, — сказал Питер, — я повышаю вероятность ее в конце концов получить.

— Не в мирное время, — возразила Карлотта. — Отказ от поста в мирное время исключает тебя из числа претендентов. Но будет война. И человек, пожертвовавший своим честолюбием ради блага всего мира, будет выглядеть все лучше и лучше. Особенно если его фамилия — Виггин.

Они нарочно все время выпячивают, что мое родство с Эндером важнее многих лет работы?

— Ты же не против использования семейных связей? — спросил Боб.

— Я сделаю все, что будет нужно, — ответил Питер, — и использую все, что можно будет использовать. Но… завтра?

— Ахилл попал в Индию вчера, так? — спросил Боб. — Каждый день задержки — это для него лишний шанс тебя разоблачить. Ты что, думаешь, он будет ждать? Ты разоблачил его — а он отплатит тебе той же монетой. Чамраджнагар ведь не постесняется его информировать?

— Нет, — согласился Питер. — Чамраджнагар уже показал, как он ко мне относится. Для моей защиты он ничего не сделает.

— Итак, мы пришли к тому, с чего начали, — сказал Боб. — Мы даем тебе кое-что, и ты это можешь использовать. А ты мне поможешь? Как мне добиться, чтобы я получил войска под свою команду? Конечно, не возвращаясь в Грецию.

— Нет, только не в Греции, — ответил Питер. — Греки тебе бесполезны, и делают они лишь то, что позволяет Россия. Свободы действий у тебя не будет.

— А тогда где? — спросила сестра Карлотта. — Где у тебя есть влияние?

— Без ложной скромности — сейчас повсюду. А послезавтра, быть может, нигде.

— Тогда будем действовать сейчас, — предложил Боб. — Где?

— Таиланд, — ответил Питер. — Бирма не выстоит при нападении Индии и не сможет создать союза, который давал бы ей такой шанс. Но Таиланд — исторический лидер Юго-Восточной Азии. Эта страна никогда не была колонией. Естественный лидер всех тайскоговорящих народов. И у них сильная армия.

— Но я не знаю их языка, — возразил Боб.

— Это не проблема, — успокоил его Питер. — Тайцы уже несколько веков многоязычны, и у них много было иностранцев на высших постах в правительстве — лишь бы они были лояльны интересам Таиланда. Тебе придется связать свой жребий с ними. А им придется тебе довериться. Но вроде бы совершенно ясно, что ты знаешь, что такое лояльность.

— Отнюдь, — возразил Боб. — Я абсолютно эгоистичен. Для меня главное — выжить.

— Но ты выживаешь, — ответил Питер, — путем абсолютной лояльности тем немногим людям, от которых зависишь. Я о тебе читал не меньше, чем об Ахилле.

— То, что обо мне пишут, отражает только фантазии журналистов.

— Я не про журналистов, — сказал Питер. — Я читал докладные Карлотты в МКФ о твоем детстве в Роттердаме.

Карлотта и Боб остановились. Ага, я вас все-таки удивил? Питер не мог не почувствовать удовольствия, показав, что и он о них тоже кое-что знает.

— Эти докладные были представлены в собственные руки, и с них нельзя было снимать копии, — сказала Карлотта.

— Да, но в чьи руки? — спросил Питер. — Для человека, имеющего нужных друзей, секретов нет.

— Я сам их не читал, — сознался Боб.

Карлотта посмотрела на Питера проницательными глазами:

— Некоторая информация имеет ценность только в случае, когда ищешь способ уничтожить человека.

Теперь и Питер задумался, какие тайны есть у Карлотты насчет Боба. Потому что он сам, когда сказал «докладные», имел в виду лист из дела Ахилла, где на пару таких докладных были ссылки как на источник сведений об уличной жизни Роттердама. Замечания о Бобе были лишь дополнительным материалом. А сами докладные он не читал. Но теперь захотел это сделать, потому что там явно есть что-то, чего Карлотта не хотела бы, чтобы Боб знал. И Боб знал, что там что-то такое есть.

— И что там есть такого, что ты не хочешь, чтобы Питер мне сказал? — спросил он требовательно.

— Мне надо было убедить Боевую школу, что я отношусь к тебе беспристрастно. И мне пришлось написать о тебе кое-что отрицательное, чтобы они поверили положительному.

— И ты думаешь, это заденет мои чувства? — спросил Боб.

— Да, я так думаю. Потому что даже если ты поймешь причину, зачем я это сказала, ты никогда не сможешь мне простить, что я это вообще сказала.

— Вряд ли это хуже, чем я думаю.

— Не важно, насколько это плохо или хуже. Слишком плохого там не могло быть, иначе тебя бы не взяли в Боевую школу. Ты был слишком молод, и они не верили результатам твоих тестов и знали, что времени тебя обучить не будет, если ты не… не таков, как я сказала. Я просто не хочу, чтобы мои слова остались у тебя в памяти. И если ты хоть немного соображаешь, Боб, ты их читать не будешь.

— Какое предательство! — покачал головой Боб. — Человек, которому я доверяю больше всех на свете, распускает обо мне сплетни, да такие, что мне их даже знать нельзя.

— Хватит нести чушь, — сказал Питер. — Всех нас сегодня приложили мордой об стол. Но ведь мы сейчас заключили союз? Вы действуете в моих интересах, поднимая эту волну, чтобы я мог появиться на сцене. А я должен помочь вам попасть в Таиланд, да так, чтобы вы там пользовались доверием и властью, и сделать это до того, как себя раскрою. Интересно, кто из нас сегодня первый заснет?

— Я, — ответила сестра Карлотта. — Потому что у меня на совести нет грехов.

— Ерунда, — возразил Боб. — У тебя на совести все грехи мира.

— Ты меня с кем-то путаешь.

Питер понял, что слышит привычную семейную пикировку, когда старые шутки повторяются просто потому, что их приятно слушать.

И почему у него в семье ничего такого не бывает? Питер иногда подшучивал над Валентиной, но она никогда не отвечала тем же. Она всегда обижалась, даже боялась брата. А родители — это вообще безнадежно. Не было ни умных насмешек, ни общих памятных шуток.

Может быть, меня и в самом деле воспитали роботы.

— Скажи родителям, что мы очень благодарны за обед, — попросил Боб.

— Пора домой, слать, — добавила сестра Карлотта.

— Но вы же не будете сегодня ночевать в отеле? — спросил Питер. — Вы же уедете?

— Мы тебе по электронной почте сообщим, как с нами связаться, — сказал Боб.

— И тебе тоже придется уехать из Гринсборо, — напомнила сестра Карлотта. — Как только ты объявишь, кто ты, Ахилл будет знать, где ты. У Индии нет причин тебя убивать, но у Ахилла есть. Он убивает всех, кто видел его в беспомощном положении, а ты его поставил в такое положение. Если он до тебя доберется, ты покойник.