Великий Гусляр - Булычев Кир (серии книг читать бесплатно .TXT) 📗
Глава 5
Утром Лебедянский разбудил Минца и сам примчался за рулем своего скромного «ниссанчика». Дал такой сигнал перед домом № 16, что проснулись все, включая старика Ложкина, который не сообразил, что происходит, но, подчиняясь безусловному рефлексу, бросился к письменному столу и принялся строчить донос на некоторых лиц, которые позволяют себе будить тружеников.
— Эй! — крикнул мэр города. — Вставайте! Наука не прощает бездействия.
Удалов не смог проснуться, но Минц через пять минут уже сидел в машине.
— Показывай путь, профессор! — приказал мэр.
По дороге к холму он допрашивал Минца:
— Как будем доставать?
— Пока не знаю. Думаю над этой проблемой.
— Надеюсь, никому об этом еще не известно.
— Никому. Если не считать академика Буерака.
— Это еще кто такой? — удивился Лебедянский.
— Открыватель олигозавра, крупнейший специалист по «мелу» в Восточной Европе. Я не мог оставить его в неведении.
— Мог! — возразил мэр. — Этим ты погубил все наше дело! Он сейчас уже носится по Москве и кричит, чтобы посылали экспедицию.
— Вряд ли, — усомнился Минц. — Во-первых, Буераку девяносто шесть лет, и он уже второй год не выезжает в Гоби в экспедицию. Во-вторых, он живет в Израиле и не может бегать по Москве. В-третьих, Буерак глухой, и я не уверен, что он понял, о чем речь.
Слова Минца немного успокоили Лебедянского. Но, конечно же, не до конца. Все-таки нельзя выпускать из виду, что Минц в какой-то степени лицо еврейской национальности. Такие, как он, нападают на беззащитных палестинцев.
Занятый размышлениями Лебедянский не обратил внимание на то, что за ним, не отставая и не приближаясь, едет джип «Чероки» с гранатометом на крыше.
Оставив машину у обочины, мэр с Минцем поднялись на холм.
Пробравшись в пещеру, профессор зажег фонарь.
Мэр был разочарован.
— Я думал… — сказал он, но не сообразил, как продолжить фразу.
Видимо, он думал, что обнаружит почти живое чудовище, а увидел обычную пещеру не лучше других.
— Подойдите к стене, — предложил профессор, — проведите по ней пальцем… Что вы чувствуете?
— Шершавая, — признался мэр.
— Правильно, это отпечаток шкуры. Уже одного этого достаточно, чтобы наши имена были вписаны золотыми буквами в историю науки.
Даже если у Лебедянского и были сомнения по поводу динозавров, после слов профессора они пропали. Золотыми буквами! В историю! Науки!
— Это эпохальное открытие, — строго продолжал Минц, — имело место на территории, которая находится под вашей ответственностью.
Мэр кивал. Он слушал покорно и с пониманием, которое росло в нем с каждой минутой.
— Человечество ждет, как вы сохраните народное достояние. В наше сложное и трудное время сразу найдутся люди с грязными руками, которым захочется извлечь из сенсационной находки своекорыстный интерес…
— Понимаю, — вздохнул Анатолий Борисович.
У входа в пещеру глухо выругался дядя Веня. Он бесстыдно подслушивал разговор Минца с Лебедянским. Про динозавров он ничего не понял, зато уразумел, что его названый зять и протеже намерен передать драгоценный холм под застройку кому-то другому, и вернее всего, этому плешивому профессору. Спелись! Продали! Никому нельзя верить! И если бы Катька не позвонила и не предупредила, считай, что он лишился бы дачного участка. А ведь в этой жизни не деньги важны, а важен престиж. Вот он, Веня, уже пригласил заранее братву на новоселье. Из Тулы, из Питера, даже из Москвы!
— В тот момент, когда первое из чудовищ, — продолжал Минц, — восстановленное по помпейскому принципу, встанет на площади Гусляра, все самолеты мира полетят в нашу сторону. Спилберг заплатит любые деньги, только чтобы прикоснуться к нашему с вами открытию.
Мэр зажмурился.
Минц продолжал разливаться соловьем, потому что понимал: без поддержки Лебедянского динозавров могут погубить, уничтожить или украсть.
Веня не слышал и не хотел слушать продолжения разговора. Так и не узнав, о чем идет на самом деле беседа, он указал пальцем охраннику Ральфу то место над входом в пещеру, где порода нависала козырьком. Ральф, идеальный охранник, тихо зарычал. Он любил стрелять из гранатомета.
Тщательно прицелившись в козырек, он выпустил гранату.
Граната вонзилась куда надо, и козырек рухнул вниз, увлекая за собой тонны породы.
Через секунду вход в пещеру перестал существовать. Клубилась лишь черная, дурно пахнущая пыль.
— К ноге! — приказал Веня охраннику.
Ральф пошел за ним к машине.
Веня не оглядывался. Он знал: не стоит оглядываться на прошлое. Даже в Библии написано, что жена Лота обернулась (поглядеть не то на Содом, не то на Иерихон) и превратилась в соляной столб.
Веня не хотел ни в кого превращаться. Ему и так было хорошо.
Глава 6
Внутри взрыв гранаты ударил по ушам. Минцу показалось, что кто-то шлепнул его по голове тяжелым холодным мешком, полным овсяной каши. Фонарик вылетел из руки и исчез. Пещера наполнилась пылью, воздух в ней стал такой сплющенный, что даже чихнуть удалось не сразу.
Абсолютная темнота. Абсолютная тишина. Именно так чувствует себя человек после смерти, подумал Лев Христофорович и тут же уловил слабый стон, которого сразу после смерти не услышишь.
— Кто это? — хотел спросить Минц, но вместо этого промычал неразборчиво, потому что во рту пересохло.
— Это я, — откликнулся знакомый голос. — Анатолий Лебедянский, можешь звать меня Толиком. Я здесь руковожу.
Голос в темноте дрожал и срывался. Будто бы Анатолий Лебедянский уже не был ни в чем уверен.
— Наверное, обвал, — подумал вслух Минц. — Надо же, простоять тридцать миллионов лет и рухнуть именно сейчас.
— Таких случайностей не бывает, — откликнулся мэр. — Вижу в этом злой умысел.
— Ну кому это нужно?
— Тому, кто хочет возвести чертоги на наших костях, — патетически возвестил Анатолий Борисович.
Наступила тягостная тишина. Потом ее нарушил слабый голос Лебедянского:
— Мы обречены? Что вы думаете, профессор?
Как странно мы устроены, подумал Минц. Вот и изменился тон нашего мэра. Он уже не руководит с высоты, он согласен снова стать обыкновенным человеком, отягощенным слабостями и сомнениями.
— Давайте искать фонарь, — ответил Минц. — Он упал где-то рядом, но мог откатиться. Ползите по полу и водите вокруг руками, поняли?
— Начал исполнять, — отозвался Анатолий Борисович. — Уже ползу.
Минц тоже пополз — навстречу Лебедянскому. Правда, ползать было трудно, так как в темноте они двигались зигзагами и никак не могли исследовать всю подозреваемую поверхность.
Фонаря не было.
Воздух в подземелье становился все более спертым. Возможно, им грозит удушье, о чем Минц не стал говорить Лебедянскому, чтобы тот не ударился в панику.
И когда силы и надежды уже оставляли Минца, его пальцы натолкнулись на толстую ручку фонарика.
«Теперь зажгись, — колдовал Минц, уговаривая фонарь, — только зажгись! Без тебя мы пропали!»
И фонарик зажегся. Как ни в чем не бывало. Словно лежал на полке в шкафу и ждал момента поработать.
«Спасибо», — сказал фонарю Минц.
— Теперь мы выберемся отсюда? — спросил Лебедянский. — Скажите мне правду!
— Посмотрим, — ответил Минц и принялся водить лучом фонаря по стенам.
Стены были на месте, за исключением той, в которой недавно зияла дыра наружу. Эта стена сдвинулась, сплющилась под давлением потолка. Именно потолок и претерпел самые большие изменения. Он опустился, лишенный поддержки, косо лег, упершись углом в пол, и потому пещера уменьшилась втрое, а высота ее — в несколько раз. Теперь в ней даже выпрямиться толком было нельзя.
Минц подобрался к бывшему выходу. Он был завален настолько сильно, что и не стоило пробовать разобрать осыпь.
Лебедянский догадался, что диагноз неблагоприятен, и сразу начал канючить:
— Что же прикажете, до смерти здесь оставаться? Нет, вы мне ответьте, вы меня сюда завлекли, вы несете ответственность за мою безопасность!
