Пять дней мимикрии - Шубин Дмитрий (читаем книги бесплатно TXT) 📗
– А зачем они это делают? Им что, женщин не хватает? Они не могут их найти? – спросил Винпулькер.
– Хватает, но вот хочется им мужиков и все тут. Понимай как хочешь. Многие говорят, что, возможно, они ошибка природы, а по-моему, так голубым просто заняться больше нечем. Ведь некоторые из них спят как с женщинами, так и с мужчинами, и никакая природа не мешает. В общем, не мое это дело. У меня, боже упаси, никогда не было желаний переспать с мужиком, даже наоборот, одна мысль об этом вызывает отвращение. А у вас на планете нет таких вот противоречий?
– Нет, такое я не встречал. У нас мужчина может иметь несколько законных жен, а может даже и не жениться. Женские особи откладывают от десяти до двадцати яиц. Потом появляются маленькие мимики. Зачем спариваться с мужчиной, если от этого нет маленьких мимиков? Если просто для удовольствия, то для этого у нас достаточно женских особей.
– Теперь я понимаю, почему ты тринадцатый. Сколько детей у твоего отца?
– Тринадцать. И по традиции сын, вылупившийся последним, становится первым в очереди за титул Императора.
– То есть ты еще и первый наследник престола?
– Да.
– А если у твоего отца будет еще несколько жен? Кто же тогда займет трон?
– По закону, у Императора может быть только одна жена и сколько угодно удовлетворяющих женщин, которые не имеют права иметь детей от Императора. Потому что история показала, что за трон борется много наследников, обычно это происходит какими-нибудь запрещенными методами, хотим мы этого или нет. Сам понимаешь, каждый хочет стать Императором, и чем больше наследников, тем больше интриг, а если их будет слишком много, то может разразиться и война. А это недопустимо. Мне кажется, что мое похищение как раз связано с борьбой за престол. Кто-то из моих братьев решил избавиться от меня. Особым уважением среди родственников я никогда не пользовался. Кстати, закон об одноженстве, это единственный запрет, который налагается на Императоров. В остальном ему предоставляется делать все, что захочется. И поверь мне, у моего отца есть такие возможности, которые тебе и не снились.
– Охотно верю, – ответил Григорий.
Рядом со столом появился официант и, ничего не говоря, поставил перед «близнецами» два высоких бокала с янтарного цвета напитком, блюдце с мелко нарезанными кусочками белого хлеба и пару тарелок с салатом.
– Шашлык будет готов через пятнадцать минут, – произнес гарсон и удалился.
– Что такое шашлык? Я очень смутно определяю это слово, – поинтересовался Винпулькер.
– Мясо приготовленное, на жару с запахом дыма. Его еще заранее замачивают в разных соусах. Я заказал шашлык из свинины. Есть такое домашнее животное.
– Я понимаю слово – свинья. У нас ее тоже используют в пищу.
– У вас что, на планете водятся свиньи?
– Нет, доставляют с какой-то планеты. Возможно, с вашей. У империи почти во всех обитаемых мирах есть фермы, а также и другие разнообразные производства.
– Неплохо приспособились. Наверное, рацион питания у вас разнообразный?
– Цивилизация мимикрийцев вышла в космос около трех тысяч ваших лет назад.
– Удивляюсь, почему вы еще не захватили нашу первобытную планету.
– Этого не требуется, вы и так работаете на нас, сами того не зная. Все, что нам надо на этой планете, мы уже давно имеем, а что не имеем, то нам не нужно. Такова политика империи.
Рядом со столиком возник невысокий молодой человек. Освещенный оранжевыми бликами, исходящими от маленького огонька свечи, он выглядел так: темные короткие волосы с обширными залысинами с боков, прямой, но пухлых нос, тонкие губы и две небольшие круглые линзы очков. На нем был строгий темно-серый с тоненькими полосками двубортный костюм. Белая сорочка и темный галстук с одной широкой фиолетовой полосой по диагонали. На отвороте пиджака прикреплен маленький значок – красный флажок. На вид ему было не больше тридцати лет. Парень наклонился над столом и уперся в него ладонями, видимо чтобы его лучше разглядели в полумраке. Из-под рукава выпали на кисть часы, блеснув желтым металлом. Брильянтами сверкнули запонки. «Близнецы» почувствовали довольно приятный запах дорогого одеколона.
«Возможно, очень богатый голубой», – мелькнула мысль у Орлова.
– Приятного аппетита молодые люди, – произнес подошедший. – Можно я присяду за ваш столик? У меня есть к вам несколько вопросов.
– Присаживайтесь, – ответил Григорий. – Но даю девяносто девять процентов, что то, что вы нам предложите, нас не заинтересует.
– Нет, нет, – произнес тот и, выдвинув свободный стул, медленно опустился на него. – Я ничего не буду предлагать. Меня зовут Петр Самуилович. Я управляющий этого заведения.
«Что-то когда этот управляющий открывает рот, от него сильно прет спиртным, – подумал Григорий. – Видимо он уже накатил немало водочки. Хотя с виду не скажешь, будто он пьяный. Ладно, послушаем, что он скажет».
Орлов поднял бокал с пивом и, не отрываясь, залпом выпил его содержимое. Винпулькер стал повторять за ним, но, поперхнувшись, поставил бокал обратно на стол. Григорий протянул двойнику салфетку и, посмотрев на управляющего, произнес:
– Внимательно слушаем, вас.
– Скажу вам прямо, молодые люди. Охрана сразу же доложила мне, что в моем клубе появились незнакомые люди, и я решил лично проверить, кто же это нас посетил.
– А что же, в вашем заведении нельзя и поужинать? – спросил Сэмплер. – Нам больше тут ничего и не надо.
– Упаси бог. Что мне, еды для вас жалко? Только ведь, понимаете, клуб наш существует для людей определенных взглядов, вы, наверное, это уже заметили, и незнакомцы всегда вызывают тревогу. Поймите меня правильно, такое уж сейчас время.
– А какое сейчас время?
– Видимо вы не местные. Или я не прав?
– Мы из Нижневартовска, – в очередной раз соврал Орлов.
– А… Ну тогда это все объясняет.
Управляющий встал со стула и хотел было удалиться, но Григорий остановил его вопросом:
– И все-таки, какое сейчас время?
Петр Самуилович ответил:
– В нашем городе ведется широкая политическая борьба. На нас, коммунистов, постоянно ведутся нападки со стороны других партий и движений. Особенно негативную реакцию у противников вызывает почему-то именно этот клуб. Бывали случаи нападений и разных провокаций. Приходится быть начеку.
«Возможно, если я каким-то образом заинтересую этого человека, то он поможет нам убраться из города, – подумал Сэмплер. – Сексуальную заинтересованность проявлять явно не хочется, а вот по партийным интересам мы, возможно, сможем найти общий язык. Что же я знаю о коммунистах? Они явная оппозиция. Никто не воспринимает их всерьез и у них в каждом городе есть свои партячейки. Ну и, конечно, мне известны некоторые исторические реалии коммунистического прошлого нашей страны».
– Послушайте, Петр Самуилович. Я вот никак не могу взять в толк, каким образом связаны заветы Ленина и других бывших лидеров с сексуальными меньшинствами? – Григорий задал этот вопрос для того, чтобы разговорить управляющего. Он отлично понимал, что тот сейчас начнет оправдываться за всю партию и ее нынешнюю политическую линию, состыковывая два несовместимых исторических понятия. Орлов не ошибся.
– Видите ли, молодой человек. Как мне вас называть?
– Меня зовут Гриша, а моего брата Вениамин.
– Очень приятно. Я присяду. – Управляющий вновь опустился на стул. – Так вот, не все приверженцы нашей идеологии имеют странную, конечно же с вашей точки зрения, сексуальную ориентацию. Большинство партийцев, уж поверьте мне, самые обычные люди. Но на предпоследнем, сто четвертом партийной съезде большинством голосов была поддержана программа легализации сексуальных отношений среди членов нашей партии. Конечно же, данное решение далось не легко и вызвало много полемики и неоднозначных суждений. Но в итоге решили, что любой человек, имеющий совпадающие с нашими взгляды на обстановку в стране и поддерживающий принципы коммунистического построения общества, не должен иметь преград при вступлении в наши ряды.
