Тайны господина Синтеза - Буссенар Луи Анри (серия книг txt) 📗

Капитан не без основания надеялся, что оборванный трос растянулся по немалому участку дна и, передвигая трал туда-сюда, можно подцепить его крючьями и поднять на поверхность, стараясь, чтобы он из них не выскользнул.

С момента рокового погружения господина Синтеза и его ассистента прошло всего четыре часа. Не дожидаясь окончания кузнечных работ, капитан скомандовал разжечь топки и ослабить швартовы, привязывающие корабль к атоллу. Невзирая на все еще сильное волнение, офицер готов был дать приказ к отплытию.

Погружение трала производилось таким же образом, как погружение «Морского крота», с той только разницей, что теперь к огромным железным граблям прикрепили еще и зонд, чтобы не слишком травить трос, — важно знать глубину.

Операция проходила по плану, аппарат через двадцать пять минут достиг дна. По сигналу капитана корабль пришел в движение.

— Малый вперед!

Команда по телеграфу поступила в машинное отделение. Огромное металлическое существо сотрясалось с носа до кормы, корабельный винт начал медленное вращение, железный корпус заскользил по бурным волнам.

Просто понять суть маневра. Но как же сложно его выполнить! Задача заключается в том, чтобы протащить трал по дну в нужном месте и затралить упавший кабель. В принципе, когда располагаешь аппаратурой, это кажется делом легким, ведь мощность корабельного двигателя практически не имеет границ. Однако силу следует использовать разумно. Не стоит также забывать, что и трос обладает пусть значительной, но все ж небеспредельной прочностью.

В принципе, не имеет смысла принимать во внимание вес трала — он незначителен, всего каких-нибудь шестьсот — семьсот килограммов. Однако когда эти грабли станут прочесывать дно, они могут встретить препятствия, способные так увеличить силу натяжения, что обрыв троса станет неизбежен. Эту случайность надо любой ценой предотвратить, иначе катастрофа станет непоправимой. Вот откуда такая точность при отшвартовывании судна! Вот откуда такая замедленность всех его перемещений!

Корабль медленно отвалил от причала, описал грациозный полукруг, развернулся вокруг собственной оси, остановился, снова по сигналу начал движение для того, чтобы вновь замереть и вновь тронуться с места.

Внезапное натяжение свидетельствует, что крючья, быть может, застряли между скал или завязли в почве этой загадочной бездны… И тотчас же, почти не «добавляя пару», судно возвращается к месту, где зацепился трал. В ход идут лебедки, они делают несколько оборотов, приподнимая трал, высвобождают его и снова осторожно опускают. Сколько волнений доставляет эта драматическая рыбалка! Сколько надежд и сколько разочарований порождает она!

После умелых и трудных перемещений капитану кажется, что, как говорят рыбаки, «клюнуло», и он отдает команду поднимать трал. Катушка с аварийным кабелем начинает вращаться. Механики, добавляя лишь самое необходимое для подъема количество пара, могут почувствовать, увеличился ли первоначальный вес — давление пара служит своеобразным манометром [230]. Но, увы! Так ожидаемого прибавления веса не произошло. Ничего нет. Все надо начинать сначала.

Без спешки, без паники, без нетерпения повторяется тот же маневр. Дважды кажется, что операция почти удалась. Первый раз после часа бесплодных усилий наблюдалось несомненное натяжение троса. Катушка вращалась, вес возрастал. Механикам пришлось добавить пара. Вытянуто уже тысяча метров, а натяжение все растет. Офицеры, матросы, машинисты, обслуга — все дрожат от нетерпения. Внезапно натяжение падает. Блоки начинают вращаться со зловещей скоростью. Надо их немедленно остановить. По внезапному уменьшению веса слишком легко убедиться в том, что предмет сорвался. Во второй раз удалось вынуть три тысячи метров троса. Но попытка закончилась таким же образом в момент, когда всем казалось, что отчаянные усилия увенчаются-таки результатом. Но несмотря на многократные неудачи капитан не падал духом, даже наоборот чувствовал, что надежда его крепнет.

— Ничего, — сказал он химику, с неподдельным отчаяньем следившему за ходом спасательных работ, — значит, мы преуспеем с третьей попытки!

С начала поисков прошло уже три часа. Было шесть часов вечера, а значит, через полчаса наступит внезапная южная ночь. Следует ли прекратить эти трудные поиски, тем более опасные из-за близости коралловых рифов? Ни в коем случае! Операция будет продолжаться при свете электрических прожекторов. Если этот корабль, напоровшись на риф, пойдет ко дну, другие продолжат спасательные работы. Они ведь стоят на рейде поблизости, что, кстати, гарантирует безопасность экипажа в случае возможного кораблекрушения. «Анна» вновь принялась за дело.

Внося в свое предприятие ту волю, которая порождает чудеса, капитан Кристиан принял все возможные предосторожности. Предполагая и, видимо, не без оснований, что предыдущие попытки провалились из-за того, что аварийный трос начали вынимать преждевременно, офицер, насколько возможно, перемещает судно туда-сюда, вращает его, увеличивает соприкосновение трала со дном, старается намотать оборванный кабель, завязать его в крепкий узел. И наконец, преисполненный надежды, командует подъем.

Каждый внутренне уверен в успехе. Однако душераздирающее волнение охватывает всех присутствующих, когда блоки начинают вращаться. Капитан покидает свой пост и подходит к машинам. Все идет хорошо. Вес возрастает. Трос зацеплен. Если бы не предыдущие срывы, каждый бы уже закричал громкое «ура!».

Операция продолжается при сосредоточенном молчании присутствующих, которое в сто раз красноречивее любых изъявлений беспокойства или надежды.

Проходит полчаса. Наступает темень. Электрические прожектора тотчас же заливают все ослепительным светом. Вынуто четыре тысячи метров… Четыре тысячи пятьсот… Пять тысяч!.. Пять тысяч двести!.. Громовое «ура!» раздается при виде трала, накрепко опутанного обрезанным тросом.

Капитан, чья выдержка не изменяет ему ни на мгновенье, чувствует, как кто-то душит его в яростных объятьях. Это ассистент-химик, единственный глаз которого увлажнен радостной слезой.

Итак, большая часть работы сделана; трал взят на борт, а трос «Крота» закреплен на пустой катушке, вставленной на место катушки с аварийным тросом. Не мешкая надо приступать к части более важной, а может быть, и самой трудной. Радоваться будем после.

Но какая новая катастрофа, еще страшнее прежней, угрожает несчастным узникам подводного снаряда! Стальной трос, методично наматываемый на катушку, кажется ничуть не тяжелее аварийного… А как же вес «Морского крота»?!

Капитан боится поверить. На смену взрыву радости приходит мрачное молчание. Кроме дыхания машины, не слышно ни звука. Вращение убыстряется. И через относительно короткое время, так как наматывание происходит без помех, над водой показывается второй конец кабеля. Он срезан так же тщательно, как и предыдущий.

Надрез, должно быть, был произведен совсем близко от прикрепленного к тросу «Крота», — длина троса по-прежнему составляет пять тысяч двести метров. На этот раз все действительно кончено. Спасение невозможно. Господин Синтез и его спутник окончательно погибли.

Убитый горем капитан Кристиан, приказав пришвартовать судно на прежнее место, передал командование первому помощнику. Затем, обезумевший, не способный ни мыслить, ни рассуждать, призывая смерть, он спустился к себе в каюту, бросился на койку и долгое время лежал в том изнеможении, которое сопутствует великим катастрофам.

— А я ведь поклялся ей, что за все отвечу головой… — пробормотал моряк в бреду. — Жизнью поклялся… Бедное дитя!.. Какое пробуждение ее ждет! Нет, у меня никогда не хватит смелости показаться ей на глаза… Жизнью клялся?.. Что ж, жизнью и отвечу! Так и будет. Мертвые ни за что не отвечают… Вот я и умру. — Кристиан бросил взгляд на револьвер, висящий среди коллекции оружия над диваном, быстрым движением снял его со стены и машинально глянул на хронометр, часы показывали двенадцать часов ночи. — Полночь!.. Уже полночь! Кошмар длился так долго, а я еще жив! Надо с этим кончать.