Русская Арктика 2050 (сборник) - Дивов Олег Игоревич (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Он выпученными глазами посмотрел на Таманского, потянулся руками к горлу, выронив стакан на пол, и замер.
Неподвижно.
Страшно.
Откуда этот чертов сихиртя вновь вынырнул, ни Арехин, ни Блинчиков не уловили.
Сихиртя бил в бубен. Он сидел на берегу озера, раскачивался из стороны в сторону и стучал деревянной колотушкой по туго натянутой коже. Держа рукой, которую отсекла паутина.
– Они же его… – Блинчиков было рванул из укрытия, но Арехин удержал его.
– Подожди, боец. Одного мы уже потеряли из-за этого шамана.
К сидящему сихиртя даже не бежали, а шли, неторопливо, почти вразвалочку упакованные с головы до ног спецы. Шли так, что в их движениях ощущалась усталость от необходимости выполнения этой скучной, нудной работы. Словно этот шаман взял за гадкое правило устраиваться на берегу озера каждый день и оглашать окрестности фольклорными песнопениями и стуком в бубен.
Спецы остановились неподалеку от сихиртя, куря сигареты и переговариваясь. Они даже оружие не взяли наизготовку, не ожидая от шамана никакого подвоха. Фольклорное представление, да и только. Хоть какое-то развлечение в этом отрезанном от цивилизованного мира Корпорации уголке Арктики, куда их за каким-то чертом бросили.
Но вот шаман закончил бить в бубен, отбросил от себя инструмент воззвания к духам и колотушку, упал на колени, скорчился, сжался и замер, прикрыв затылок руками. Один из спецов шагнул к нему, но как-то неуверенно, замедленно, накренился и повалился боком на камни. Стоявшие спецы никак на это не отреагировали. Они продолжали стоять совершенно неподвижно, как статуи.
– Что за черт? – пробормотал Арехин. Он ощутил резкое изменение в атмосфере, словно на смену влажному теплу мгновенно пришла адская стужа. Нащупал регулятор обогрева и передвинул на пару щелчков, потом еще – почти до максимума. – Лейтенант, печку на предел.
Воздух в долине тем временем затуманился, вода в озере приобрела металлический блеск, но лазеры продолжали ее буравить, выбрасывая клубы пара. Однако и невооруженным глазом стало заметно – на корпусах стремительно нарастала шапка инея, которая уплотнялась, из нее вниз тянулись, будто щупальца, сосульки чудовищных размеров.
Арехин посмотрел на датчик температуры и не поверил собственным глазам. Знаком показал Блинчикову и сам натянул и застегнул маску. В коже возникло покалывание – за какие-то мгновения она ухитрилась обморозиться. Несмотря на выставленные по максимуму обогреватели, камни дышали таким холодом, что хотелось немедленно подняться и пуститься в согревающий пляс.
– «Адская линза», – сказал Арехин. – Слышишь, лейтенант? Угораздило нас вляпаться в «адскую линзу».
Только когда они подошли совсем близко, Блинчиков понял, что случилось со спецами Корпорации.
Они замерзли.
Превратились в ледяные статуи.
Казалось, ударь по ним, и они зазвенят.
Лейтенант посмотрел на датчик. Минус восемьдесят три. Обогреватель справляется. Пока. Так неужели у спецов сбой? Невозможно. Да и как они могли так быстро превратиться в льдышки? Тут ниже ста градусов нужно охладиться.
– Товарищ капитан, что с ними произошло?
– Они замерзли. – Арехин толкнул одну фигуру, она покачнулась, упала и раскололась. Будто и не человек, а фарфоровая статуя.
Сихиртя продолжал неподвижно сидеть лицом к озеру. Арехин приблизился к нему, взяв автомат наизготовку. Ткнул дулом. Зашел сбоку, опустил оружие.
– Тоже замерз, – сказал Блинчикову. – Ладно, пошли.
Холод все же добрался до тела и впился острыми зубами в плечи, спину и почему-то икры. Блинчиков встряхнулся, как собака. Хотелось не идти, а бежать. Воздух, казалось, тоже промерз до самого дна, прихватив толстой ледяной коркой звуки. Гулкая тишина. Лишь их шаги раздаются невозможно громко.
Арехин показал на домик, собранный из щитов углепластика с графеновым покрытием и торчащими на крыше гирляндами антенн. Наверняка радиорубка. Дверь, как и полагается, заперта. Но магнитная отмычка сработала, Арехин – впереди, Блинчиков за ним, прикрывает. Перед аппаратурой – человек в пятнистом комбинезоне. Еще одна ледяная статуя. Арехин огляделся, подошел к температурному датчику. Сверил со своим.
– Это не флуктуация, – сказал капитан. – Температура везде одинаковая. Однако они замерзли, а мы с тобой – нет. Почему, лейтенант? Есть соображения?
– Нет, – покачал головой Блинчиков и почувствовал себя виноватым. За отсутствие соображений.
Дверь хлопнула. Блинчиков мгновенно развернулся, перехватывая автомат, но зацепился за аппаратуру, дернулся, чуть не упал, но знакомый голос его опередил:
– Вот вы где!
– Таманский!
Блинчикова поразила канистра в руках старшего лейтенанта, которую он прижимал к себе с такой осторожностью, будто в ней находилась величайшая драгоценность. Например, лягушка с болота, которую предстояло поцеловать, для того чтобы она стала принцессой.
– Вот, – сказал Таманский и опустил канистру на пол. Внутри плескалась вода. На боку приклеен скотч с надписью «Теплая». – Вода из озера. Они тут что-то с этой водой делают. Я, честно говоря, не все понял… Здешний ученый сдаться нам хотел, но не успел, замерз, как и остальные.
Арехин потрогал банку:
– Теплая. Это фокус какой-то?
Таманский не успел ответить.
Земля под ногами дрогнула, что-то с визгом прошило воздух.
Уже лежа на полу радиорубки, Блинчиков понял, что через огромную дыру видит палаточный городок, возвышающиеся над озером лазерные установки сплошь в ледовых шубах, а где-то далеко за ними дрожит, переливается радугой воздух. Уши заложило так, что ни один звук не мог пробиться сквозь глухие пробки, забитые почти до самого мозга. Блинчиков посмотрел направо, посмотрел налево – Арехин и Таманский лежат рядом. Дурацкая канистра с водой стоит на полу, и, несмотря на адский мороз, даже ледяной корочкой не покрывается. Все ей нипочем. Разве что крошечное отверстие у самого дна, через которое вода тонкой струйкой льется на пол.
Таманский что-то говорил, точнее – кричал Блинчикову, судя по тому, как широко открывался его рот, и показывал то на уши, то на горло.
– Не слышу, – подтвердил лейтенант.
Неимоверно захотелось пить. Горло будто ссохлось от обезвоживания. Блинчиков еще раз взглянул на Таманского, и ему показалось, что он понял произносимое старшим лейтенантом слово.
Пей.
ПЕЙ!
Блинчиков подтянул непослушное после удара взрывной волной тело ближе к канистре, отщелкнул крышку, приложился к краю, глотнул.
Как и обещала надпись, вода до сих пор оставалась теплой. Лейтенант сделал еще глоток, еще. Пить оказалось неприятно. У воды имелся химический привкус, но Блинчиков не мог остановиться.
Он глотал и давился. Давился и глотал.
Ему вдруг вспомнилась байка, рассказанная Таманским, как после попойки тот наутро поднялся с грандиозным сушняком и, увидев рядом с койкой ведро с жидкостью, не раздумывая к нему приложился. Только сделав первый глоток, страждущий понял, что в ведре керосин. Но керосин был такой холодный, такой жидкий, что Таманский продолжал пить, ибо похмельный сушняк оказался сильнее. Так и сейчас – лейтенант не мог остановиться, пока в канистре не осталось ни капли.
Блинчикову показалось, что мир изменился: вернулись не только звуки, но он приобрел невиданную до сих пор прозрачность и четкость, будто на экране с высочайшим разрешением. И посмотрев туда, откуда велся обстрел, лейтенант увидел «паука» – арктический танк, новую разработку Корпорации, о которой ходило так много слухов, но никто еще толком не наблюдал эту штуку, особенно в работе.
Он и был похож на паука – восемь стальных лап, округлое тело с черными выступами буркал – то ли системы наведения, то ли оружие неизвестного пока действия. Панцирь плотно покрыт многоугольной чешуей – активной броней нового поколения, но главная мощь танка таилась, конечно же, внутри и включала, по разведданным, бортовой квантовый вычислитель, термоядерный движок, лазерные пушки, для которых не стоило особого труда смахнуть с орбиты спутник, что и делало почти невозможным применение по нему орбитальных мортир.
