Гибель Урании - Дашкиев Николай Александрович (книга жизни .txt) 📗
— Вы видите, Федор Иванович? — горячо зашептал Павел. — Спускайтесь быстрее!
Юноше почему-то казалось, что ракета может в любую секунду вновь нырнуть в космическое пространство и исчезнуть навсегда.
Летчик волновался не меньше Павла, но держал себя в руках.
— Садиться нельзя, Павлик. Туман.
— Ну, тогда я пойду на разведку.
Вертолет снизился и завис в воздухе. Павел открыл нижний люк, сбросил привязанный к скобе капроновый трап, спустился по нему на несколько метров и остановился, прислушиваясь.
Направленные вниз мощные бортовые прожекторы вертолета вырезали из густого мерцающего мрака два рельефных белых конуса. Тяжелый туман проглотил машину, приглушил шум ее моторов. Земля казалась бесконечно далекой. Она дышала пожарищем и молчала.
«А вдруг они уже приготовили оружие, и вот-вот вспыхнет убийственный луч?»
От этой мысли у Павла побежали по телу мурашки. Он до сих пор не задумывался над тем, кто такие эти «они» и для чего прилетели на Землю, но сейчас невольно вспомнились гадкие мохнатые существа, описанные Уэллсом в фантастическом романе «Война миров». Уэллсовские марсиане были хищными и жестокими, они уничтожали все на своем пути. Так не такие ли и эти гости из космоса?
Павел подумал об этом и улыбнулся: какое безумие!
Он начал спускаться решительно и быстро, и вскоре прыгнул с трапа прямо в жирное, вязкое болото.
Здесь, у земли, туман был не такой густой.
Павел прошел шагов тридцать вперед и вдруг заметил, что начинает сбиваться с прямой линии. Какая-то неизвестная сила все время тащила его влево. И эта сила увеличивалась с каждым шагом Павла.
Юноша споткнулся обо что-то твердое, и в тот же миг его куртка резко дернула вниз. Глухо звякнул металл о металл. Павел испуганно дернулся, но не сдвинулся с места.
— Что за чертовщина? — промямлил он. — Попал в капкан, что ли?
Рука наткнулась на ракетницу в кармане куртки. Тяжелый широкоствольный пистолет торчал так, будто именно в него впились стальные зубы ловушки. Павел ухватился за рукоятку обеими руками, потянул изо всех сил…
Ракетница пошла вверх, и вслед за ней из грязи вылезла большая глыба, которая, казалось, должна была весить сотни килограммов.
— Ферромагнит?! — удивленно воскликнул Павел.
Это была ночь невероятных открытий. Пожалуй, даже известным ученым-атомщикам, работающим со сверхмощными синхрофазотронами, никогда не приходилось видеть магнита с таким колоссальным напряжением силового поля. Ствол ракетницы словно прикипел к глыбе и, наконец, прорезал дыру в куртке. То же самое произошло и с железной мелочью. С мясом выдирались крючки и пуговицы, из кармана выскользнула и, словно крошечная торпеда, помчалась к магниту авторучка со стальным пером.
Но юноша ничего этого не замечал. Торопливо стерев перчаткой грязь с удивительного магнита, он осматривал его со всех сторон.
Это был геометрически правильный шестигранник высотой в метр, толщиной сантиметров шестьдесят, очень легкий для своих размеров. Одна из его сферических поверхностей была ячеистой, обожженной — такими падают на землю метеориты после длительного путешествия в атмосфере. Но почему же противоположная поверхность сияет, словно только что отшлифована?.. И почему боковые грани сохраняют характерный вид излома?.. Может, действительно это остатки какого-то космического корабля, взорвавшегося в момент приземления?
Павел обеспокоенно посмотрел вокруг. Глаза уже привыкли к призрачному сумраку, и различали на площади в несколько сотен квадратных метров разломанные, обгорелые деревья, лужи, полные густой темной воды… А перед ним лежали, сложенные друг на друга, толстые шестигранники из блестящего металла.
Павел попытался оторвать маленький осколок. Да где там! Преодолеть силу магнитного взаимодействия он не мог.
Если это гости из Космоса, то они гениально просто решили очень сложную проблему защиты от космического излучения: мощное магнитное поле ракеты меняло траекторию большинства заряженных частиц, отбрасывало их прочь. Космонавтам удалось устранить едва ли не самую главную опасность путешествий в звездной Вселенной.
Но где же они, те смельчаки, что преодолели время и пространство? Может, спаслись, и блуждают сейчас в негостеприимном сером сумраке?
Словно в ответ на мысли юноши, неожиданно прозвучало:
— Ог-го-го!
Павел вздрогнул.
— Э-ге-гей, Пав-лик!
Павел вздохнул с облегчением: это же пилот, обеспокоенный его долгим отсутствием, кричит в мегафон.
— Федор Иванович, спускайтесь! — во всю глотку закричал Павел, и звук его голоса утонул в грохоте мотора вертолета. А подать сигнал из ракетницы юноша не мог, потому что она прилипла к магниту.
Не получив ответа, летчик повел машину на снижение. И если бы он приземлился севернее метров на двести, вертолет прилип бы к останкам ракеты, как муха к липучке. К счастью, все обошлось хорошо.
Теперь уже вдвоем они осмотрели место катастрофы более подробно. Если что и осталось под этим нагромождением металла, то без мощных тягачей его не поднимешь. К тому же каждая лишняя минута пребывания в зоне пусть и не смертельной, но значительной радиации, могла вызвать нежелательные последствия.
— Ну, что же, Федор Иванович, двинемся?
Пилот молча кивнул головой. Он, как никто другой, понимал трагедию катастрофы в конце путешествия, когда, казалось бы, все испытания уже остались позади.
Медленно, нехотя поднимался вертолет. Павел смотрел в окошко, лелея надежду, что, возможно, увидит какой-то сигнал. Но если бы его и подали, он все равно не пробился бы сквозь густой туман.
Вертолет слегка покачивался, и Павла постепенно стало клонить в сон.
Так, под однообразный грохот, юноша и заснул. Не разбудила его и тишина, которая вдруг возникла в кабине после часа полета. Павел Седых находился сейчас в мире фантастических снов, и ему было вполне безразлично, что вертолет уже не летит над тайгой, а грустно стоит на лысом холме, недалеко от закованной в лед реки.
Случилось то, чего опасался Тертышный: не хватило бензина — сказался двухсоткилометровый крюк. Когда уже на горизонте замерцали огни Северска, мотор закашлял, подбирая последние капли топлива. Пришлось приземлиться, отыскав с помощью ультразвукового локатора место для посадки.
Летчик выругался и вылез из кабины. До Северска совсем близко, километров семь. А что, если сбегать туда за бензином?
Приняв такое решение, летчик уже не медлил. Сначала он хотел разбудить Павла, но передумал, накрыл его курткой, включил дополнительное отопление, Дунаю приказал:
— Сиди здесь! Сторожи!
Машину оставлял вполне спокойно: лихих людей в тайге не было, а хищные звери к вертолету даже не сунутся, ибо на страже будет стоять Дунай.
Собака будто действительно поняла серьезность порученного задания. Она улеглась на снег, уткнувши нос в пушистый хвост, проводила взглядом хозяина, скатившегося на лыжах с холма в направлении далеких огней, и повернула голову к кустам, которые тянулись над рекой.
Проходили минуты, похожие друг на друга, как снежинки, которые, медленно кружась, падали с бездны неба. Шуршал мороз в хвое. Тихонько побулькивала подо льдом плененная река. Чуть светилась над тайгой кровавая полоса, которая уже вплелась в пейзаж и казалась органичной в этом царстве холода и молчания.
А перед рассветом над вертолетом, над Северском, над всем северным полушарием Земли вспыхнуло полярное сияние невиданной силы и красоты.
Красная полоса потускнела. Она напоминала теперь гигантскую рельсу, по которой катились разноцветные спирали и круги, за которые цеплялись капризные, причудливые фигуры, мерцающие тени. Но феерия длилась недолго. В момент самого яркого свечения, словно по сигналу опытного режиссера, быстро, как в театре, огромный экран неба затянул темный занавес облаков.
