Восстание 2456 года - Мёрдок Мелинда С. (бесплатные полные книги .txt) 📗
— Я что-то не помню, чтобы мне давали право голоса.
— Как это верно замечено. Вам его и не давали.
— Да ну? А я думал, что моим мнением поинтересовались, но я не расслышал. Ладно, раз я не проголосовал тогда, то проголосую сейчас. Я против.
— Не будьте ребенком. — Терпение Вильмы было на исходе.
Акклиматизация Роджерса в двадцать пятом веке грозила уменьшить роль Вильмы в разработке и проведении военных операций НЗО, направленных против РАМ.
— Вы здесь обожаете древнюю историю, — сказал Бак. — Вот вам одна из дат: тысяча семьсот семьдесят шестой.
Вильма выгнула бровь дугой.
— Американская война за независимость.
— Вот именно. И я объявляю ее снова. — Бак подался вперед, его голубые глаза впились в карие глаза Вильмы. — Пусть я реликт, осколок прошлого, пусть мне нет места в вашем столетии, но принадлежу я только себе. Запомните это! Меня нельзя ни покупать, ни продавать, ни использовать.
— Вы все поняли превратно, мистер. Я не рабовладелец. Я всего лишь ваш гид. — Вильма не могла скрыть некоторой обиды. Бак привлекал ее, ей хотелось побольше узнать о его мире, но этот интерес лежал в стороне от ее главных жизненных устремлений. — Меня заверили, что в этом качестве по отношению к вам я буду находиться недолго.
— Извините, что доставляю столько хлопот. — В глазах Бака зажглись огоньки. Казалось, он был само раскаяние.
— Это уж точно. — Вильма отвернулась от него и оглядела остальных присутствующих.
В секторе отдыха собралось человек двадцать. Томас Мор сидел в дальнем углу, с шумом потягивая кофе и просматривая кипу донесений. Его лицо, иссеченное шрамами, напоминало штабную карту и, видимо, отображало географию его столкновений с РАМ. Двое мужчин, которых Вильма не знала, что-то горячо обсуждали, играя в шашки; их автоматические ружья были небрежно прислонены к столику. Тримейн, мальчик, передавший ее записку, склонился над книгой, держа на коленях пистолет; он делал вид, что читает, а сам исподтишка наблюдал за Баком.
Подобную сцену можно было наблюдать в любом поселении планеты. И здесь, даже отдыхая, люди не расставались с оружием. На спинке стола Оруэлла висела лазерная винтовка.
Вильма коснулась лазерного пистолета, висевшего на ремне у бедра и снова повернулась к Баку.
— Позвольте мне повторить кое-что из того, что вы, несомненно, слышали раньше: наша организация будет вести борьбу до тех пор, пока все прихвостни РАМ не уберутся с нашей планеты. И прошу вас учесть, что я строевой офицер, а не нянька.
Глаза Бака сузились.
— Вы скоро убедитесь, что в сложной ситуацию я сумею сам о себе позаботиться.
— О, я уже убедилась, — ядовито заметила Вильма. — Тем более вы уже успели создать и для себя, и для всех нас столько ситуаций! И не просто сложных, а смертельно опасных!
Бак пропустил мимо ушей ее замечание о неприятностях, которые посыпались на них с тех пор, как он появился здесь.
— И если вы настаиваете, — продолжал он, словно она ничего не говорила, — на моем пребывании в ваших рядах, почему бы вам не попытаться меня уговорить? — На его лице снова появилась улыбка.
Вильма вызывающе вздернула подбородок, но на щеках ее вспыхнули розовые пятна, выдавая смущение.
— Я думаю, вы сами на это напросились, полковник, — сухо заметил Оруэлл.
— И поскольку, капитан Роджерс, — голос Вильмы звучал твердо, — я несу за вас ответственность, то должна предупредить, что отказ от сотрудничества с нами для вас чреват последствиями.
— И какими же?
— Крайне неприятными. Скажем, изоляцией. Ваше положение здесь в значительной степени зависит от моей оценки. А я не могу позволить вам ставить под угрозу существование целой организации, что вы можете сделать, исходя из каких-то устарелых понятий о мужском превосходстве.
— Вы плохо разбираетесь в характерах, полковник. — Бак задрал подбородок, как и Вильма, но краска на его щеках была признаком гнева, а не смущения.
Оруэлл с интересом наблюдал за ними. Его забавлял этот обмен любезностями между одним из высших руководителей и какой-то неизвестной личностью.
— Я провела значительную исследовательскую работу по вашему столетию и знакома с таким явлением, как дискриминация со стороны сильного пола. — Вильма поймала себя на том, что восхищается упрямством и независимостью характера Роджерса.
— Несомненно, вы почерпнули сведения о ней из статей феминисток. Знавал я их. Вздорные дамочки, я вам доложу. Ну да Бог с ними, как говорили в наше время. Я, например, делю людей на две категории: на тех, кто умеет сражаться, и тех, кто не умеет. И если говорить о присутствующих…
— Не стоит. Не люблю ярлыков.
Но Бак уже не слушал.
— Что там такое? — спросил он, глядя мимо Вильмы в коридор.
— Канализационные крысы, громадные, как лошади, — рассеянно ответила Вильма. Но вскоре и она услышала отзвуки вибрации.
Оруэлл резко вскочил.
— Да это же драга! — Он сдернул винтовку со спинки стула и выскочил из-за стола.
Земля задрожала под ногами. Вибрация усилилась, раздался оглушительный грохот. Затряслись стены, с потолка, поднимая клубы пыли, падала штукатурка. Старинные жестяные знаки и фотографии в рамках со звоном падали со стен. Бревна раскалывались и расщеплялись, валились балки. Лампы погасли, врубились аварийные генераторы. Люди хватались за оружие.
— Что… — Слова Бака потонули в общем шуме.
Вильма, едва сохраняя равновесие на ходившем ходуном полу, выхватила пистолет и изо всех сил крикнула:
— РАМ!
ГЛАВА 3
Туннель сотрясался под натиском восемнадцатитонной махины, как блиндаж под огнем. Драга вгрызалась в вековые пласты с полным пренебрежением к археологии.
Драга, РАМовская модификация танка Шермана, была способна проходить через дебри современного города с такой же легкостью, как ее предок — через заросли кустарника. Ее приземистый корпус имел конусообразный нос, опоясанный четырьмя обручами. На первом с промежутками в двадцать пять миллиметров были установлены лазеры, при вращении они поочередно испускали импульсы и подпитывались. Остальные три представляли собой скреберы, унизанные грейцферами, захватывающими и отбрасывающими в сторону разрыхленный грунт. Крайние вращались по часовой стрелке, а средний — в противоположном направлении. С помощью этих приспособлений драга могла ввинчиваться в породу любой твердости.
Грохот моторов безжалостной, сокрушающей все на своем пути машины нарастал, под действием огромных скреберов почва вибрировала все сильнее. Вгрызаясь в столетние пласты, она неумолимо приближалась. И вот, наконец, ее лазеры пробили стену туннеля, ведущего к Чикагорской базе НЗО. Свекольно-красный свет ламп аварийного освещения пробивался сквозь дыры, тревожно мерцая в пыльном сумраке.
Пробив стену туннеля, драга дала задний ход. В носовой части открылось отверстие и выдвинулся лазер, способный откалывать большие куски твердой породы. С его помощью драга мгновенно расширила пробоину, развернувшись, вошла в туннель и приостановилась, не выключая моторы.
В задней — уплощенной — части корпуса открылся люк, и из него вывалил большой отряд гвардейцев. Террины — в защитных бронежилетах, с лазерным оружием наготове, с пистолетами на ремнях. У каждого террина был нож с выбрасывающимся лезвием — для ближнего боя. Люк закрылся, драга покатила вперед; террины следовали за металлическим монстром. Когда туннель разветвился, отряд разделился на группы. Они устремились по подземным коридорам, стреляя по всякому движущемуся предмету.
Навстречу одной из групп выскочила женщина. В левой руке она держала пистолет, брызгавший выстрелами в неприятеля, в правой — фанату. Она подняла руку для броска, и в этот миг вражеские винтовки изрешетили ее грудь. В тот момент, когда она рухнула с разорванной грудной клеткой, граната упала в гущу терринов, но один из них пинком отбросил снаряд, и группа двинулась дальше.
Террины выбивали двери, выходящие в коридоры, по которым они продвигались. За одной они застали врасплох человека, лежавшего в постели с ватой в ушах — он намеревался отдохнуть от круглосуточного шума. Солдаты застрелили его, когда он потянулся за винтовкой, прислоненной к краю раскладушки.
