Охотники до любви - Сегаль Валерий (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗
Первое из них Концентрик считал совершенно невыполнимым. Учить биороботов разводить и убивать животных считалось тяжелейшим преступлением. Вегетарианство в XXII веке предписывалось землянам законом, и Концентрик, как профессиональный «душитель прогресса» прекрасно об этом знал. Поэтому он лишь глотал слюни, читая и перечитывая о том, как Билли Бонс упомянул о свиной грудинке и яичнице.
Удовлетворить второе желание не составляло никакого труда. Он сделал соответствующий заказ, уплатил четыре кроны и почти незамедлительно получил пачку американских сигарет. Концентрик и прежде пробовал курить, но не получал от этого никакого удовольствия. Теперь же он курил со смаком и старался побыстрее наполнить свою комнату «клубами табачного дыма», чтобы создать в ней атмосферу, хоть отдаленно напоминающую таверну «Подзорная труба».
Что же касается алкоголя, то ничего крепче пива Концентрик еще в своей жизни не пробовал. Он даже не был уверен, что крепкие спиртные напитки до сих пор производят. Все же он навел необходимые справки и через несколько минут вынул из нуль-кабины маленький стаканчик рому и довольно большой бокал кока-колы. Правда это обошлось ему довольно дорого, и Концентрик не почувствовал уверенности, что ром ему прислали легально.
От стограммовой стопки рому непривычный Концентрик опьянел мгновенно. Вкус же у этого древнего напитка оказался таким, что не будь у него под рукой кока-колы, Концентрик, вероятно, незамедлительно схватил бы желудочное расстройство.
Как круты должны были быть люди, которые пили ром целыми кружками, даже не запивая! Как хотелось сейчас Концентрику походить на тех славных людей!
К двум часам ночи Концентрик дочитал роман до конца. Как, вероятно, и миллионы читателей в далеком XX веке, он несколько раз просмаковал блистательные завершающие строки:
«Остальная часть клада — серебро в слитках и оружие — все еще лежит там, где ее зарыл покойный Флинт. И, по-моему, пускай себе лежит. Теперь меня ничем не заманишь на этот проклятый остров. До сих пор мне снятся по ночам буруны, разбивающиеся о его берега, и я вскакиваю с постели, когда мне чудится хриплый голос Капитана Флинта: „Пиастры! Пиастры! Пиастры!“
Затем Концентрик заказал еще рому и… вернулся к началу романа. Ему захотелось вновь перечитать особо полюбившиеся страницы и освежить в памяти отдельные реплики некоторых персонажей.
От второй стопки Концентрик захмелел окончательно. Сизые клубы табачного дыма, поднимавшиеся кверху и медленно плававшие под потолком, протрезвению отнюдь не способствовали. Ему бы сейчас заказать чашечку кофе и чего-нибудь сладкого, но Концентрик не был знаком с подобными тонкостями, и вскоре стены его непривычной к шуму комнаты уже содрогались от сольных выкриков:
Пятнадцать человек на сундук мертвеца. Йо-хо-хо, и бутылка рому! Пей, и дьявол тебя доведет до конца. Йо-хо-хо, и бутылка рому!
Время от времени, Концентрик прерывал чтение и, стараясь придать своему голосу несвойственную ему хрипотцу (что было, впрочем, нетрудно, после такого количества выкуренных сигарет), выкрикивал «Пиастры! Пиастры! Пиастры!» Он больше не вспоминал о своей научной работе. Ему хотелось видеть пальмы и попугаев, пить ром и курить, заставлять людей ходить по доске и протягивать их под килем.
Славная была эпоха, и славные были люди! Такие не побоялись бы встретиться с Аделаидой.
Впрочем, теперь и Концентрик ничего не боялся. Вспомнив про Аделаиду, он решил встретиться с ней незамедлительно. Сейчас он дернет еще стаканчик и сразу с ней свяжется. Если она еще не связалась с кем-нибудь другим. С нее станется!
Концентрик сделал заказ и встал со стула в нетерпеливом ожидании новой порции рому, а больше всего — того, что последует за ней. Однако едва поднявшись на ноги, он почувствовал, что его шатает, словно он уже испытывает морскую качку, вся комната заходила перед ним ходуном, и с криком «Довольно рому!» он повалился на кровать и немедленно уснул.
Ему снились неведомые моря и тропические острова, пираты — одноногие и одноглазые, а также невероятные приключения, в финале которых он выносил Аделаиду из стен объятого пламенем средневекового замка.
4
Концентрик проснулся далеко за полдень. Во рту у него пересохло, но голова не болела. Он заказал сразу два стакана абрикосового сока, а через несколько минут еще один.
Затем он припомнил подробности предыдущего дня, и его охватило неприятное предчувствие. Ему показалось, что вчера он не успел сделать что-то очень важное, что-то такое, чего уже нельзя будет исправить сегодня, и о чем ему придется горько пожалеть.
Предчувствия не обманули: его уже ожидало новое письмо от Аделаиды, оказавшееся, увы, последним.
«Концентрик, прощай навсегда!
Будучи не в силах выносить далее окружающий маразм, я отправляюсь на мыс Галапагос. Надеюсь, что там мне удастся найти настоящую жизнь со всеми присущими ей искушениями и грехами.
Тебя я буду помнить всегда, как единственного мужчину, честно признавшегося, что он «хочет, но боится».
Концентрик в отчаянии сжал кулаки и вознес их к небу. Ему хотелось закричать, что он прочитал «Остров сокровищ», что он пил ром, что теперь все изменилось, что он уже все понял, что он больше не боится…
Он простоял так несколько секунд, а затем взял себя в руки и отпечатал:
«Аделаида!
Номер моего видеоканала: apricot-36311.
Но еще лучше: приходи сразу ко мне! Индекс моей нуль-кабины: ru.spb.concentric.apricot-1. Немедленно высылай запрос, и я включаю прием.
Он подчеркнуто старомодно — нажатием клавиши — отправил письмо.
Ответа не последовало.
«Наверное уже ушла», — подумал Концентрик. Он ужасно расстроился, но продолжал ждать и надеяться, хотя чувствовал, что его отчаянное письмо уже запоздало.
Пребывая в томительном и нервном ожидании, Концентрик решил пока выяснить, что это за место такое — мыс Галапагос. Он быстро обнаружил, что так называется узкая длинная полоска земли, выдающаяся в Тихий океан с одного сравнительно крупного острова, расположенного далеко к западу от Австралии и Новой Гвинеи. Мыс был не слишком велик, но разыскать там женщину, не зная из какой нуль-кабины она вышла, представлялось задачей неблагодарной. Все же Концентрик запросил карту расположения нуль-кабин на этом острове.
Результат оказался неожиданным. Разумеется на острове было полным-полно нуль-кабин, но что касается самого мыса, то на нем имелась лишь одна кабина, да и та располагалась в самом начале выдающейся в море полоски земли. Этот так называемый мыс фактически являлся вытянутым с юга на север полуостровом шириной около трех миль и длиной около двадцати, и на всем этом протяжении не было ни одной кабины нуль-транспортировки! Больше того: к востоку от Галапагоса, располагалось множество мелких островов, абсолютно не охваченных нуль-связью!
Концентрик недоумевал и было от чего! Он и не подозревал о существовании на планете мест, до сих пор не охваченных нуль-транспортировкой. Теперь он решил разобраться с этим вопросом поподробнее и запросил соответствующую информацию. Компьютер немедленно выдал карту, не слишком удивившую Концентрика: не считая мелких, затерянных в океане островков, на Земле не было мест, не охваченных нуль-кабинами, за исключением мыса Галапагос и прилегающих к нему так называемых островов Загадочного Архипелага.
И вдруг Концентрик понял, почему именно туда ушла Аделаида. Она и ушла туда, потому что там не было нуль-кабин! Но что же тогда там есть!? Вероятнее всего там пустыня — безлюдная и необжитая, и если он найдет в ней Аделаиду, то они будут там совершенно одни, подобно Адаму и Еве, некогда изгнанным из рая. Впрочем, он и сейчас один в своей комнате. Да, но сейчас благодаря компьютеру и нуль-кабине он поддерживает связь со всей планетой. Но ведь и на Галапагосе есть нуль-кабина — правда одна-единственная, но через нее современные Адам и Ева всегда смогут вернуться в рай. Это так, но зачем исходно добровольно бежать из рая!? Аделаида устала от одиночества? Но зачем бежать к еще большему одиночеству, лишая себя даже электронных контактов!? Концентрик этого не понимал.
