Обитатели - Тенн Уильям (читать книги полные TXT) 📗
Всякий раз, когда Блейк втискивался в лифт, полный электриков, телефонистов и грузчиков, едущих на тринадцатый этаж, тринадцатого этажа не оказывалось на месте. Но стоило им раздраженно пересесть в другой лифт, оставив Блейка позади, как они попадали, судя по всему, именно туда, куда намеревались. Было очевидно, что для Сиднея Блейка тринадцатого этажа нет. И, вероятно, не будет!
Он все еще размышлял над этой вопиющей несправедливостью, когда в пять часов к нему в приемную зашли, поскрипывая суставами, уборщицы, чтобы отметиться в графике дежурств.
— Кто из вас, — спросил он, осененный вдохновением, — кто из вас убирает на тринадцатом этаже?
— Я, — ответила старушка в ярко-зеленом платке.
Блейк силой затащил ее в свой кабинет.
— Когда вы начали убирать на тринадцатом этаже, миссис Риттер?
— Ну, когда новые наниматели въехали.
— А до того… — Блейк сделал паузу, внимательно глядя на уборщицу.
Та улыбнулась; несколько морщин на лице изменили свои русла.
— Господи вас благослови, да прежде там нанимателей-то не было. На тринадцатом-то.
— И… — подбодрил ее Блейк..
— И убирать нечего было.
Блейк пожал плечами и сдался. Уборщица хотела уйти, но он задержал ее.
— А на что, — спросил он, глядя на уборщицу с нескрываемой завистью, — похож тринадцатый этаж?
— На двенадцатый. Или десятый. Этаж как этаж.
— И все туда могут попасть, — пробормотал Блейк себе под нос. — Кроме меня.
Он с раздражением осознал, что произнес эти слова слишком громко. Старушка сочувственно глянула на него.
— Может, это потому, — предположила она шепотом, — что вам незачем туда ехать?
Блейк все еще стоял столбом, осмысливая эту идею, пока уборщицы разбредались по зданию, гремя ведрами и метлами, когда за его спиной одновременно послышались кашель и его тихое подобие. Блейк обернулся. Мистер Тоху и мистер Боху поклонились — вернее, сложились и развернулись.
— Для таблички в вестибюле, — сообщил высокий, подавая Блейку визитку.
— Так нас следует указать.
«Г.ТОХУ & К.БОХУ.
Специалисты по нерастяжимостям. Работаем по найму».
Блейк облизнул губы, ввязался в битву с собственным любопытством и проиграл.
— А по каким нерастяжимостям?
Высокий глянул на низенького. Тот пожал плечами.
— По мягким, — ответил он.
И оба вышли.
Блейк был совершенно уверен, что, выходя на улицу, высокий поднял маленького на руки. Но что именно произошло потом, он не разобрал. Только по улице высокий шел уже один.
С того самого дня у Сиднея Блейка появилось хобби. Он пытался найти хороший повод посетить тринадцатый этаж. К сожалению, хорошего повода найти никак не удавалось, пока наниматели платили ренту в срок и никому не мешали.
Месяц за месяцем странные наниматели платили ренту. И никому не мешали. Приходили мойщики окон и мыли окна. Приходили маляры, плотники и строители — обустраивали контору на тринадцатом этаже. Посыльные шатались под грузом доставляемых бумаг. На тринадцатый этаж поднимались даже явные клиенты — группа, до странности разнородная: от деревенских нищих в куцых сюртучках до шикарно разодетых букмекеров; порой джентльмены в дорогих темных костюмах обсуждали процентные ставки и новые эмиссии акций негромкими солидными голосами и спрашивали лифтера о фирме «Тоху и Боху». Многие, очень многие отправлялись на тринадцатый этаж.
Сиднею Блейку начинало казаться, что туда ехали все, кроме Сиднея Блейка. Он пытался пробраться на тринадцатый этаж по лестнице, но, запыхавшись, выходил всегда либо на двенадцатом, либо на четырнадцатом. Пару раз он пробовал залезть в один лифт с самими Г.Тоху & К.Боху. Но, пока он находился в кабине, лифт не мог найти тринадцатого этажа. А те оборачивались и одаривали загадочными улыбками место, где Блейк пытался слиться с толпой, так что тот, краснея, вылезал на первой же остановке.
Однажды он пытался даже — безуспешно — замаскироваться под инспектора по пожарной безопасности…
Ничто не помогало. На тринадцатом этаже делать ему было нечего.
Он раздумывал над этой проблемой круглыми сутками. Животик его потерял округлость, ногти — маникюр, а брюки — свою складку.
И никто, кроме него, не проявлял ни малейшего интереса к постояльцам с тринадцатого этажа.
Хотя однажды мисс Керстенберг оторвала взгляд от машинки и произнесла:
— Так вот как они пишут свои имена? Т-О-Х-У и Б-О-Х-У? Странно.
— Почему странно? — кинулся на нее Блейк.
— Это еврейские имена. Я знаю, потому что, — она покраснела до самого выреза платья, — я преподаю в еврейской школе по вторникам, средам и четвергам вечером. И семья у меня очень религиозная, так что я получила настоящее правильное образование. Думаю, религия — очень хорошая вещь, особенно для девушки…
— Что с этими именами? — Блейк едва не приплясывал.
— Ну, в еврейской Библии, прежде чем Господь разделил небо и землю, земля была тоху ва-боху. «Ва» значит «и». А «тоху» и «боху»… ну, это тяжело перевести.
— Попробуйте, — умолял Блейк. — Прошу.
— Ну, например, обычно в английской Библии тоху ва-боху переводят как «безвидна и пуста». Но «боху» на самом деле может значить «пустой» в разных смы…
— Чужестранцы, — выдавил Блейк. — Я знал, что они чужестранцы. И не к добру это. С такими-то именами.
— Я с вами не согласна, мистер Блейк, — чопорно ответила секретарша. — Совершенно не согласна, что с такими именами не выйдет ничего хорошего. В конце концов, это еврейские имена.
Больше он не слышал от нее ни одного доброго слова.
А две недели спустя Блейк получил от центральной конторы «Веллингтон Джимм и сыновья» сообщение, которое едва не заставило его сделать последний шаг в плавном нисхождении с ума. Тоху и Боху уведомили, что освобождают занимаемую площадь в конце месяца.
Примерно сутки Блейк бродил по зданию и разговаривал сам с собой. Лифтер утверждал, что слышал от него нечто вроде: «Да уж, больших чужестранцев и представить трудно — они вообще не из нашего мира!» Уборщицы тряслись в своих каморках, рассказывая друг другу, с каким безумным, безумным блеском в глазах и размашистыми жестами он бормотал: «Конечно, тринадцатый этаж. А где еще могут поселиться эти несуществующие ничтожества?! Ха!» А мисс Керстенберг даже застала его глядящим на кондиционер и произносящим в пустоту: «Пытаются, голову даю на отсечение, отвертеть стрелки на пару миллиардов лет назад и все начать сначала. Проклятая пятая колонна!» От ужаса она собралась было звонить в ФБР, но решила, что не стоит. В конце концов, если полиция берется за дело, никогда не знаешь, кого арестуют.
