Кракен пробуждается - Уиндем Джон Паркс Лукас Бейнон Харрис (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
Авианосец военно-морских сил США «Тускиги», находясь вблизи Сан-Хуана, о.Пуэрто-Рико, принял сообщение из Кюрасао о том, что в их направлении летят восемь болидов. Капитан, уверенный, что это посягательство на воздушное пространство острова, сделал необходимые приготовления и, потирая руки, наблюдал за приближением болидов на экране радара. Выждав, пока нарушение воздушных границ стало бесспорным, он отдал приказ произвести шесть залпов с интервалом в три секунды и вышел на палубу полюбоваться ночным небом.
В бинокль он увидел, как шесть красных точек одна за другой превратились в большие клубы розоватого дыма.
— Так, — сказал он самодовольно, — с этими покончено. Посмотрим теперь, кто станет жаловаться.
Закинув голову, капитан стоял и смотрел, как оставшиеся две точки удалялись в северном направлении.
Шли дни, жалоб не поступало, но не уменьшалось и число сообщений о болидах; политика же искусственного замалчивания лишний раз доказывала, чьих рук это дело.
На следующей неделе еще два болида оказались достаточно неосторожны, пролетев в радиусе действия разведывательной станции Вумера, за что и поплатились; еще три были уничтожены морским судном в районе Кодиака.
Вашингтон отправил Москве ноту протеста с указанием на неоднократные нарушения воздушных границ и, выражая соболезнования родственникам погибших, подчеркнул, что ответственность лежит не на тех, кто находился на борту летательных аппаратов, а на тех, кто, вопреки международным соглашениям, послал их на смерть.
Кремль после нескольких дней «созревания» выдал ответный протест, заявив, что тактикой приписывания своих преступлений другим Запад никого не удивил, что оружием, разработанным советскими учеными для дела мира, недавно уничтожено более двадцати летательных аппаратов над территорией Союза; и это должно вразумить всякого, кто еще промышляет шпионажем.
Положение осталось невыясненным, а весь несоветский мир разделился на два лагеря: тех, кто верил русским, и тех, кто не верил им. У первых не возникало никаких вопросов — их вера была тверда. Вторые сомневались — считать ли заявление Москвы чистой ложью или, может, русские все-таки сбили — пусть не двадцать — ну хоть пяток болидов.
Обмен нотами затянулся на несколько месяцев.
Поток информации о небесных телах рос с каждым днем, но о чем это свидетельствовало, сказать было трудно: то ли об увеличении интереса к проблеме, то ли об активизации самих болидов. Частенько попадались сообщения о новых столкновениях ВВС с «неизвестными летательными аппаратами», время от времени в газетах появлялись перепечатки из советских изданий с угрозами в адрес капиталистического мира и обещаниями показать всем милитаристским болидам силу и мощь единственно истинной Народной Демократии.
Однако для поддержания интереса публики необходимо «топливо» — без новых дров он быстро угасает. Да, болиды существовали, они проносились по небу на высоких скоростях, взрывались, если в них стреляли… Ну и что из этого? Они не проявляли никаких признаков агрессии, во всяком случае никто об этом не знал. Они не оправдывали ожиданий, а публика жаждала сенсаций.
Интерес к ним пошел на убыль. Началась пора спокойных рассуждении. Все вернулось к истокам, к версии огней Святого Эльма, новой формы природного электричества. Атаки на болиды со стороны военных судов и наземных станций прекратились. Загадочным телам позволили беспрепятственно совершать их непонятные маршруты. Регистрировалось только время появления, скорость и направление движения. Красные точки в небе всех разочаровали.
Тем не менее в Адмиралтейство и штаб-квартиру ВВС стекались со всего мира всевозможные данные. На военных картах отмечались маршруты болидов, созывались совещания, и постепенно кое-что начало вырисовываться.
В редакции И-Би-Си мой стол продолжал считаться местом, где оседало все, связанное с болидами, и хотя, казалось, дело совсем дохлое, на случай, если оно вдруг оживет, я держал порох сухим. В то же время я вкладывал свою лепту в создание общей картины, посылая специалистам информацию, которая, на мой взгляд, могла их заинтересовать.
Таким образом, я оказался в числе отмеченных и был приглашен в Адмиралтейство для ознакомления с некоторыми результатами работы комиссий.
Меня пригласил капитан Винтерс. Сообщив, что материалы, которые мне покажут, не являются государственной тайной, он подчеркнул, что желательно пока не использовать их в передачах.
Я пообещал, и тогда он извлек из стола карту мира, сплошь заштрихованную тонкими линиями, каждая из которых была помечена цифиркой и датой. Казалось, что на карту наброшена паутина, и это впечатление усиливали крохотные красные точки, разбросанные по всей ее поверхности и напоминающие паучков-крестовичков.
Капитан Винтерс взял лупу и склонился над столом.
— Вот, — сказал он, наведя лупу на Азорские острова, — это ваш вклад.
Я посмотрел на карту и различил маленькую красную точку, отмеченную цифрой пять и датированную днем, когда мы с Филлис наблюдали исчезающие в Глубинах болиды. Рядом, ближе к северо-востоку, тянулась полоса точно таких же точек.
— Точка — это болид? — спросил я.
— Один или более, — ответил капитан. — А это их курсы, — добавил он, указывая на тонкие линии. — Естественно, только те, о которых нам известно. Итак, что скажете?
— М-да. Первое, что бросается в глаза, это то, что их чертовски много, гораздо больше, чем я мог вообразить. А второе — какого дьявола они группируются в скопления вроде этого?! — Я ткнул пальцем.
— А! — воскликнул капитан. — Теперь на минуту отвлекитесь и прищурьтесь.
Я прищурился и понял, что он имеет в виду.
— Области концентрации…
Капитан кивнул:
— Вот именно! Пять основных и целый ряд поменьше. Самая большая — юго-западнее Кубы, вторая по плотности — в шестистах милях от Кокосовых островов, огромные скопления — у Филиппин, Японии и Алеутов. Я не обольщаюсь и не утверждаю, что места скоплений определены с абсолютной точностью, даже наоборот. Вот, посмотрите, сколько линий ведет в район к северо-востоку от Фолклендов, а ведь здесь зафиксировано всего три погружения. О чем это говорит? Только о том, что это место — вдалеке от водных трасс и, следовательно, нет очевидцев. Что-нибудь еще привлекло ваше внимание?
Я отрицательно покачал головой, пытаясь сообразить, к чему он клонит. Капитан достал карту промеров глубин и развернул ее на столе рядом с первой.
— Области концентрации в районе больших глубин? — догадался я.
— Да, и почти нет сообщений о погружениях в местах мельче, чем четыре тысячи саженей.
Я задумался. Капитан тоже молчал.
— Ну и что? — не выдержал я.
— Вот именно: ну и что?
Мы снова склонились над картами.
— Да, еще! — вспомнил он. — Все сообщения касаются исключительно погружений, и ни одного — о взлете.
— Капитан, — спросил я, — что вы обо всем этом думаете? У вас есть хоть какие-нибудь предположения? И если есть, собираетесь ли поделиться со мной?
— У нас есть целый ряд теорий, но все они, по тем или иным причинам, неудовлетворительны. Ну, а ответ на второй вопрос вытекает из первого.
— А как насчет русских?
— Они здесь ни при чем. В действительности они обеспокоены еще больше нашего. Русские с молоком матери впитали ненависть к капиталистам и всегда во всем подозревают Запад. Вот и теперь они не могут отделаться от мысли, что эти болиды — наши козни и происки, хоть и не понимают, что за игру мы ведем. Единственное, в чем сходятся мнения Востока и Запада, — эти штуки — не природное явление, и появление их не случайно.
— А если не Россия, а какая-то другая страна, вы бы об этом знали?
— Без сомнения.
Мы снова погрузились в изучение карт.
— Мне постоянно напоминают, — нарушил молчание я, — слова небезызвестного Шерлока Холмса, сказанные им моему тезке: «Когда вы устраните невозможное, то все, что останется — каким бы невероятным оно ни было — и будет истиной». Кто может утверждать, что если болиды — не продукт земной цивилизации…
