Возмездие трёх фурий - Желязны Роджер Джозеф (бесплатные версии книг txt) 📗
Наконец на вершине огромной горы он увидел их. Они были с головы до ног объяты пламенем. Их горящие головы беспрестанно поворачивались. Затем один из них склонился к земле, понюхал ее, встал и показал им, в каком направлении идти. Потом они бежали вниз по склону горы, оставляя за собой след пламени, растапливая тропинку, по которой бежали, перепрыгивая через плавающие и нагроможденные друг на друга льдины. Их руки были вытянуты вперед.
Они шли в молчании, останавливаясь, только когда один из них нюхал воздух, землю...
Она могла слушать их дыхание, чувствовать исходящий от них жар...
В мгновение ока они окажутся здесь.
Мала, плача, подвинулась ближе к Карго.
Три дня Бенедик охотился за Карго, сжимая его сердце, как магический кристалл. Головная боль мучила его в течение нескольких часов после сеанса продолжительного воздействия. Он плакал часами. И что было необычнее всего, так это то, что слезы душили его даже вне контакта. Совсем по-другому было раньше, когда он сразу же прекращал контакт от боли, помня, что страдание — это самая сильная черта его характера.
При контакте с Карго он испытывал сильнейшую боль, словно разум его всасывало в определенное русло на небе. За эти дни он контактировал с Карго одиннадцать раз, до тех пор, пока способности его не истощились.
Карго сидел, как глыба черного металла, в корпусе «Валлаби». Он пристально всматривался в яркий очаг на расстоянии шестисот миль от него. Он ощущал себя куском металла, покоящегося на наковальне и ожидающего удара, а потом еще и еще. Бесконечного количества ударов, превращающих его в новую суть, вместо той, что знала жалость, угрызения совести, раскаяние. Удар, удар, удар. Чтобы осталась только жестокая, немилосердная форма ненависти, как железный башмак, который жил в ядре глыбы, и которому необходимы были удар и жар.
Улыбающийся Карго сжимал фотографию, вспотев от напряжения.
Когда один из девятнадцати известных паранормов на ста сорока девяти обитаемых мирах этой галактики вдруг теряет свои способности и теряет их в самый ответственный момент, то происходит все как в сказке, где Принцесса внезапно заболевает неизвестной болезнью и Король, ее отец, созывает всех своих мудрецов и лучших докторов со всего света.
Большой отеческий совет ЦМР (управляет как машина) сделал то же самое. Созвал своих мудрецов и советников из различных Мысленакопительных центров и лабораторий по восстановлению мыслительных процессов со всей галактики, включая и Межзвездный Университет на самой Земле. Но увы! Пока не было диагноза, не было и никаких предположений, которые были бы немедленно реализованы всеми заинтересованными сторонами.
Бомбардировать его жилище бета-частицами.
Подвергнуть его утробу гипнорегрессии, восстановив его на травматическом уровне.
Продолжать воздействовать на него бесконтактным способом.
Послать его на шесть недель на спутник удовольствий и прописать по два аспирина каждые два часа.
Подвергнуть его лоботомии.
Ввести в рацион огромное количество воды и зеленолиственных овощей.
Воспользоваться услугами другого паранорма.
По одной причине или другой, но основное решение задерживалось, а крайние действия предпринимать не хотелось в данный момент. В конце концов, проблема была решена медсестрой Сандора Мисс Барбарой.
Однажды после обеда, проходя мимо веранды, она увидела Бенедика. Он сидел, обмахиваясь и попивая свой ксимили.
— Как! Мистер Бенедик! — воскликнула она, усаживаясь напротив его и добавляя три капли ксимили в свой красный напиток. — Не ожидала увидеть вас здесь. Я думала, вы с мальчиками в библиотеке ломаете голову над сверхсекретным проектом, называемым «тушенка «Валлаби» или что-то вроде этого.
— Как видите, я здесь, — ответил он, уставившись в свои колени.
— Иногда приятно просто ничего не делать. Посидеть. Расслабиться. Отдохнуть от охоты за Виктором Карго...
— Пожалуйста, ни слова об этом. Вы не должны ничего знать об этом. Это вопрос сверхъестественной важности.
— Я знаю, что об этом надо молчать. Но дорогой Сандор говорит во сне так много. Видите ли, я принимаю его у себя каждый вечер и сижу с ним, пока он не погрузится в глубокий сон, бедный ребенок.
— Мм... да. Только пожалуйста не говорите о проекте.
— Почему? Разве он не продвигается?
— Нет.
— Почему нет?
— Из-за меня, если хотите знать! У меня, так сказать, заклинило. Я не могу уже контактировать на расстоянии, даже когда я себя заставляю.
— О, как жаль! Вы имеете в виду, что уже не можете читать чужие мысли?
— Верно.
— Печально. Но давайте поговорим о другом. Я когда-нибудь рассказывала вам о том времени, когда я была самая высокооплачиваемая куртизанка на Сордидо-5?
Он медленно повернул голову в ее сторону.
— Не-ет, — сказал он. — Вы имеете в виду тот самый Сордидо?
— Да, там меня некогда называли чертовка Барби. Они все еще рассказывают легенды обо мне.
— Да, я слышал их. Много легенд.
— Выпейте еще. Однажды мое изображение было на монете. Теперь это нумизматическая редкость. Изображение было во весь рост и в натуральных красках. Вот оно, я ношу такую монету на цепочке. Наклонитесь поближе, цепочка очень короткая.
— Как интересно! А как это произошло?
— Это все началось со старого Пруриа Вах Тесте, банкира, занимающегося экспортно-импортными операциями. Дело в том, что он посвятил этому много лет и вдруг почувствовал, что ему чего-то не хватает в жизни. Итак, однажды, он прислал мне десять дюжин орхидей и бриллиантовую подвеску с приглашением пообедать с ним.
— И вы, конечно, приняли это приглашение?
— Конечно нет. Во всяком случае, не в первый раз. Я видела, что ему очень хотелось.
— Ну и что же случилось дальше?
— Подождите, я наведу себе еще редоланда.
Позже, глубоко погруженный в свои мысли, Линкс вышел на веранду. Он увидел Мисс Барбару и Бенедика, сидящего подле нее и плачущего.
— Тебя что-то беспокоит, брат? — спросил он.
— Нет, нет. Все в порядке! Все прекрасно и удивительно! Ко мне вернулись мои способности, я это чувствую!
Он вытер глаза рукавом.
— Да будьте благословенны, леди! — сказал Линкс, хватая Мисс Барбару за руку.
— Эта простая собеседница сделала гораздо больше, чем все высокооплачиваемые доктора-специалисты, привезенные сюда, несмотря на огромные расходы. В твоих спокойных словах сила добродетели и твое искусство благословенно для Пламени!
— Спасибо. Я уверена, что ты прав, — ответила Барбара.
— Пойдем, брат, давай займемся делом.
— Да, давай. Спасибо тебе, Барби.
— Не стоит благодарности.
Глаза Бенедика мгновенно затуманились, как только он дотронулся до изношенного кровонасоса. Он отпрянул сначала, затем погладил его. Два влажных пятна образовались с обеих сторон его носа, увеличиваясь, как две жирные амебы. Бенедик облизал губы.
Затем он глубоко вздохнул.
— Да, я уже там... Ночь. Поздно. Передо мной очень примитивное жилье. Глиняная штукатурка вперемежку с соломой. Света нет. Свет исходит только от луча орудия.
— Орудие? — спросил Линкс.
— Какое? — поинтересовался Сандор.
— ...Огнемет. На стене есть изображение... Мир — большой во весь экран. Очаги огня на нем. Ближе к Северу. Три очага.
— Бхейв-7, — сказал Сандор.
— Счастлив и в то же время несчастлив. Тяжело отделить одно от другого. Все-таки чувствует за собой вину, но в то же время и торжествует. Мщение... Ненависть к людям, к человекоразумным... «Мы поправляем огнемет, регулируем яркость. Ярко! Очень хорошо! Это послужит им хорошим уроком. Покажем им, как отнимать то, что принадлежит другим... Уничтожить расу! Жужжание. Пахнет отвратительно. Собака лежит у наших ног. Она спит. Мы не хотим беспокоить ее, потому что Мала ее очень любит. Собака ее игрушка, товарищ, живая кукла, четвероногая... Она чешет ее за ухом своими передними конечностями. И собака любит ее.» Свет на них падает. Они видны отчетливо. Ветер слабый. Мы без рубашек. Слабо покачивается занавес с кистями. Вокруг огнемета вьются насекомые. Силуэты птеродактилей в горящем мире.
