Конец легенды (Сборник) - Лукьяненко Сергей Васильевич (читать книги без регистрации .txt) 📗
– Я не проходил обследование в детстве. Родители предлагали, я отказался…
– Почему? – полюбопытствовал Артём. – Ваше вероисповедание?
– Нет. Я атеист… извините. Вы же понимаете, реинкарнация никоим образом не доказывает существование Бога.
– Тогда почему? – теперь уже Артём заинтересовался всерьез. – Знание того, кем вы были в прошлой жизни – огромная сила. Вы можете избежать ошибок, к которым предрасположена ваша душа, не ошибиться при выборе профессии, добиться больших успехов в этой жизни. В конце концов, вас может ожидать неожиданное наследство!
– Я понимаю, – Иван кивнул. – Возможно, вам это покажется странным, но мне всегда было жалко свое предыдущее воплощение. Представьте: вы умерли, а вас вдруг на краткий миг возвращают к жизни какие-то незнакомые, чужие люди. И начинают допрашивать: кем был, что успел… Никакой возможности не ответить…
– Ну почему же, – буркнул Артём. – Отказаться от ответа и впрямь нельзя, но нередки случаи, когда деинкарнированные… э… скажем так, темнят. Отвечают уклончиво, тянут время. Особенно, если они умерли недавно и знают все ограничения на использование Звезды.
– Да-да, – Петренко одним глотком выпил кофе. – Я понимаю. Но ничего поделать с собой не могу. Знаете, это, наверное, как с психоанализом. Кто-то легко идет на прием и рассказывает про свои сексуальные фантазии и детские обиды. А кто-то никогда на это не согласится.
Артём кивнул.
– Сейчас я работаю на кафедре низко– и высокочастотных колебаний, – продолжил Петренко. – Вы ведь понимаете, устройство Звезды Теслы – секрет Полишинеля. Опытный радиолюбитель спаяет ее за полдня из самых обычных деталей. А у нас есть макет для обучения студентов… ну, какой это макет, – если честно, вполне работоспособный генератор, только ограничитель мощности поставлен.
– Вы сами себя… – начал Артём. – Стоп! Но вы же не могли оставаться в сознании!
– Я и не оставался. Долго все обдумывал, а вчера вечером смонтировал простейшую цепь. Звезда Теслы запускалась ровно на десять минут. Одновременно включался диктофон. Вначале на воспроизведение – я кратко объяснил своему предыдущему воплощению, что происходит. Потом попросил его рассказать то, что он сочтет нужным. А потом таймер отключил бы Звезду.
Артём молча смотрел на Петренко.
– Труднее всего было сделать себе укол успокоительного, – сказал Петренко. – С детства боюсь уколов… Вы меня считаете идиотом?
– Нет, – осторожно подбирая слова, сказал Артём. – Но экстравагантным человеком – без сомнения. Я понимаю, в сталинские времена… Никому не хотелось оказаться инкарнацией немецкого генерала и до полного сумасшествия рассказывать в НКВД давно устаревшие военные секреты. Но сейчас чего бояться?.. А если бы таймер отказал? Если бы вы впали в кому? Это случается!
Петренко жалобно улыбнулся:
– Наверное, я и впрямь немного псих.
– Ладно, все кончилось хорошо, – кивнул Артём. – Итак?..
– Я заснул. Потом очнулся. Таймер сработал прекрасно. Я даже не сразу включил диктофон. Сварил кофе, выпил анальгина – голова болела ужасно. Потом… потом прослушал запись.
Петренко внезапно замолчал. Артём терпеливо ждал.
– Вам надо это услышать самому, – сказал Петренко. – А то и вы сочтете меня психом.
– Запись у вас с собой?
– Нет, я ее сразу же спрятал. Если вы согласитесь…
Артём колебался несколько секунд. История была слишком фантастическая, чтобы отнестись к ней всерьез.
Но никаких дел у него не было. А детектив, отказывающийся от слишком необычных дел, зря ест свой хлеб.
– Пойдемте, – сказал он, отодвигая недопитую кружку. Если уж предстояло работать, то пиво будет лишним. – Вы меня заинтриговали.
Петренко просиял.
– Спасибо. Мне надо было еще с кем-то поделиться, а впутывать… – он внезапно замолчал.
Артём сделал вид, что не заметил запинки. Петренко считает информацию опасной? Что ж, люди склонны переоценивать важность своей персоны и своих тайн.
Вслед за Иваном он поднялся по лестнице. Петренко на миг задержался в дверях, оглядывая себя в зеркале. Поправил галстук, распахнул дверь. И остановился на пороге.
– Я вам сейчас покажу… – услышал Артём.
Но показать Иван ничего не успел.
Хлопнуло – или, скорее, чмокнуло. Петренко пошатнулся, сделал шаг назад, наваливаясь на Артёма. Чмокнуло снова – приглушенно, не громче, чем в первый раз. Артём почувствовал, как вздрогнуло тело преподавателя, когда в него попала вторая пуля.
– Ложись! – закричал он, падая на ступеньки и сдергивая за собой Петренко. Впрочем, этого уже не требовалось – молодой человек оседал сам по себе. Тяжело сполз вдоль стенки, прижимая Артёма к лестнице.
Над головой просвистело еще две пули. И никакого звука выстрелов. Глушитель никак не умирал – в отличие от преподавателя физики.
Распахнулась дверь в верхний зал. Артём увидел накрытые клетчатыми скатертями столики, медленно поворачивающихся посетителей, жующие по инерции рты… Официант в дверях таращился на Петренко, глаза его медленно дурели, наполняясь слепым ужасом, вежливо-услужливая улыбка превращалась в карикатурную гримасу.
– Вызовите полицию! – закричал Артём. – Полицию!
Пуля ударила в наличник, выбивая желтую щепу. Официант исчез – то ли и впрямь кинулся к телефону, то ли грохнулся в обморок.
Артём решил не надеяться на первое.
Подхватив Петренко под мышки, он пополз вниз по лестнице, прикрываясь подрагивающим в судорогах телом. Подпружиненная дверь в верхний зал медленно закрылась. А вот дверь на улицу – еще нет, хороший гидравлический доводчик закрывал ее медленно и плавно. Стрелявшему достаточно было сделать несколько шагов, заглянуть в маленький вестибюль – и Артём вместе с Петренко оказались бы под прицелом.
Но убийца не решился войти. Побоялся, что его увидят посетители верхнего зала?
Артём дополз до самого низа лестницы. Руки были в крови, Иван тяжело и часто дышал, но даже не стонал. Артём несколько раз ударил ногой дверь нижнего зала, но та не открылась. Ручка… надо потянуть за ручку. Пожалуй, уже можно встать…
Но Артём лежал, пока дверь, ведущая на улицу, не хлопнула – гулко и разочарованно, будто закрылась пасть упустившего добычу зверя.
Из дверей нижнего зала доносилась слабая музыка. Там, видно, никто и не заподозрил трагедии.
Артём привстал, наклонился над Петренко. Тот смотрел удивленно и уже успокоенно; так смотрят только здоровые и сильные люди, к которым неожиданно пришла смерть. Пиджак был пробит в двух местах, рубашка вся пропиталась кровью. Но почему-то больше всего Артёма поразил галстук, пробитый пулей посередине – это выглядело изыском модельера, решившего эпатировать публику, а вовсе не смертельным попаданием.
– Кто это был? – крикнул Артём. – Кто стрелял?
– Зачем я… сказал… что буду тут… – изо рта Петренко пошла кровавая пена.
– Имя! Имя скажи! – повторил Артём. – Иван, скажи имя!
Ну почему в девяти случаях из десяти умирающие тратят силы на какие-то нелепые объяснения и оправдания – вместо того, чтобы назвать одно-единственное имя?
Глаза Петренко закрылись. Он резко отяжелел: так всегда бывает, когда душа, поднимающая человека к небесам, покидает тело.
Артём медленно опустил голову физика на покрытый ковром пол. Встал в полный рост, медленно поднялся по лестнице. Вошел в верхний зал.
Перемены произошли разительные. Посетители толпились в дальнем углу. Несколько мужчин, включая выглядывавшего на лестницу официанта, стояли у дверей – с ножами и палками. Наиболее восхитительно выглядела швабра в руках солидного мужчины в дорогом костюме, вряд ли в последние годы поднимавшего что-то тяжелее авторучки.
– Полицию вызвали? – спросил Артём.
На него смотрели с ужасом и подозрением. Наконец официант кивнул и пробормотал:
– Я вызвал… приедут…
– Где здесь можно умыться? – спросил Артём. – Я весь в крови. Не выходите пока из зала. Внизу убитый человек.
Какая-то женщина пронзительно закричала и рухнула на пол.
