Журнал «Если», 1998 № 11-12 - де Ченси Джон (список книг .TXT) 📗
Я не сумел удержаться от усмешки.
— Профессор Сондергард… Я искренне извиняюсь, сэр, но моя доверчивость не беспредельна.
Сондергард пожал узкими плечами:
— Мне тоже искренне жаль.
— Вы и сейчас настаиваете на том, что наблюдатель каким-то образом является частью процесса, вызывающего возникновение этих существ?
— Как я уже говорил, доктор Мэллори, это сложный философский вопрос. И я охотно предпочел бы его не касаться. Кстати, ведь это ваша епархия, не так ли?
— Вы абсолютно правы.
Того, что я услышал, было достаточно. В тот момент я совершенно не опасался туннельных муравьев и домоедов и был готов отнести профессора Сондергарда и его диссидентскую науку к той же сомнительной области, которую населяют бульварные газетенки и жадные до сенсаций ток-шоу.
Профессор проводил меня до выхода, и я направился домой, гадая по дороге, почему никогда прежде не замечал некую разновидность зеленого прыгающего насекомого, более смахивающего на богомола, чем на кузнечика. Они скакали в траве вдоль дорожки, лужайки ими просто кишели, а воздух дрожал от их стрекотания и пощелкивания.
Приближаясь к дому, я заметил и многое другое. В воздухе носились пурпурные мухи, зависали на несколько секунд рядом со мной и уносились прочь. Дорожку пересекали какие-то странные многоножки. В соседском дворе в кустики азалии заползла розовая змея почти трех футов длиной.
Войдя в дом, я отправился прямиком в подвал. И точно — в дальнем углу обнаружилось несколько ослабевших блоков фундамента. А ведь всего неделю назад я расчистил этот угол. Вся стена в этом месте просела и выпятилась.
— Фред! Что привело тебя сюда?
В глазах Алины затаилось подозрение, но она очень старалась вести себя приветливо. Ее лицо до сих пор сохранило изумительную красоту. Она вполне могла стать супермоделью.
— Да просто решил зайти поболтать.
— Что ж, заходи. Почему небо такое темное?
— По телевизору передали ураганное предупреждение. Опасность торнадо сохранится до пяти часов дня.
— Стоит ли волноваться? Когда в наших краях в последний раз видели торнадо?
— В тысяча девятьсот пятьдесят шестом. Погибло двадцать человек.
— А у тебя отличная память.
— Я провел кое-какие розыски. Брент дома?
— Спит наверху. Присаживайся. Так о чем ты хотел поговорить?
— О наших расчетах. Я хочу, чтобы ты отозвала своих юридических шакалов.
Да, признаю, не очень-то приятное начало разговора. Но и Алина внесла свою лепту. Кончилось тем, что мы принялись орать друг на друга, и я хлопнул дверью.
Тем временем назревала настоящая гроза. Небо еще больше потемнело, потом приобрело тошнотворный желтовато-зеленый оттенок. В ушах у меня щелкнуло — упало атмосферное давление. Я расположился на порядочном расстоянии от дома, но остался в саду рядом с несколькими серебристыми кленами.
Итак, мне предстояла эмпирическая проверка философской теории. Объявится ли жуткий домоед исключительно из-за моего присутствия возле дома? И станет ли мое желание увидеть его предпосылкой для возникновения смерча?
Будем рассуждать здраво: надвигающаяся гроза — не дело моих рук, ведь живу я на Среднем Западе, где торнадо возникают чуть ли не каждый день. Но прежде в этих краях торнадо очень редко разрушали дома. И если я сейчас увижу смерч, это станет почти абсолютным доказательством безумной теории профессора Сондергарда.
И надо же! — я этого смерча дождался. Челюсть у меня отвисла. Я никогда прежде не видел торнадо воочию. Инстинкт побуждал меня бежать, но если Сондергард прав, бояться нечего. Домоеды пожирают дома, а не людей.
Хлестнул порыв ветра, и я на мгновение усомнился в этом безумном эксперименте… Однако если теория верна, смерч сам по себе никакого урона не приносит. Поэтому мне ничто не грозит.
Да, а как же летающие обломки? Куда от них деваться? Выходит, я продумал эксперимент не столь тщательно, как следовало. Я растянулся на земле и прикрыл голову плащом.
По широким кленовым листьям застучали капли дождя. И я услышал паровозное шипение и пыхтение торнадо, точно на меня мчался локомотив. Жуткий звук — правда, мне-то ничто не грозит. И все равно было немного страшно. Похоже, я совершаю безумную глупость.
Смерч шел прямиком на дом Алины, но на пути у него стоял соседний дом Бекеров. Нет, так мы не договаривались. Я с ужасом смотрел на приближающийся смерч, но в последнюю секунду он свернул.
Однако дом Бекеров это не спасло. Я что-то заметил — но все произошло настолько быстро, что я даже усомнился в увиденном. Намек на огромные двойные крылья, множество ног, длинное коническое тело и многочисленные клешни в районе головы — некая помесь толстой стрекозы с крабом. Перекрывая рев ветра, послышалось нечто вроде жужжания гигантской циркулярной пилы. Существо выскочило из воронки смерча и обрушилось на дом. Во все стороны, как при взрыве, полетели обломки. Существо сработало молниеносно, и в тот же момент в черных тучах сверкнула молния. Через секунду половина соседнего дома превратилась в щепки, а другая половина, как ни поразительно, осталась цела.
Быть может, дом Бекеров оказался для него недостаточно лакомым кусочком?
Вот и хорошо, а теперь иди к соседям.
Я уже стоял с фотоаппаратом в руке. Я обязан получить снимок этого существа, чтобы убедиться в трезвости собственного рассудка. Я должен иметь некое вещественное доказательство существования этой загадки.
И я вышел из-за деревьев как раз вовремя, чтобы запечатлеть на пленке уничтожение моего бывшего дома. Он разлетелся на миллион кусочков.
Я щелкнул затвором, так и не зная, произошло ли это в нужный момент. Квадратик снимка быстро выскользнул из щели камеры и столь же быстро перебрался в мой карман, где и предстояло завершиться чуду химических превращений света в изображение.
Издав напоследок короткое громкое жужжание, существо нырнуло обратно в воронку, и смерч двинулся дальше. Ветер стих, зато дождь усилился.
Я вышел из-под деревьев, но направился не к Алине и развалинам дома, а к заднему двору Бекеров, и стал осторожно пересекать заваленную обломками лужайку.
Когда я приблизился к дому, задняя дверь с выбитыми стеклами открылась и вышел Сэм Бекер.
— Фред? Я думал, ты переехал. Как ты…
И тут он заметил последствия катаклизма у своих соседей.
— Слушай, тебе везет куда больше, чем нам. Как ты ухитрился уцелеть? Так уж получилось, что дети были уже в подвале, а мы с Джен побежали туда, как только заметили идущую грозу. Господи, подумать только — а если бы мы опоздали всего на минуту!
С моей души упал камень. Я сказал Сэму, что смерч обрушился на дом, когда меня там не было, и спросил, не нужна ли ему помощь. Когда я услышал, что ему ничего не нужно, то перебрался через живую изгородь между двориками, как будто собирался взглянуть на свой дом.
Но я этого не сделал, а отправился прямо к Сондергарду, чей замок от разгула стихии ничуть не пострадал. Я позвонил и стал ждать.
Сондергард открыл дверь, бросил на меня быстрый взгляд и сказал:
— Вы притянули сюда торнадо.
Войдя, я кивнул:
— Это еще не все, профессор. — Я вытащил из кармана фотографию домоеда и гордо продемонстрировал ее профессору. — Взгляните.
Он взял фотографию и с огромным интересом ее рассмотрел.
— Замечательно. Просто замечательно. Ваш талант развился до поразительного уровня, доктор Мэллори. Никому прежде не удавалось подобраться к нему так близко… Но пойдем, пойдем.
Мы прошли в лабораторию, где он изучил фотографию при ярком свете и под лупой. Проработка деталей оказалась не очень хорошей, но никаких сомнений в реальности существа не осталось. Камеры не лгут. Заглядывая через его плечо, я заметил, что мне удалось очень хорошо заснять голову. Клешни у домоеда были пугающе многосуставчатыми и на вид вполне могли справиться с любым зданием меньше небоскреба. А над жутким зубастым ртом отчетливо был виден единственный и почти звериный глаз. Не полуслепой фасетчатый глаз насекомого, а именно звериный. До сих пор я был окрылен успехом, но тут по моему телу пробежала легкая дрожь.
