Вымысел и домысел - Громыко Ольга Николаевна (книги онлайн читать бесплатно TXT) 📗
Глядя на испитые, заросшие щетиной лица селян, было очень трудно думать о чем-либо ином, кроме вреда алкоголя, но я достигла своей цели. Толпа заволновалась, зашумела.
- Что ж ты, ведьма, сама к упырю в могилу не полезла? - подозрительно спросил корчмарь. - Чай, твое это ремесло - нежить изничтожать!
- Увы, увы... - Я покачала головой в притворной скорби. - Все, что говорил обо мне этот благородный рыцарь, - правда. Мое ничтожное искусство бессильно против этой кровожадной твари. И лишь вы, Навара, способны избавить от нее мир. Умоляю вас, не отказывайтесь! Не лишайте этих славных людей последней надежды!
"Славные люди" испуганно зашушукались, переглядываясь и подталкивая друг друга локтями. Не давая Наваре опомниться, я сняла со стены плетенку чесноку и надела ему на шею.
- Это принесет вам удачу! Возвращайтесь с победой, благородный рыцарь! - Я позволила слезе умиления скользнуть по моей левой щеке. - Мы будем за вас молиться!
- Госпожа ведьма, я вынужден с прискорбием заметить, что ваше психическое здоровье оставляет желать лучшего! - Навара отбросил лопату и начал сдирать с шеи плетенку - видать, разозлился не на шутку.
- Погодь, погодь, лыцарь! - вперед выступил видный рыжебородый мужик, судя по всему - староста Оранчицы. - Ты что же это, отказываешься? Детишек малых на лютую гибель обрекаешь?
- Уважаемый Годеш, при всем моем смирении и долготерпении осмелюсь заявить, что большей чуши из уст ведьмы я не слыхал со времен посещения гадального шатра, где мне предрекли смерть в младенческом возрасте, из коего, как вы могли заметить, я благополучно вышел тридцать лет назад... В связи с чем вынужден откланяться! - раздраженно бросил Навара и начал было проталкиваться к выходу, но селяне сомкнули ряды, как передняя линия щитников на поле брани.
Тоскливо глянув на дверной проем, Навара принял свой последний, безнадежный бой:
- Давайте мыслить логически. Если ведьма не смогла уничтожить упыря, то что могу сделать я, простой смертный?
- Все мы смертны, - улыбнулась я. - Но вы сильный мужчина, а я слабая женщина. Вы превосходно владеете мечом, я же никогда не держала в руках ничего тяжелее ножа для резки хлеба. Колдовство? Закаленная сталь - вот лучший союзник в борьбе с нежитью. Мой удел - порча и сглаз, ваш - доблесть и слава, так давайте следовать велению судеб!
- Скажите прямо - вы струсили! - попытался спровоцировать меня Навара.
- Я струсила, - послушно повторила я, стыдливо опуская очи долу. Никогда в жизни мне не было так страшно... иначе я не унизилась бы до просьб о помощи. Прошу вас, помогите! На вас вся надежда!
- А не захотит помогать - так мы его на кол! - донесся чей-то мрачный голос из сплоченных рядов трудящихся. Староста одобрительно погладил бороду.
- Да хочу я, хочу... очень хочу! - пошел на попятный Навара. - Вот только вряд ли сумею. Я же не всемогущ. Упыря изничтожить - это, я вам скажу, не кабана заколоть, необходимы специальные знания, опыт, так сказать, навыки убиения...
- Так что ж ты давеча про енто самое убиение весь вечер брехал, честному люду голову морочил? - Мрачный голос принадлежал кузнецу, дюжему детине в длинном кожаном переднике, испещренном черными точками от летящих из горнила искр. - С брехунами у нас разговор короток, без дегтю и перьев ишшо ни один не уходил!
Толпа одобрительно загудела. Стало ясно, что без трупа - упыриного или Навариного - дело не обойдется.
- Ну хорошо, уговорили, - сдался Навара, поднимая руки в знак согласия. - Откопаю я вам этого проклятого упыря!
"...а ведьму - закопаю!" - явственно читалось в его глазах.
Толпа радостно взревела, в воздухе закувыркались шапки.
- Да здравствует Навара! Хвала отважному рыцарю! Айда на кладбище! Показывай упыриное лежбище, ведьма!
- А слезы горючие мы вам мигом достанем! - оптимистично пообещал староста. - У бабы слезу выбить - за косу раз дернуть, а девок посадим лук шинковать. Накапают полный жбан, высшего качества!
- Но кол и деготь я все-таки попридержу... - протянул басом явно разочарованный кузнец.
Толпа потянулась на кладбище, как на народное гулянье, - со свистом, гиканьем, шуточками-прибауточками. Впереди шла я с лопатой наперевес. За мной четверо дюжих мужиков несли на руках Навару, чья натянутая улыбка то и дело сменялась гримасой тоскливого отчаяния. По пути к завсегдатаям корчмы присоединились женщины, дети, старики, собаки и даже белый гусь, торопливой развалкой бегущий вслед за людьми. Такой веселой процессии старое кладбище еще не видывало.
- Здесь! - Я воткнула лопату в сугроб. Передние ряды алчущих зрелища селян попятились, Навару спустили на землю.
- Какая же это могила? - недоуменно почесал в затылке староста. - Ни креста, ни надгробья...
- Кто ж ему, кровопийце, надгробье смастерит? - парировала я. - А крест упыри на дух не переносят, сами знаете.
Я специально выбрала свободный от могил участок - не стоит тревожить покой мертвых даже ради увеселения живых. Пусть Навара попотеет, вскапывая скрепленную морозом и березовыми корнями целину.
- Пущай копает, - скомандовал все тот же неулыбчивый кузнец. - Солнце скоро вниз покатится, а земля и без того мерзлая.
Селяне затаили дыхание.
Навара повертел в руках лопату, неуклюже попытался снять ею верхний пласт снега, но ржавое железо лишь скользнуло по толстой корке льда.
- Скажите, уважаемая, а это принципиально, кто будет копать? Может, возьмемся за лопаты всем миром? А там уж я не оплошаю, выйду на упыря один на один.
- Исключено, - мстительно сказала я. - Упырь - это как хлебная опара, его не должны касаться чужие руки, иначе не поднимется.
Женщины одобрительно зашушукались, признавая во мне знатока кулинарных тонкостей. Навара представил поднимающегося из кадушки упыря, смачно сплюнул и тюкнул лопатой по снегу, как ломом. На сей раз ему удалось пробить в ледяной корке узкую щель.
Я посмотрела на солнце. И правда, оно больше не поднималось над горизонтом, заметно кренясь вниз, на закат. Времени оставалось в обрез. Жаль, я так и не увижу, чем увенчается каторжный труд Навары.
- Помните, Навара, ровно в полночь упырь начнет оживать! - зловеще провыла я, стараясь нагнать как можно больше страху на селян. Ветер взъерошил мои длинные рыжие волосы, в черной глубине зрачков зажглись алые искры. - Сначала он откроет глаза... Потом протянет к вам свои холодные когтистые лапы...
