Дальняя дорога - Тупицын Юрий Гаврилович (книги онлайн полностью .txt) 📗
— Где же Валентина?
— Полетела с дочкой на консультацию. Ты садись, кресла к твоим услугам.
Наклонившись к костру, Федор принюхался, спросил, кивнув на котелок:
— Грибы?
— Разногрибье с картошкой в пропорции три к одному. Поднаторелые таёжники называют это варево грибницей.
— Свежие грибочки — моя слабость. — Лорка плотоядно пошевелил пальцами.
— А шашлык? А уха? — засмеялся Тим. — Ты чревоугодник, Федор, а таким не место в раю. К тому же грибница ещё не готова, я ждал тебя позднее.
— Я не чревоугодник, просто отношусь с должным уважением к своему желудку.
Лорка болтал, Тимур слушал, и оба они продолжали присматриваться друг к другу. Лорка хорошо видел, что Тим ждёт новостей и предложений, но у него никак не поворачивался язык сказать своему другу что-нибудь определённое. Может быть, Тим должен отдохнуть, а Лорка потащит его за собой на Кику. Разве космос и Кика лучше этого осеннего леса?
Со странной болью подумав об этом, Лорка по-новому осознал своё нынешнее настроение: приступы веселья, озорства, даже ребячества, неожиданные приливы непонятной тоски или совсем уж не свойственной ему сентиментальности. Пожалуй, это ностальгия авансом, по-настоящему эта проклятая болезнь начнёт мучить раз вед отряд уже в космосе.
Глядя на вдруг задумавшегося, отрешённого Федора, Тим было помрачнел, но всего лишь на секунду. Лёгкая улыбка тронула его губы, улыбка добрая и нежного хитроватая, словно Тимур знал некую хорошую тайну, пока ещё неведомую Лорке. Наклонившись, он поднял с земли поделку из дерева, достал из кармана нож. Это движение отвлекло Федора от меланхолического раздумья. Он усмехнулся, глядя, как Тим с сосредоточенным видом разглядывает большую деревянную ложку. Ложка была уже сделана и начерно отполирована.
— Мудрый человек придумал этот санаторий уединения, — философски проговорил Лорка, разглядывая синие искры неба, которые мерцали сквозь жёлто-зеленую крону липы.
Не отрываясь от резьбы, Тимур согласно кивнул.
Лорка невольно залюбовался отточенными, законченными движениями своего друга. У Тима вообще были великолепные сенсомоторные данные, от природы, от господа Бога, к тому же они были отшлифованы постоянным тренингом. В спорте эти данные Тимура как-то терялись — ему не хватало резкости, которая была у Ришара или Виктора, и мощи, как у Лорки. Зато там, где требовалась предельная точность движений небольшой амплитуды, Тимур был вне конкуренции. Лорка затруднился бы, например, назвать равного ему по классу пилота. Не случайно Тим Корсаков несколько раз становился чемпионом по спортивному пилотированию.
Тим поднял свои светлые серьёзные глаза, улыбнулся и возобновил прерванную работу.
— Чему ты улыбаешься?
— Да вот жду не дождусь, когда ты заговоришь со мной о Кике.
Лорка вздохнул.
— Кстати, — все так же неторопливо продолжал Тимур, не прерывая своей работы, — ты совершенно напрасно думаешь, что после болезни я, так сказать, разомлел в семейном уюте и буду подыскивать какой-нибудь предлог, чтобы остаться на Земле.
Лорка опять вздохнул, однако ни капельки не удивился. Чуткость на мысли и настроение близких ему людей была у Тима уникальной. Колдун, да и только! Сам Тимур, посмеиваясь, рассказывал, что какой-то его далёкий предок выступал не то в цирке, не то на эстраде с сенсационным номером по угадыванию чужих мыслей. Верилось в это легко.
— Я был бы самой последней свиньёй, если бы не сделал все возможное, чтобы пойти с тобой. Поставь себя на моё место.
Лорка ставил сто раз и знал, что Тимур прав. И дело не только в дружбе. Дело в том, что они были с Тимом очень разными людьми. Сработавшись за время космических невзгод и испытаний, они прекрасно знали и компенсировали недостатки друг друга. Вдвоём в профессиональном отношении они стоили много больше, чем каждый в отдельности.
— Да, честно говоря, мне и самому интересно покопаться на Кике, — снова заговорил Тимур. — Как-никак задета честь землян. Предстоят славные ратные дела, а за ними — вечная благодарность потомков, памятники, жизнеописания и легенды.
Лорка хмыкнул.
— А ты как думал? — Тимур отложил черпак. — Мы с тобой войдём в историю, взявшись за руки, как, ну, эти…
— Кирилл и Мефодий, — ехидно подсказал Лорка.
— Да нет.
— Тахир и Зухра.
— Нет же. Как… Ромул и Рем — вот как.
— А волчица?
— Возьмём с собой Ольгу Сергеевну.
Лорка захохотал. Ольга Сергеевна была доктором медицины, придирчивым и беспощадным членом медицинской комиссии и в силу этого не пользовалась особой любовью космонавтов. Тим поднялся, приподнял крышку котелка, внимательно вгляделся, принюхался и с сожалением констатировал:
— Ещё не готовы. Уж такой народ эти грибы — долго готовятся. — Аккуратно прикрыл котелок крышкой и повернулся к Лорке. — Значит, берёшь меня?
— Куда же я без тебя? Конечно, беру.
Секунду они серьёзно смотрели друг другу в глаза, потом губы Тимура тронула лёгкая улыбка.
— И ни капельки сомнения?
— Ни капли, — как можно твёрже ответил Лорка.
— А если капелька все-таки есть? — Тим засмеялся. — Только не смотри на меня такими злыми тигриными глазами, а то я со страху на липу залезу.
— И правильно сделаешь, — буркнул Федор.
— Нет, серьёзно, — не отставал Тимур, и по лицу его было видно, что он действительно не шутит. — Тебе не приходило в голову, что я — это, может быть, и не я? Или, во всяком случае, не совсем я, кикианская подделка?
Лорка ухмыльнулся.
— Вот видишь, — не без огорчения сказал Корсаков. — Небось и с Теодорычем обсуждали этот щекотливый вопрос?
— Ошибаешься, не обсуждали. Но когда я беседовал по этому поводу с врачами, то выяснил, что Теодорыч уже успел побывать у них. И по тому же поводу. Мне сообщили, что тебя подвергли бездне исследований на предмет установления идентичности с прежним Тимуром Корсаковым. И ни на йоту отклонения! Напоследок меня отругали за недоверие к врачам. Разве, говорят, мы бы дали заключение о потенциальной годности Корсакова к космической работе, если бы у нас оставалась хоть тень сомнения?
Тимур рассеянно кивнул головой, хотел что-то сказать Федору, но в это мгновение небо разом вспыхнуло: из глубоко синего оно стало перламутровым, даже опаловым. Стволы и листья деревьев, трава и тропинки, предметы и человеческие лица приобрели пугающий белесый оттенок, словно их облили разбавленным молоком. Притих птичий гомон. Небо горело и плавилось секунды две-три, а потом плавно, с запада на восток, приобрело обычную окраску, только синева его по контрасту со вспышкой казалась теперь ещё более тёмной и глубокой.
— Разряд ионосферы на приёмные антенны. — Тим кивнул головой на юго-запад. — Там, в горах, ионосферно-аккумуляторные станции.
— Ничего себе — санаторное уединение, — пробормотал Лорка, все ещё глядя на небо.
— Зато нет бестолковых гроз, ураганов и вихрей. Ради этого стоит два-три раза в день поморгать глазами.
— А ночью?
— Упаси Бог! Ночью это безобразие запрещено — ослепнуть можно. — Тим помолчал, поглядывая на товарища. — Федор, я бы хотел, чтобы то, что я сейчас скажу тебе, осталось между нами.
— Да будет так, — с некоторой заминкой ответил Лорка.
— Ты только не подумай, что я шучу. — Тимур хмыкнул, как-то странно поглядывая на товарища. — Ты говоришь, врачи уверены. А я вот не уверен, что остался прежним Тимуром Корсаковым.
Лорка не сразу переварил услышанное.
— Что? Не понимаю!
— И не надо. Если я расставлю точки над «и», то начнётся волокита. Ты, как командир разведотряда, сочтёшь нужным сообщить обо всем Ревскому. Тот, тоже из чувства долга, информирует Совет космонавтики. И не исключено, что не видать мне Кики как своих ушей. А мне надо быть на Кике. Для успеха предприятия, понимаешь?
Разглядывая Тима, Лорка покачал головой.
— Нет, так и не понимаю.
— Я же говорю, и не надо! — с сердцем сказал Тимур. — Ты просто поверь мне, как верил раньше. Как только наш корабль выйдет на разгон, я расскажу тебе обо всем без утайки.
