Экспансия - Басов Николай Владленович (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗
Построения тоже не вышло, все скорее столпились, разделившись не на колонны, а на кланы, на привычные, родственные сборища. Рост вышел к ним из своей палатки, почему-то прислушиваясь к скрипу снега под ногами Лады, Смаги, Катериничева, Василисы и всех остальных, кто держался поблизости, даже аглоров. Ромка, Футболист-Израилев и Марта со своим выводком все-таки построились у антигравов, хоть этим не нужно было приказывать, что необходимо строиться. Митинг, да и только, подумал Ростик мельком, усмехаясь замерзшими губами.
До выключения солнца осталось не более получаса, а то и меньше. Небо, как матовый колпак, нависало очень низко, из него сыпалась обычная для Полдневья снежная крупа, твердая, как сосульки. Со стороны Водного мира дул ветер, подгоняя вихристую поземку.
– Я собрал вас всех для одной цели, – начал он не слишком уверенно, размышляя, что пора уже придумать формулу обращения к этим людям. – Нам приходится плохо, поход оказался более трудным, чем мы предполагали. Гибнут самые незащищенные: дети и те, кто по разным причинам утратил способность сопротивляться, кто не может сражаться, кто пал духом. – Его голос разносился не слишком симметрично, ветерок, хотя и несильный, все-таки сносил его слова. Те, кто находился слева, немного придвигались, но все равно им было плохо слышно. Рост попробовал говорить громче. – Но я должен был построить вас, чтобы сообщить – мы посередине той полосы, которая находится между двумя лесами нашего континента. – Помолчал, решил, что необходимо сказать что-нибудь еще. – И мы форсировали сегодня самую большую реку, самую опасную, которая тут протекает. А это значит, что мы проделали путь, с которого уже бессмысленно возвращаться. Назад идти дольше и труднее, чем идти вперед.
Оглядел всех, кто стоял перед ним, замерзших, усталых, с резко выступившими чертами темных лиц, в обыкновенных русских ватниках, по виду лагерно-уголовных, обмотанных какими-то шарфами, в плохо связанных шертяных шапочках и рукавицах, даже в шкурах, почти не выделанных и торчащих на теле угловатыми горбылями. Многие даже теперь не выпускали из рук подобие палашей или больших ножей на случай атаки медуз.
– Я надеюсь, – Ростик не удержался, все-таки опустил голову, – что теперь мы пойдем быстрее, потому что быстрее следует оказаться в более безопасном месте, где сумеем основать постоянное поселение, центр вашей новой цивилизации. – Он оглянулся, Смага ухмылялся, по своему обыкновению весьма ядовито, Лада не понимала, зачем он все это говорит, а Катериничев слушал по стойке «смирно», хотя тоже пока не понимал. – Для того чтобы эту середину нашего пути вы ощутили как серьезное достижение, приказываю выдать каждому по семьдесят граммов спирта на мужчину и по пятьдесят для каждой женщины. – Снова помолчал. – От себя лично хочу поблагодарить вас за проявленное мужество, силу духа и настойчивость в выполнении своего долга.
Больше он ничего придумать не мог, был не способен добавить хотя бы слово. Просто кивнул Катериничеву, тот понял. Вышел вперед, вытянулся еще ровнее, прокричал:
– Выдача начнется после ужина. А сейчас, отряд, слушай мою команду. Смирно!.. Вольно, разойдись!
Рост поневоле выпрямился, как Катерничев, потом кивнул еще раз, успокаивая себя после своей дурацкой речи, и потопал к палатке. Лада догнала его, хотя, скорее всего, рядом прежде нее оказались аглоры, Рост это определенно увидел по провалам их ног в рыхловатом снегу.
– Рост, – Лада была настроена решительно, – ты что, с ума сошел? Мы же еще километров пятьдесят до середины этой полосы на наших картах не дошли?
– Да и там, на другой стороне, еще неизвестно, сколько придется блуждать, пока мы действительно найдем безопасное место, – буркнул Смага.
– И поить их… – Катериничев покачал головой. – Прошлый раз попробовали отпаивать промокших после переправы, так из них потом почти десяток к утру замерзли. Они же не понимают, что тут пить – себе дороже. Обменивают выпивку, надираются до чертиков и…
– Это необходимо, – сказал Ростик, входя в палатку и пропуская Ладу с Василисой. Остальные сами могли подержать клапан, чтобы он не хлопнул им по физиономии. Но прежде чем прошли девушки, Рост ощутил перед собой слабое движение воздуха, это аглоры успели проскочить внутрь, и как это им удается?
В палатке посередине горел довольно жаркий костерок, сбоку была устроена лежанка для людей на коробах с топливными таблетками. В дальнем углу громоздились мешки запасной фасоли и сухофруктов, укрытые кусками брезента и старыми шкурами. Перед костерком на низких козлах были разложены доски, на которых лежали карты. Эту палатку Ростик не снимал даже во время движения, так ее и волокли на платформе самые сильные волы. На стоянках просто выключали котлы, и платформа ложилась на снег, иногда продавливая наст и оказываясь ниже его уровня, но так было даже теплее.
– И потом, они же ничего не соображают, как какие-нибудь эскимосы. – Лада повысила голос. – Они же детей поят, едва сумела добиться, чтобы хоть разбавляли спирт перед этим…
Полог снова распахнулся, в палатку вошли Израилев, Ромка, Марта с остальными. Эту процессию замыкал Микрал, у которого на морде повисли не слишком аппетитные сосульки по обеим сторонам губ.
– Марта, Игорь, образуете две команды по выдаче спирта после ужина, я думаю, через полчаса после того, как выключится солнце. Не раньше. Самим не пить, проверю. Потом будете обходить весь лагерь, и не по двое, как прошлый раз, а все вместе. – Он осмотрел людей, которые стояли перед ним. – Марта, ты в первой команде за главную, Израилев, ты командир второй группы.
– Опять не спать, – выдавила из себя Марта Чепенина с долгим вздохом.
– Ничего, завтра дам отоспаться в повозках до полудня, не растаете, – сказал Смага, почему-то принимая на этот раз сторону Ростика.
Вторая группа, помимо выводка Марты, как-то сама собой составилась из Израилева, Ромки, Яхи Якобсона, Микрала и переводчицы, которую Ромка отыскал для себя еще в Лагере. Кажется, ее звали Самбука, или как-то похоже, но все чаще ее величали просто Самба, и это африканское имя так прижилось, что она и сама все охотнее на него отзывалась.
– Оружие из рук не выпускать, обходить посты не реже чем раз в час.
– И чего эти посты-то обходить, все равно они в центре лагеря нападают, – пробурчал Мазанов.
– А нам кого из переводчиков отрядишь? – спросила одновременно с ним Марта.
– Команды они и по-русски понимают, – сказал Смага.
– В случае необходимости можете использовать Василису, – решил Ростик. И тут же продолжил, повернувшись к тому месту, где должны были, по его представлению, находиться невидимки: – Бастен, каждую из групп во время обхода должен сопровождать кто-то из вас. Одного все время держите в палатке, иначе…
Он не договорил, но и так было понятно. Если потери от нападения боноков среди пурпурных вызывали ощущение бессильной ненависти, то гибель кого-нибудь из людей вообще окажется бедой, слишком тяжко отразится на дисциплине среди губисков. Вот и приходилось во время сна сторожить в этой палатке одному из аглоров. Впрочем, этот порядок установился уже так давно, что Ростик мог бы об этом и не вспоминать.
Бастен снял с головы капюшон своей нузы, он оказался совсем не там, где думал Ростик, а чуть ли не за его плечом. Лада невесело хихикнула. Бастен серьезно кивнул и тут же снова скрылся за плащом невидимости.
Смага с Изыльметьевым и Катериничевым изучали карты, разложенные на импровизированном столе Ростика, словно никогда прежде их не видели.
– Что-то ты тут новое намудрил, командир, – высказался наконец Катериничев.
Рост подошел к ним.
Василиса с Ладой и даже, кажется, с Зули-вара принялись деловито греть на огне что-то похожее на застывшую от жира фасолевую кашу, ухитрившись рядом привесить еще и котелок для липового чая. Впрочем, Зули в последнее время откровенно экспериментировала с травами, которые в сушеном виде тащили в своих повозках пурпурные, и иногда у нее получалось нечто, что пить было приятно. Хотя и не так часто, как хотелось бы.
