Ворота из слоновой кости - Корепанов Алексей Яковлевич (читаем книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
– В «Сатурне»? – переспросил Сулимов. – Играл в раменском «Сатурне»?
– Да нет, в семьдесят втором, по-моему, и команды такой не было. «Стекляшка» такая в Калинине, в горсаду. Пивцо-винцо. Там он, наконец, разговорился, отшил нас с Сергеем. Если не вы его в виртуалку запустили, то кто? Я сам, что ли?
– Никто его не запускал, Андрей Николаевич. А футбольная команда «Сатурн» в семидесятых, сдается мне, все-таки была, только не в Раменском, а в Рыбинске. «Сатурн» Рыбинск. Как бы мне объяснить вам, Андрей Николаевич, чтобы понятно было... – Сулимов пошевелил пальцами, видимо, подбирая слова. – Вам термин «репЕр» о чем-нибудь говорит?
– Рэппер? В смысле, который рэп исполняет? Рэп, рок, попса...
– Нет, Андрей Николаевич, это совсем из другой оперы, – улыбнулся Сулимов. – Я вас с «Сатурном» не понял, а вы меня с репером. Репер – это геодезический знак на местности, опорная точка. Ваш белоглазый – это и есть такой знак, элемент системы, виртуалки. Убрать его нельзя, иначе вся виртуалка перекособочится, и вместо утра, к примеру, вновь настанет вечер... Или сядете вы там, в виртуалке, в троллейбус, скажем, у МГУ, а выйдете на следующей остановке где-нибудь в Нижнем Тагиле или Фундуклеевке, и не из троллейбуса, а из сарая. В общем, необходимый элемент программы, ее атрибут. А вот в каком именно виде он проявится в виртуалке – зависит от ее участника. У вас белоглазый, у кого-то другого – бабушка с пирожками... Заранее определить невозможно. У меня каждый раз репера менялись, и у Алексея Дмитриевича тоже.
– Если вы и впредь намерены гонять людей по вашей виртуалке, то вам надо бы как-то избавиться от этих реперов, – заметил Кононов. – Не знаю, как другие, но мой меня напрягал довольно прилично, не каждые мозги выдержат.
– Работаем, Андрей Николаевич, работаем. Избавиться нельзя – атрибут есть атрибут, неотъемлемое свойство, тут путь другой: сделать их незаметными для участников виртуалки.
– Ну, дай Бог, – сказал Кононов. – У меня еще парочка вопросов, не возражаете?
– Постараюсь ответить, Андрей Николаевич.
Кононов немного подумал. Пока все услышанное от Сулимова прекрасно откладывалось в голове, но не достигало сердца; эмоции по-прежнему находились в блокаде – и Кононов понимал, что это хорошо... Кто знает, как перенесла бы шок его психика. Утомленная нарзаном, понимаешь...
– Не кажется ли вам, Сергей Александрович, – начал Кононов, стараясь почетче сформулировать вопрос, – что все ваши старания напрасны? Допустим, я, вернувшись в прошлое – вернувшись действительно, а не виртуально, – проделаю то же самое: Отмичи, пионерлагерь, разговор с отцом... Предотвращу рождение Сергея. И допустим, что ваши предположения верны, и Сергей, сбежавший отсюда, тоже исчезнет, и мир в прошлом и настоящем станет несколько иным... Но эти неведомые энэлошники-то останутся, так ведь? С чего бы им исчезать? И что им стоит подкинуть идею машины времени кому-нибудь другому? Я так понимаю, что появились они там, в Щербинино, не просто так, не с бухты-барахты, а с определенной целью. И цель ясна: добиться того, чтобы у нас появилась машинa времени. Зачем им это нужно – уже другой вопрос. Не будет Сергея – завтра они подкараулят какого-то другого специалиста-компьютерщика с толковой соображалкой и добьются таки своего. И вы, Сергей Александрович, при всем вашем старании, так и останетесь на бобах. Может, я чего-то не понимаю, как гуманитарий, – Кононов голосом выделил последнее слово, – но мне это именно так представляется... И где гарантия, что энэлошники имели дело только с Сергеем? Может, таких изобретателей уже десятки, а то и сотни – где-нибудь в Индонезии или Южной Америке... Так не целесообразнее ли отрядить кого-то в ночь с тридцать первого на первое, на турбазу «Щербинино», и выяснить, кто они такие и зачем им все это нужно?
Сулимов почему-то обернулся к притулившемуся у стола коллеге, и Кононову показалось, что Иванов едва заметно кивнул. Чуть-чуть обозначил кивок. Или это только почудилось? Как бы там ни было, но дон Корлеоне тут же принял исходное положение и свесил руки со спинки кресла.
– Во-первых, Андрей Николаевич, у нас нет никакой уверенности в том, что Мерцалов получил свои знания именно от, как вы выражаетесь, «энэлошников». От неких экзогенных доноров, их можно назвать и так, наукообразно.
– Или квазинаучно, – усмехнулся Кононов.
– Или квазинаучно, – согласился Сулимов. – Возможно, это просто ширма, декорация. Запертая дверь в голове у Мерцалова, которую мы не смогли взломать при зондаже. Может быть, и потому, что техника этого зондажа еще далека от совершенства. А за дверью и скрыто истинное положение дел, если можно так выразиться. Если вы наши, отечественного разлива, телесериалы смотрите, то должны знать, что подобная защита мозгов от чужого вмешательства – вещь вполне реальная.
– Конечно, смотрю, куда же деваться? Телевизор – наша Библия... к сожалению. То есть, как вы полагаете, Сергей сам, своими извилинами, до всего этого докумекал, а потом с чьей-то помощью создал защиту. А что – «во-вторых»?
– А во-вторых, Андрей Николаевич, вы себе даже не представляете, насколько налажен у нас мониторинг всемирной Сети. И не только. Думаю, вдаваться в детали нет необходимости, просто поверьте на слово: никакая рыбешка не останется незамеченной, хоть в Индонезии, хоть в Южной Америке. Если что-то и обнаружится – будем принимать меры по каждому конкретному случаю. Но ничего подобного пока нигде не наблюдалось.
– В то, что «не останется незамеченной» – охотно верю, – негромко сказал Кононов. – Богатые традиции предшественников...
– Есть еще и «в-третьих», – невозмутимо продолжал Сулимов, словно не расслышав подколку Кононова. – Допустим, мы направили нашего... м-м... эмиссара в тридцать первое декабря прошлого года, и допустим, там, в лесу возле турбазы, на самом деле находится некий неопознанный объект. Типа НЛО. Но где гарантия, что удастся вступить в контакт? Судя по действиям этих доноров, ни в какой контакт они вступать не намерены – иначе вели бы себя по-другому. По отношению к тому же Мерцалову.
– Пожалуй... – согласился Кононов. – Постойте. Ваш эмиссар встретит там Сергея, правильно? Так пусть не пускает его к этому шару!
Руководитель седьмого отдела, оттолкнувшись ногами от пола, проехал на кресле чуть вперед. Потом дал задний ход и вернулся на прежнее место. Вздохнул и сказал со скорбным видом:
– Теории времени у нас все-таки нет, Андрей Николаевич. Отдельные, самые общие наметки – это еще далеко не теория. Но, тем не менее, мы имеем достаточно веские основания полагать, что Мерцалова там, в лесу, вообще не будет. От деталей, опять же, отстранюсь, вы уж не обессудьте.
– Да ради Бога, об чем, как говорится, базар, – отозвался Кононов. – Мне эти подробности, собственно, и ни к чему. Вы мне другое скажите: зачем вы заставили меня прожить в виртуалке почти год? Я же выполнил свою задачу – почему же вы сразу не прекратили этот цирк? Я не в претензии, нисколько – просто интересуюсь, для себя.
Сулимов остро взглянул на него:
– А вы сами не догадываетесь, почему?
– Предпочитаю не строить догадки, а услышать ваш ответ.
– Что ж, слушайте. Все-таки не удержались вы, Андрей Николаевич, от желания стать этаким Наполеоном. Вмешаться вознамерились, историю подправить. Выходит, все наши с вами разговоры пошли коту под хвост.
– Ага, значит вы просто ждали, пока я до этого дойду... Доверяй, но проверяй.
– Истинно так, Андрей Николаевич. И искренне желали, чтобы этого не случилось. Думали, вот-вот вы обустроитесь там, в виртуалке, и заживете спокойной обычной жизнью. Вот тогда бы проверке и конец, и мы с легким сердцем на самом деле отправили бы вас в прошлое. Увы, – Сулимов вновь вздохнул, – не получилось. Не оправдали вы наших ожиданий. Не оказалось у вас, к сожалению, твердого внутреннего стержня, а оказался пластилин вместо металла.
– И что из этого следует? – спросил Кононов, чувствуя, как неприятно сжалось сердце, словно кто-то сдавил его в кулаке. То ли кончалось действие укола, то ли слишком значительным было сказанное Сулимовым.
