Том 1. 1955–1959 - Стругацкие Аркадий и Борис (читать книги онлайн без .TXT) 📗
Прошел час. Тем же монотонным, полным безнадежного ожидания голосом Седьмой полигон вызывал «Хиус». Так же монотонно и устало отвечал Богдан. Седьмой полигон не слышал его. Пространство доносило до «Хиуса» радиосигналы с Земли, но не пропускало его радиосигналы. Ермаков неустанно расхаживал по рубке. Юрковский сидел неподвижно с закрытыми глазами. Дауге барабанил по колену костяшками пальцев. Быков вздыхал и гладил ладонями колени. В рубку, посасывая пустую трубочку, прошел Крутиков.
— Я Вэ-шестнадцать. «Хиус», отвечайте…
Что-то зашуршало и затрещало в эфире. Новый, незнакомый голос ворвался в планетолет, задыхающийся и хриплый голос:
— Хильфе! Хильфе! Сэйв ауа соулз! На помосч! На помосч!
Тэйк ауа пеленгз!
Юрковский торопливо поднялся. Замер, остановившись как вкопанный, Ермаков. Дауге схватил Быкова за руку.
— Хильфе! Хильфе! — надрывался незнакомец.— Ин ту—три ауаз ви ар дан… Баллонен… На помосч! Кончается…— Голос потонул в неистовом треске и взвизгивании.
— Что это? — пробормотал Быков.
— Кто-то гибнет, просит помощи, Алексей…— одними губами прошептал Дауге.
— … Координатен… цвай ун цванциг… двадцать два… Задохнемся… Цум аллее…
— Спицын, на пеленгатор, живо! — приказал Ермаков.
— Есть!..
— Ауа пеленгз… тэйк ауа пеленгз… Унзерен пеленген…
— Немедленно идти к нему! — крикнул Юрковский.
— Вопрос — куда?
— Спицын, что у вас там?
После короткой паузы раздался изменившийся голос Спицына:
— Пеленг не берется!
— Как — не берется?
— Не берется, Анатолий Борисович,— дрожащим тенорком простонал Спицын.— Сами убедитесь…
Не сговариваясь, не оглядываясь друг на друга, Юрковский, а за ним Дауге и Быков протиснулись в рубку. Быков заглянул через плечо Ермакова. Тонкая длинная стрелка медленно и вяло кружилась по циферблату, нигде не задерживаясь и слегка подрагивая на ходу. Юрковский выругался.
— Хильфе! Хильфе!.. На помосч… Тасукэтэ курэ! Наши пеленги…
Все растерянно глядели друг на друга. Богдан с остервенением крутил барабан настройки пеленгатора; щелкая рычажками, включал и отключал какие-то приборы. Взять пеленг не удавалось.
— Заколдованное место,— прошептал Богдан, вытирая со лба пот.
— Это позор для нас,— тихо сказал Дауге,— люди гибнут…
Ермаков стремительно повернулся к нему:
— Почему вы в рубке? Кто разрешил? Марш за дверь, вы, трое…
На ступеньках Юрковский присел на корточки и уткнул подбородок в ладони. Быков и Дауге стали рядом.
— На помосч! На помосч! — надрывался хриплый голос.— Эврибоди ху хиарз ас, хэлп!
Быков, затаив дыхание, слушал. Он не знал, кто взывает о помощи, не знал, что произошло там, он чувствовал только, всем существом своим чувствовал страшное отчаяние, сквозившее в каждом звуке этого голоса.
— Если бы только знать, где они находятся!..— прошептал Юрковский.
— Черт! — злобно выкрикнул Дауге.— Неужели никто, кроме нас, их не слышит?
— Насколько я знаю, кроме нас сейчас в полете не менее семи кораблей. Из них только два — китайский и английский — имеют некоторый запас свободного хода. Но все равно, пока они рассчитают новую траекторию, пройдет не менее часа… Странно, что мы их не слышим все-таки…
— Кого?
— Тех… других…
— Только «Хиус» мог бы лететь без всяких расчетов траекторий, прямо на пеленг,— сказал Дауге.
— Был бы пеленг…
В дверях появился Ермаков, бледный, с блестящими, словно стеклянными, глазами.
— Спускайтесь в каюты, товарищи! — приказал он.— Укладывайтесь по койкам, пришвартуйтесь к ним. Попробуем выскочить из этого проклятого мешка. Ускорение превысит норму в четыре раза — имейте в виду. Дауге, покажете Быкову, как вести себя при перегрузке.
— Есть!
Юрковский поднялся и первым пошел вниз. И тут из рубки раздались новые звуки. Чей-то резкий, уверенный голос на скверном английском спрашивал:
— Ху токе? Хиар ми? Ху токе? Ай тэйкн ёр пеленгз… Тот, кто звал на помощь, взволнованно ответил:
— Ай хиар ю олл райт!
— Спик чайниз?
— Но…
— Спик рашн?
— Да-да, говорью и понимайю… Вы русски?
— Нет. С вами говорит командир звездолета КСР «Ян-цзы» Лу Ши-эр. («Добрый старый Лу!» — прошептал Юрковский.) Мы слышим вас давно, но у нас только направленный передатчик, а ваш пеленг удалось взять лишь несколько минут назад. С кем я говорю?
— Профессор… университи ов Кэмбридж… Роберт Ллойд. На борту корабля «Стар»… Ужасная авария… Они заговорили по-английски.
— Мы идем к вам по пеленгу,— сообщил Лу.
(«Смельчак!» — Дауге широко раскрытыми глазами взглянул на Юрковского.)
— Спасибо, большое спасибо… Вы где?
— Полчаса назад снялись с международной базы на Фобосе. Горестный крик раздался в ответ:
— Вам не успеть!.. Нет-нет, вам не успеть! Мы обречены…
— Постараемся успеть. За нами готовятся к вылету аварийные космотанкеры. Мы снимем вас с вашего…
— Не успеть.— Голос англичанина звучал теперь почти спокойно.— Не успеть… Кислорода осталось только… на два часа.
— Да где же вы? Координаты?
— Гелиоцентрические координаты…
Профессор назвал какие-то непонятные Быкову цифры. На ступило молчание. Слышно было, как Ермаков и Богдан торопливо шуршали бумагой, затем зажужжала электронная счетная машина.
— Это в поясе астероидов. Треть астрономической единицы от Марса,— сообщил наконец Крутиков.
— Пятьдесят миллионов километров,— угрюмо проговорил Юрковский.— Даже «Хиус», и даже находясь у Марса, не успел бы.
Он поднялся и опустил руки по швам.
— Мне все ясно,— раздался голос Лу.— Нет ли какой-нибудь возможности продержаться хотя бы десять часов? Подумайте.
— Нет… Глицериновые анестезаторы разрушены… Воздух непрерывно утекает — видимо, в оболочке корабля микроскопические трещины…
После короткой паузы профессор добавил:
— Нас осталось двое… и один из нас без сознания. Если бы это спасло его, я бы умереть… собственноручно… Но теперь это не имеет значения.
— Мужайтесь, профессор!
— Я спокоен,— послышался нервный смешок.— О, теперь я совершенно спокоен!.. Мистер Лу!
— Слушаю вас, профессор.
— Вы последний, кто слушает мой голос.
— Профессор, вас, вероятно, слушают сотни людей…
— Все равно, вы последний человек, с кем я говорю. Через какое-то время вы найдете наш корабль и наши тела. Прошу и заклинаю вас передать все материалы, собранные в этот рейс нами, в распоряжение Международного конгресса космогаторов. Вы обещаете?
— Я обещаю вам это, Роберт Ллойд!
— Все, кто слушает нас, будут свидетелями… Материалы я кладу в портфель… портфель крокодиловой кожи… вот так. Он будет лежать на столе в рубке. Вы слышите меня?
— Я вас хорошо слышу, профессор.
— Вот так. Заранее благодарен вам, мистер Лу. Теперь еще одна просьба. На Земле, когда вы вернетесь… вернетесь…— Последовала пауза, слышалось частое всхлипывающее дыхание Ллойда.— Простите, мистер Лу… Когда вы вернетесь, вас, вероятно, навестит моя жена, миссис Ллойд… и сын. Передайте им мой последний привет… и скажите, что я был на посту до конца. Вы слышите меня, мистер Лу?
— Я слышу вас, профессор.
— Вот и все… Прощайте, мистер Лу! Прощайте все, кто меня слушает! Желаю всем счастья и удач!
— Прощайте, профессор. Я преклоняюсь перед вашим мужеством.
— Не нужно таких слов… Мистер Лу!
— Слушаю вас.
— Пеленгатор будет работать без перерыва.
— Хорошо.
— Люки вы найдете открытыми. Пауза.
— Хорошо, профессор.
— Вот, кажется, все. Уанс мо, гуд бай! Наступила тишина.
— Мы… никак не успели бы? — спросил Быков, еле шевеля одеревеневшими губами.
Никто не ответил. Молча спустились они в кают-компанию, молча расселись по углам, стараясь не глядеть друг на друга. Скоро к ним присоединились Ермаков с Крутиковым. Быков едва сознавал, что делается вокруг. Мысли его были прикованы к картине, услужливо нарисованной воображением: хрипя и задыхаясь, седой человек ползет по коридору, открывая одну за другой массивные стальные двери. Перед последней дверью — наружным люком — он останавливается, оглядывается назад помутневшими глазами. В дальнем конце коридора виден край стола, на котором поблескивает под лампой портфель крокодиловой кожи. Человек проводит по лбу трясущейся рукой и в последний раз глубоко вдыхает разреженный воздух.
