Осколок Вселенной [Песчинка в небе] - Азимов Айзек (книги хорошего качества .txt) 📗

– Слишком скоропалительное и необоснованное заявление, молодой человек. Готов признаться – земляне способны устроить нежелательный бунт, осадить форт, нанести значительный урон, но ни на минуту не поверю, что они способны даже прогнать имперский гарнизон за пределы планеты, не говоря уж о свержении правительства. Хорошо – что же вам известно об этом… э-э… заговоре?

– Дело, к несчастью, настолько серьезное, что я считаю необходимым доложить о нем лично прокуратору. И просил бы, с вашего разрешения, немёдленно соединить меня с ним.

– М-м… Давайте не будем торопиться. Знаете ли вы, что захваченный вами человек – секретарь верховного министра Земли, блюститель и очень важная персона?

– Прекрасно знаю.

– И вы же утверждаете, что он – зачинщик этого самого заговора.

– Так и есть.

– А доказательства?

– Я уверен, вы поймете меня, если я скажу, что могу обсуждать это только с прокуратором.

Полковник нахмурился и стал разглядывать свои ногти.

– Сомневаетесь в моей компетенции?

– Нисколько. Но только один прокуратор обладает властью, чтобы предпринять необходимые в данном случае решительные действия.

– Что это за решительные действия?

– В ближайшие тридцать часов нужно разбомбить одно здание, полностью уничтожив его: иначе большинство жителей Галактики, если не вся Галактика, погибнет.

– Какое здание? – устало спросил полковник.

– Прощу вас, свяжите меня с прокуратором! – крикнул в ответ Арвардан.

Разговор снова уперся в стену. Полковник бесстрастно произнес:

– Вы отдаете себе отчет, что, похитив землянина, подлежите уголовной ответственности на Земле? Обыкновенно Империя защищает своих граждан, настаивая на том, чтобы их судил галактический суд. Однако с Землей нужно быть поосторожней, и мне даны строгие указания избегать всяческих трений. А посему, если вы не будете отвечать на мои вопросы, я буду вынужден выдать вас и ваших спутников местной полиции.

– И это будет означать для нас смертный приговор… И для вас тоже. Полковник, я гражданин Империи, и я требую встречи с прокуратором…

На столе зажужжал селектор, и полковник щелкнул переключателем:

– Да.

– Полковник, – произнес четкий голос, – толпа туземцев окружила форт. Кажется, они вооружены.

– Насильственные действия с их стороны имеются?

– Пока нет.

На лице полковника не отразилось никаких эмоций – с такими-то ситуациями он сталкивался не впервые.

– Артиллерию и авиацию привести в боевую готовность. Всем занять свои места. Стрелять только при самообороне. Ясно?

– Так точно. Землянин под белым флагом просит принять его.

– Ведите его сюда… и пришлите ко мне опять секретаря министра. – Полковник гневно взглянул на Арвардана. – Убедились, что вы натворили?

– Я требую присутствия при вашем разговоре с секретарем, – закричал Арвардан, не помня себя от ярости, – и требую объяснить, почему вы часами гноите меня под замком, а сами беседуете с изменником-туземцем. Как видите, я в курсе, что вы уже говорили с ним.

– Вы меня в чем-то подозреваете, доктор? – тоже повысив голос, спросил полковник. – Тогда объяснитесь.

– Я вас ни в чем не обвиняю. Позвольте только напомнить вам, что вы несете ответственность за свои дальнейшие действия и можете войти в историю, если она будет продолжаться, как человек, из упрямства погубивший свой народ.

– Молчать! Уж перед вами, во всяком случае, я никакой ответственности не несу. И впредь буду делать только то, что сочту нужным. Вам ясно?

Глава двадцатая

У роковой черты

Секретарь прошел в распахнутую солдатом дверь с беглой холодной улыбкой на распухших, багровых губах. Он поклонился полковнику и сделал вид, что не замечает присутствия Арвардана.

– Сударь, – сказал полковник землянину, – я сообщил верховному министру, почему вы оказались здесь. Ваше пребывание здесь, разумеется, совершенно… э-э… ненормально, и я намерен освободить вас, как только смогу. Однако у меня находится господин, который, как вам должно быть известно, выдвигает против вас очень серьезное обвинение – в данных обстоятельствах мы должны его рассмотреть.

– Понимаю, полковник, – спокойно ответил секретарь. – Однако этот человек, как я уже говорил вам, пробыл на Земле всего каких-то два месяца и не может иметь никакого понятия о наших внутренних делах. Как он может строить свои обвинения на столь шаткой основе?

– Я по профессии археолог, – гневно ответил Арвардан, – ив последнее время специализируюсь по Земле. Так что кое-какое понятие имею. Во всяком случае, обвинение выдвигаю не я один.

Секретарь, ни разу не взглянув на Арвардана, обращался только к полковнику:

– Да, здесь замешан и один наш ученый, который, почти дожив до положенных шестидесяти лет, страдает манией преследования. Есть и еще один – некая личность с темным прошлым, явный идиот. Эти трое не могут выдвинуть никакого пристойного обвинения.

– Я требую, чтобы меня выслушали, – вскочил Арвардан.

– Сядьте, – холодно и без всякого сочувствия сказал полковник. – Вы отказались обсуждать дело со мной, на этом и остановимся. Введите сюда парламентера.

Блюститель-парламентер даже бровью не повел при виде секретаря. Полковник встал.

– Вы пришли от имени тех, кто собрался снаружи?

– Да, полковник.

– Надо полагать, это сборище требует возвращения вашего соотечественника?

– Да. Он должен быть немедленно освобожден.

– Вот как? Позвольте вам заметить, что в интересах закона и порядка я, как представитель его императорского, величества на этой планете, ничего не могу обсуждать в присутствии вооруженных толп. Прикажите вашим людям разойтись.

– Полковник совершенно прав, брат Кори, – сладким голосом ввернул секретарь. – Пожалуйста, успокойте людей. Я здесь в полной безопасности, и ничто не угрожает ни мне, ни кому бы то ни было. Понимаете? Кому бы то ни было. Я говорю вам это как блюститель.

– Прекрасно, брат. Я благодарен за то, что у вас все благополучно.

Парламентера вывели.

– Мы проследим, чтобы вы вышли отсюда в полной сохранности, как только обстановка в городе нормализуется. Спасибо за помощь в переговорах, – сказал полковник секретарю.

– Я запрещаю, – снова вскричал Арвардан. – Вы отпускаете этого истребителя человечества, а мне отказываете в беседе с прокуратором, хотя я имею на это право как гражданин Галактики. – И добавил в приступе отчаяния: – Значит, вы больше считаетесь с презренным землянином, чем со мной?

– Полковник, – перекрыв крик Арвардана, сказал секретарь, – я охотно останусь здесь до тех пор, пока мое дело не будет рассмотрено прокуратором, раз ж этот человек так настаивает. Обвинение в измене – это не шутка, и даже малейшее подозрение, коснувшееся меня, может помешать мне служить моему народу. Буду счастлив, пользуясь случаем, доказать прокуратору, что нет более преданного Империи человека, чем я.

– Ценю ваши чувства, сударь, – церемонно произнес полковник, – и признаюсь, что на вашем месте поступил бы по-другому. Вы делаете честь своей расе. Попробую связаться с прокуратором.

Умолкнувшего Арвардана отвели обратно в камеру.

Он сидел молча, прикусив костяшки пальцев и не глядя в глаза остальным.

– Ну что? – спросил наконец Шект.

– Я только все испортил, – потряс головой Арвардан.

– Почему?

– Вышел из себя, оскорбил полковника – на этом все и кончилось. Я не дипломат, Шект. И к тому же, – вскричал он в порыве самооправдания, – Балкис уже говорил с полковником, и теперь полковнику нельзя доверять. Может, Балкис предложит ему жизнь? Может, полковник был в заговоре с самого начала? Я знаю, это дикая мысль, но я не мог рисковать – слишком подозрительно. Я хотел говорить с самим Энниусом.

Физик встал, заложив руки за спину.

– Так что же, Энниус прибудет сюда?

– Наверное, да. Причем по требованию Балкиса – вот этого я не понимаю.