Рекреация - Борисенко Игорь Викторович (версия книг .txt) 📗
– Мы ловкие парни! – поднимаясь с пола, восхитился Рихард. Почесав ушибленный локоть, он добавил: – Хотя и пьяные.
Оскар отсалютовал ему рукой с пистолетом, как когда-то это делали шпагами. Турок, застонав, подобрал под себя ноги и отполз к стене, где сжался в комочек. Было удивительно смотреть, как он сложил свое долговязое тело.
– Нет! Не подходите! – слабо прохрипел он на удивление высоким голосом.
– Ну-ну! – успокаивающе проговорил Энквист, пряча пистолет. – Мы совсем не те дьяволы, которых ты так боишься.
– Все вы ходите в обличьи людском! – турок говорил дрожащим голосом истерика или религиозного проповедника.
– Не дергайся, как баба, которую насилуют. Лучше немного успокойся и подумай: разве дьяволы собирались поговорить с тобой и уйти? Мы не будем тебя даже бить. Пришлось, конечно, применить насилие – но ты первый начал.
Долговязый не хотел слушать никаких доводов, только, как одержимый, мотал головой, вжимался в свой угол и бормотал что-то вроде «изыди, изыди!». Рихард, тяжело ступая, подошел к кровати и отодвинул Оскара в сторону.
– У-тю-тю, сю-сю! – передразнил он. – «Мы не будем тебя даже бить»! Не видишь, что ли – он в этом очень нуждается! Или нет: толпы ученых в лабораториях придумывают разные штуки, облегчающие беседы подобного уровня. Надо уважать их нелегкий труд.
В руках немца появилась авторучка.
– Что там? – поинтересовался Оскар. – Карманная дыба или шприц с «эликсиром правды»?
Не отвечая, Рихард извлек из ручки стержень и, отломив у него кончик, противоположный пишущему, поджег остаток. Турок смотрел на все это застывшим, невидящим взором, и только, когда облако дыма окутало его лицо, длинные руки и похожее на складную вешалку тело вновь задвигались. Он сильно, до слез закашлялся. Дыхание стало хриплым, но ровным.
– Прошу! – Рихард отошел в сторону. – Только будь осторожен, не вдохни остатки дыма. Вообще-то он тяжелее воздуха и должен уже опуститься на пол, но кто его знает…
Оскар недоверчиво покачал головой, но все же опасливо приблизился к кровати.
– Кто ты? – спросил Энквист.
– Я… у-аа-оу!!! – завыл тот таким голосом, какой бывает у людей, притворяющихся, что они вызвали духа и тот вселился в их тело. – Я… капитан Валериу Крайовяну из Румынского Королевского Агентства Информации!
Когда последнее слово слетело с губ долговязого, он вдруг затрясся, а потом стал извиваться, как перерубленный пополам червяк. Через несколько мгновений он успокоился и вдруг снова взглянул на Оскара, прямо в глаза. Это был абсолютно другой взгляд – яростный и осторожный. В нем не было ни готовности отвечать на вопросы, ни прежнего безумного страха и почти полной невменяемости.
– Что вам нужно от меня? – неузнаваемо твердым голосом спросил лжетурок. Оскар вопросительно глянул на немца, но тот только растерянно пожал плечами.
– Пожалуй, нелегкий труд ваших ученых все-таки пропал даром, – вздохнул Эпквист. – Ну что ж… Нас, господин Крайовяну, интересует ответ на один маленький вопросик.
Румын поморщился, услышав свое настоящее имя. Рихард неуверенно зарычал на него:
– В чем дело, мозгляк? Почему ты не в трансе, почему ты задаешь нам вопросы, а не отвечаешь на наши?
– Потому, что меня готовили к подобному, придурок!! – румын закашлялся, когда попытался рассмеяться. – Наши ученые тоже не лыком шиты. К сожалению, твой проклятый дым – что-то новенькое, поэтому он успел подействовать.
– Ладно. Ты хотя бы стал разговаривать, как нормальный человек – это тоже хороший результат.
– Ты думаешь? – ухмыльнулся Крайовяиу.
– Пока да. Ответь на наш вопрос и оставайся один – больше нас не увидишь.
– И что это за вопрос?
– Ты был у поезда венгерского правительства, когда там палили из энергетического оружия? Ты видел ЭТО?
Долговязый затрясся сначала в беззвучном, потом в истерично всхлипывающем смехе. В глазах его опять появился безумный блеск.
– Оружие? Ярко светящиеся лучики, режущие людей, как острый нож камыш на болоте? Ха-ха-ха!! Это – то, что вы хотите знать?
Оскар спокойно ждал, когда он снова успокоится, хотя и не был уверен, что румын сумеет это сделать. Рихард зло сжал кулаки:
– По-моему, он над нами издевается. Дай-ка я ему врежу пару раз.
– Погоди!
Долговязый дрожал, пытаясь совладать с собой. Его всхлипы, постепенно стихая, длились еще несколько секунд. Потом в темной маленькой комнате воцарилось зловещее спокойствие. В окно вдруг проник тусклый луч лунного света, от которого скулы и длинный нос румына стали бледно-зелеными, будто у гниющего покойника.
– Я задал вопрос, – напомнил Оскар.
– Я помню, – хрипло отозвался Крайовяну. – Был ли я ТАМ?! Был ли? Я пытаюсь забыть тот день, но знаю, что не забуду никогда. Может, если рассказать об этом вам, мне станет легче? Не знаю. Знаю только, что вам от моего рассказа станет только хуже. Я точно знаю: вы пожалеете, что искали меня, что нашли меня, что слышали мою исповедь!
– Хватит нас пугать, приятель! – недовольно вставил свое слово Рихард. – Да он просто время тянет!
Однако Оскар почувствовал, как внутри шевелится нечто похожее на страх, страх перед тем, что он сейчас услышит. Нет, чепуха! Просто флюиды страха, исходящие от этого смертельно испуганного человека, действуют и на него. «Черт возьми, каким старым я стал!» – подумалось ему. Тем временем румын продолжал:
– Я был… да, я был у того заброшенного хутора на опушке леса. Мало того, именно я и руководил операцией. Два года мы ждали удобного случая, переправляя в тыл врага агентов и оружие. О! Если бы я знал!! – голос сорвался в стон. Румын резко согнулся, ожесточенно растирая лицо ладонями. – У нас было всего два одноразовых уранатомета, как раз чтобы выстрелить в пути перед поездом и после него. Мины не годились – их обнаружили бы патрули с «электронными носами». Все вышло так, как мы планировали, венгры будто оцепенели. Пока мы бежали к поезду, готовя заряды пластиковой взрывчатки, их пулеметные и пушечные башни безмолвствовали. На несколько секунд, когда затихли грохот взрывов и скрип тормозных колодок, повисла жуткая тишина… Я находился слева. Там я поставил два миномета, для которых у нас имелась пара десятков бронебойных мин. Они пришлись весьма кстати.
Тут долговязый сделал паузу, чтобы сглотнуть, видно, у него пересохло в горле. Рихард тут же оторвался от сигареты, которую курил со скептической улыбкой на лице, и дурашливо пропищал:
– Ой-ой, как страшно все это! Я уже жалею, что искал тебя! Лжетурок метнул в него злобный взгляд, по ничем не ответил на издевку, а продолжал рассказ:
– В поезде было шесть вагонов и два локомотива. Передний сразу же разбили несколькими попаданиями, и он стал похож на расколотый орех. Самые шустрые из моих ребят уже подбежали к вагонам на расстояние броска гранаты и тоже включились в дело. Мины тем временем кончились, и я повел всех, кто был со мной, в атаку. В тот момент я уже нисколько не сомневался в успехе, ведь венгры еще толком не оправились от неожиданности нашего налета. Только два пулемета открыли огонь, но один тут же замолк, потому что кто-то ловко угодил в него гранатой. Я бежал немного позади ребят, чтобы иметь возможность видеть хотя бы часть поля боя. Весь поезд искрился от рикошетивших пуль, мы вели оглушительную пальбу, враги не смели высунуть носа. И тут, когда основные силы моего отряда сосредоточились у дверей правительственных вагонов, чтобы высадить их и ворваться внутрь, это случилось. От разбитого переднего локомотива, на который мы уже не обращали внимания, вдоль насыпи протянулся яркий тонкий луч. Небо было закрыто тучами, день был сумрачный, и я хорошо его разглядел – он был белый, как лампа дневного света, только ярче раз в десять. Сначала я подумал, что это чей-то лазерный прицел и ребята быстро разберутся с его хозяином. Я прибавил ходу и вдруг увидел, что мой отряд улепетывает прочь и несется мне навстречу, вернее, не отряд, а то, что от него осталось. Из полутора сотен головорезов осталось меньше половины, и они не оглядываясь удирали, а за их спинами дымилась окровавленная, заваленная кусками наших товарищей земля! – румын уже почти кричал. Он вскочил на своей кровати, сделавшись ростом в два раза выше собеседников и упершись головой в потолок, и продолжал, потрясая руками:
