Рама Явленный - Кларк Артур Чарльз (читать онлайн полную книгу txt) 📗
Когда октопаук-врач приподнял здешний эквивалент пластикового пакета, Николь, впервые увидев кишащие слизистые создания, что будут помещены в ее организм, невольно отшатнулась.
— Но я полагала, что вам нужно узнать лишь мой генетический код, а он содержится в каждой клетке моего тела, зачем же…
Яркие цветовые пятна обежали голову Синего Доктора, октопаук остановил Николь прежде, чем она смогла договорить.
— Методы получения информации о геноме людей, — Элли переводила слова Синего Доктора, — еще не слишком хорошо разработаны. Но результаты всегда точнее, если мы берем пробы клеток в различных органах и биологических подсистемах.
Потом доктор вежливо поблагодарил Николь за содействие, закончив последовательностью ярко-синей и ярко-желтой полос, которую она уже заучила. Синяя часть слова «спасибо» на мгновение привлекла к себе внимание полиглота Николь. «Итак, — подумала она, — выдержать ширину полос не просто, они учатся этому; значит, у нашего доктора какие-то дефекты речи». Чуть позже внимание Николь обратилось к предстоящей процедуре. Синий Доктор объяснил ей, что маленькие пружинки сами через кожу проникнут в ее тело и пробудут в нем примерно полчаса. «Тьфу, прямо как пиявки».
Одну из них поместили на ее предплечье. Николь поднесла руку к лицу и проследила, как крошечное животное ввинчивалось сквозь ее кожу. Пока создание погружалось в организм, Николь не ощущала ничего, но, когда оно исчезло в ее теле, женщина невольно поежилась.
Николь попросили лечь на спину. Синий Доктор показал ей два небольших восьминогих создания, красное и голубое, размером с плодовую мушку, и с помощью Элли пояснил:
— Вы можете ощутить известное неудобство, когда пружинки проникнут к вашим внутренним органам. Эти два создания могут быть использованы для анестезии, если потребуется снять боль.
И через минуту Николь почувствовала острый укол в грудь. Она даже решила, что пружинка прогрызается в одну из камер ее сердца. Увидев, что лицо Николь исказилось от боли, Синий Доктор поместил обоих жуков-анестетиков на шею Николь. И буквально через секунду она погрузилась в странное состояние, среднее между сном и бодрствованием. Николь слышала голос Элли, продолжавший комментировать происходящее, но не ощущала ничего, что творилось в теле.
Николь обнаружила, что смотрит на голову Синего Доктора, следившего за всей процедурой. К собственному удивлению Николь подумала, что начинает угадывать эмоции по тонким морщинкам на лице октопаука. Она сразу же вспомнила: когда-то ребенком не сомневалась в том, что ее любимая собака может улыбаться. «Зрение говорит нам так много, — пришло ей в голову, — куда больше, чем мы предполагаем».
Она ощущала удивительный покой. Николь закрыла глаза, а открыв их, увидела себя десятилетней девочкой, в слезах застывшей возле отца, когда пламя погребального костра поглощало тело ее матери, королевы сенуфо. Старик Омэ, ее прапрапрадед, в жуткой маске, предназначенной, чтобы отпугивать демонов, способных помешать матери попасть в потусторонний мир, подошел и взял Николь за руку.
— Все случилось, как предсказывали хроники сенуфо, Роната, — проговорил он, называя Николь, африканским именем, — кровь нашего племени достигла звезд.
Прихотливая маска колдуна растворилась в цветовых полосах, скользящих вокруг головы Синего Доктора. Николь снова услыхала голос Элли. «Итак, моя дочь — мутант, — подумала она без всяких эмоций. — Я родила не просто человека. Началась новая ветвь эволюции».
Мысли Николь вновь отправились в плавание, и она превратилась в большую птицу, в самолет, летящий высоко во тьме над африканской саванной. Николь оставила Землю, повернулась спиной к Солнцу и ракетой помчалась к звездам, пронзая черную пустоту за пределами Солнечной системы. Умственным взором она все еще видела лицо Омэ.
— Роната, — говорил он, обращаясь к полночному небу, — не забудь. Ты — избранная.
«Что же он знал обо всем этом на самом деле? — Николь все еще пребывала в той сумрачной зоне между сном и пробуждением. — Что знал этот старик-негр так давно… на Земле? Но если он знал, то откуда? Неужели действительно существует другое измерение, позволяющее видеть заранее то, что мы только теперь начинаем понимать?»
Ричард и Николь сидели вместе в полутьме. Их ненадолго оставили вдвоем. Элли и Эпонина вместе с Арчи завершали все приготовления к отбытию на следующее утро.
— Ты сегодня тихая, — сказал Ричард.
— Да, это так, — согласилась Николь. — Я чувствую себя какой-то странной, словно бы одурманенной после утренних исследований… Моя память вдруг оживилась. Я вспоминаю своих родителей, Омэ… и видения, которые были у меня многие годы назад.
— Тебя удивили результаты исследования? — спросил Ричард после непродолжительного молчания.
— Не слишком. Теперь, пожалуй, понятно, что с нами случилось… Кстати, Ричард, я прекрасно помню, когда понесла Элли… Тогда ты по-настоящему еще не стал собой.
— Я переговорил с Элли и Арчи сегодня днем, пока ты дремала. Перемены, вызванные октопауками в организме Элли, закрепились подобно мутациям. Не исключено, что Никки будет обладать некоторыми ее способностями… все зависит от точной генетической схемы. Конечно, влияние на нее будет слабее
— в следующем-то поколении…
Ричард не договорил. Зевнув, он потянулся к ладони Николь. Они вместе спокойно посидели несколько минут, прежде чем Николь нарушила молчание.
— Ричард, а ты помнишь, как я рассказывала тебе о хрониках сенуфо? О женщине из племени, о дочери королевы, которая, как предсказано, донесет кровь сенуфо «даже до звезд»?
— Смутно помню. Мы давно разговаривали об этом.
— Омэ не сомневался, что я и есть та женщина, которая упомянута в хрониках… «женщина без спутника» — так он называл ее… Как ты думаешь, есть ли какой-нибудь способ узнать будущее?
Ричард расхохотался.
— Все в природе следует определенным законам. Эти законы могут быть выражены дифференциальными уравнениями, зависящими от времени. Если точно знать начальное состояние всей системы в заданный момент и точные уравнения, описывающие законы природы, теоретически мы можем предсказать все последствия. Конечно, люди не способны на это, ведь наши познания всегда ограничены, а статистика всегда сводит к минимуму применимость наших критериев.
— Можно предположить, — проговорила Николь, опираясь на локоть, — что существуют люди или даже целые группы людей, не знающие математики, но неким образом способные видеть или ощущать те законы и начальные условия, которые ты упомянул. Что, если они способны интуитивно, хотя бы отчасти, решать эти уравнения… предсказывать будущее с помощью прозрений, которые мы не можем описать количественно?
— Такое возможно, — ответил Ричард. — Только помни — необычайные притязания требуют…
— …необычайных свидетельств. Я знаю это, — Николь умолкла на мгновение. — Интересно, что такое судьба? Неужели мы, люди, сами создаем ее? Или же сила ее реальна? Но если судьба действительно существует, как тогда описать ее законами физики?
— Я что-то не понимаю тебя, дорогая.
— Я сама не понимаю себя. Как по-твоему, я стала такой, потому что Омэ в детстве сказал, что мне суждено отправиться в космос? Или причина этого в том, что я прошла все представившиеся мне альтернативы, сознательно делая выбор и овладев всеми познаниями…
Ричард вновь усмехнулся.
— Ты добралась до одного из фундаментальнейших философских парадоксов — вопроса о взаимосвязи между всеведением Бога и свободой человеческой воли.
— Я не собиралась быть столь глубокомысленной, — проговорила Николь задумчиво. — Просто никак не могу избавиться от ощущения, что ни одно событие в моей совершенно невероятной жизни не было сюрпризом для Омэ.
7
По случаю их отбытия устроили пир. Октопауки подали более дюжины различных плодов и овощей, а также горячую густую кашу, сваренную, по словам Арчи и Элли, из зерен тех высоких трав, что росли к северу от энергетической установки. За едой Ричард расспрашивал октопаука о судьбе птенцов Тамми и Тимми, манно-дынь и ватной сети. Обтекаемый ответ, гласивший, что все пребывают в добром здравии, его не удовлетворил.
