Действо - Болотников Сергей (библиотека электронных книг .TXT) 📗
Альма, видимо посчитав, что хозяин зовет, подошла и ткнулась влажным носом ему в руку. Красноцветов посмотрел на собаку и онемел.
Он механически продолжал поглаживать псину по холке, а сам все глядел и глядел на заднюю лапу Альмы.
Заднюю лапу, из которой был выдран солидный клок шерсти, и кровь из некрасивой рваной раны текла и текла вниз, собираясь аккуратной круглой лужицей на дорогом паркете Алексея Красноцветова.
Неромант.
Алекс спал тридцать минут, а потом проснулся. Он давно уже приучил себя спать урывками – выключаясь и вновь возвращаясь в сознательный мир подобно электронному устройству с функцией sleep. Полезное качество в их нынешнем положении.
Он моргнул – пары секунд хватило, чтобы прийти в себя. Окинул напряженным взглядом вымокшую улицу – вроде бы все по-прежнему.
Сверху лил дождь и бил вечную барабанную дробь по крыше машины – старенького «Крайслера круизера» – с битой правой фарой, похожей теперь на эндопротез, ржавыми пятнами и антенной дальней связи в багажнике, лихо замаскированной под пятое колесо.
На передней панели сонно помаргивал экран борткомпьютера, перемалывая в кремниевом своем нутре гигабайты пустой информации. Белые мелкие строчки ползли по экрану, а с него по витой паре уходили к антенне, которая устремляла их в небеса, туда, где за обнявшей обшарпанные небоскребы пеленой, висели похожие на многокрылых стальных стрекоз ретрансляционные спутники. Впрочем, на что они похожи, можно было увидеть только на картинках – самих спутников давно никто не наблюдал. Оставшиеся без присмотра, они постепенно сходил с орбиты и сгорали в загаженной атмосфере. Новые никто уже не засылал. Иногда Алекс задумывался над тем, что же будет когда сойдет последний спутник и информационные каналы окажутся перерезанными? Что будет тогда?
Отключим системы и начнем взламывать асфальтобетонную корку тротуаров и сажать рожь?
Или проложим кабели по дну океанов, охраняя буквальный каждый его метр.
Улица – глухой переулок – вызывала уныние. Были здесь красные кирпичные стены, потресканный асфальт, мусорные баки и серебристые волокна оптоволокна. Еще здесь была неприметная черная дверь, обитая таким дешевым дерматином, что тошно становилось, особенно если знать, что за ней живет Бутчер – тот самый, которому принадлежит эта улочка, этот район с этими небоскребами и, кстати, ретрансляционный спутник, а также почти четыре сотни боевиков и агентов, раскиданных по всему мегаполису.
Да, Бутчер был силен и опасен, он был одним из трех самых больших боссов в этой части города и уж, без сомнения, самым жестоким.
Ломать его было чистым безумием. И все-таки они пошли на это.
При мыслях о взломе, Алекс снова цепко оглядел улицу. Баки, меченая кошка-барометр с торчащим из спины ярко-красным проводом. Кусаки нет – еще не пришел.
Кошка, пощелкивая вживленным счетчиком Гейгера, вяло брела через улицу. Прибор щелкал громче обычного – где-то фонило. Может быть, из обители Бутчера – там вечно ставят рискованные эксперименты, а в подвале по слухам скрыт сам…
Кошка исчезла во мраке мусорных баков – ловить крыс и через встроенные в клыки датчики передавать своим хозяевам концентрацию ядовитых веществ в крови хвостатых, в частности чумных бактерий – чума в последнее время разгулялась, и поголовная вакцинация населения почти не помогает. А когда кому-то там ввели вместе с вакциной пеленговые маячки – был жуткий скандал.
Улица вновь затихла. Алекс напряженно смотрел в темный проем. Мысли о Кусаке заставили вспомнить сон, который видел только что.
Как они встретились, как ломали Бутчера. Кто бы мог подумать, что это так отразится на подсознании.
Впрочем, подсознание ломщика Алекса по кличке Ткач было с давних пор наполнено таким суровым (и по большей частью не его) мусором, что ничего хорошего от этого подсознания уже не ожидалось.
Взять хотя бы тот случай, когда он, на пару с Кусакой влип в грязнейшую историю с кибер-рабством. Алекс, поежился – хотя Кусаке тогда пришлось куда хуже.
Кусака был сумасшедшим. Само по себе это не было странным – мегаполис рождал одиозных личностей с удручающим постоянством. Но Кусака был кроме всего прочего еще жизнерадостным сумасшедшим. Его оптимизму можно было только позавидовать – так, раз за разом сбиваемый на шоссе человек, поднимается и, в паузах между сбиваниями бежит трусцой, объясняя ошеломленным прохожим, что, мол, бег очень хорошо влияет на сердечно-сосудистую систему.
Кусаку сбивали достаточно регулярно – такой тип всегда влипает в неприятности, гоняясь за несуществующим призраком наживы. Он поднимался и с широкой улыбкой снова бежал. Как ни странно, ни разу его не сбили насмерть, хотя того, что он перенес вдоволь хватило бы на десять таких как Алекс. Да что уж говорить – Алексу хватило одного рабства, после которого ему периодически снились сны, в которых он был медной проводкой.
Вообще, ничего хорошего, когда тебя используют наподобие сложного предохранителя при тестинге новейших систем, которые по идее должны далее пойти служить на благо человеку. Сколько ради этого людей загублено – транскорпорации предпочитают молчать.
Что сниться после этого напарнику Алекс не знал. Да и не хотел знать!
Во время последнего конфликта Кусака служил связным. Таскал блоки памяти, прятал спутниковые антенны в запасных колесах машин. И прирабатывал деньжат, не без этого.
Что-то там даже продал на чужую сторону. Ничего удивительного, что его не слишком любили по обе стороны фронта.
В конце концов, он зарвался и жизнь кинула его под очередной метафизический грузовик.
Кусака никогда не признавался, но Алекс подозревал, что его подстрелили свои. Причем, предварительно загнав в угол, после долгой охоты.
Так или иначе, ему всадили в живот тридцать две пули из АКСУ, выворотив вместе с почками большую часть кишечника через отверстие в спине.
Кусака не умер и тогда, хотя был чрезвычайно близко. Он так скрипел зубами от боли, что начисто их раскрошил. «Похоже на песок, Алекс», – говаривал он потом, – «Как будто ты нажрался песка».
Врачи спасли ему жизнь и наладили пищеварение, но собственных органов было уже не вернуть. И дальше по жизни Кусака пошел с системой гофрированных труб и сплетенным из титановой сетки желудком в брюшной полости. Желудок иногда работал, иногда нет. И да, алкоголь он не расщеплял в принципе. Вот так Кусака, можно сказать, стал на путь здорового образа жизни, и занялся зарабатыванием денег.
По прежнему улыбаясь. Зубами из контрабандного сплава палладия – сверкающими, словно сделанные из чистой ртути. За эту жизнерадостную улыбку его и прозвали Кусакой. Еще бы!
В тот майский денек в подпольном магазинчике софта они и познакомились. Алекс был на мели и одержим жаждой действия, так что этот акулозубый типчик с дергаными манерами и тотальным оптимизмом пришелся как раз кстати.
– Держись меня, парень! – сказал тогда Кусака, – я твой билет в счастливую жизнь!
И Алекс поверил – он очень хотел попасть в счастливую жизнь в тот майский день, когда смог опустился так низко, что парализовало движение и вынудило прохожих нацепить респираторы «лепесток». Хотелось уехать отсюда – на райский тропический остров, а еще лучше – потому, что остров это банально – в страну широких полей, синего неба и лиственных могучих лесов, в которых резвятся могучие туры, огненно-рыжие лисы, пушистые кролики и нежные лани.
Последние особенно ласкали воображение погрязшего в мегаполисе Алекса, потому что были созвучны с названием сетевого протокола.
Погруженный в сладостные мечты, Алекс и Кусака покинули магазинчик и весь вечер отмечали будущие победы в соседней с ним забегаловке. Кусака пил газировку и дурел на глазах. Алекс ему завидовал.
Может быть, он слишком сильно настроился на успешное завершение их первого взлома, так что неуспешное его завершение стало полной неожиданностью. Сервер информационного агентства, который они выбрали жертвой из-за более менее слабой защиты, встретил их глухой бетонной стеной, которая издевательски реально выглядела в виртуальности. Они пробовали новые и новые тараны, Кусака ругался, творил, но все их усилия оказывались совершенно напрасными. Отчаявшись, они ушли, напоследок написав на стене защитных программ короткое матерное словосочетание, и только тогда заметили, что стена ими просто пестрит – следы других неудачливых взломщиков.
