Фобос (СИ) - Шмелёв Николай Владимирович (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
— Почему только один? — весело спросил он Тарана.
— Второй висит в каюте Блюмбера.
В кают-компании столы сдвинули и праздник начался. Речь держал виновник торжества:
— Я хочу поднять этот рог…
— И забодать Блюмбера, — шепнул Крот Тарану.
Горидзе ещё минут пять распространялся о любви, здоровье и финансах, от чего кое-кому показалось, будто бы вино в стаканах начало киснуть, а водка испаряться.
— Таран прикрыл стакан рукой, во избежание непоправимой потери, — усмехаясь, сказал Огурцов Бубну.
На самом деле, Таран всегда так подходил к посуде с налитым вином, беря её на манер кранового захвата, а после перемещал в ладонь другой руки. Кто-то громко кашлянул, от чего Горидзе сбился с мысли и закончил наконец-то прочувственную речь. Тост настолько затянулся, что посуда в руках гостей опустела в одно мгновение. На лице Хугавы с угрожающей скоростью росли глаза. Вано почему-то решил, что японцы пьют только сакэ. Не найдя настоящего, снабженец не придумал ничего умнее, как разогреть для Таканаки водку до критической температуры. Помыв сына гор горячим пойлом, Таканаки с выпученными глазами бросился к умывальнику, прополаскивать рот холодной водой.
— Да, — сочувственно протянул Огурцов. — Этому спиртного не жалко, чтобы таким вульгарным способом с ним расставаться. Для Тарана это стало бы пыткой — ему принципы не позволяют.
Когда поднимался третий тост, Блюмбера уже понесли в его каюту. Сопротивляться, сил у завхоза не было, поэтому транспортировка прошла без эксцессов. Оба врача: и корабельный, и спецназовский — констатировали сильное опьянение. Произошло это, вероятно, на нервной почве, но, подобное обстоятельство никого не волновало и через пять минут команда забыла о существовании Изи Львовича.
Празднество продолжалось до глубокой ночи, по назначенному корабельному времени. На Земле, просматривающейся с орбиты, определить время для орбитальной станции не представлялось возможным: с одной стороны планету накрывал глубокий мрак, а с другой освещало солнце. Гости Горидзе сначала пропели грузинские народные, затем русские хороводные и кто-как расходился по каютам, наутро никто не помнил. Видимо, сказалась усталость, полученная участием в предыдущих экспедициях.
Очередная проверка в компании «Марс Корпорэйшн», совмещённая с выемкой документации по известному делу, проходила на удивление скучно. Никто не ждал чуда и добро, лежащее в глубине сейфа, предполагалось увидеть в неизменном виде. Дело было в том, что полученная анонимка от неизвестного лица, уверяла руководство компании в дополнительных и очень полезных свойствах искомого вещества. Это заявление частично подтверждалось угоном грузового тральщика «Фобос», вместе со всем содержимым. Содержимого было немного — только испачканные стены. Основная масса находилась в России. На вопрос, как такое могло случиться, охрана орбитальной станции не смогла дать вразумительный ответ, пряча красные носы за высокими воротниками. Никакой дополнительной информации неизвестный не дал и как проверить правдивость его слов, никто не имел ни малейшего представления. Но, решение о выемки товара было, всё-таки, принято.
Беспристрастный электронный глаз, в очередной раз, обнаружил у Огурцова отклонения от нормы. Мотивация машины заключалось в том, что настоящий хозяин не ест такой дешёвой пищи. «Что бы ты, бездушная железяка, понимала в русской душе, когда пьяный олигарх обнимается на помойке с бомжем, — подумал Огурцов. — Вот уже и золотые часы, от широты души, перекочёвывают на руку бездомного…»
— Освободи желудок и по-новой на досмотр, скомандовал Алис Грэйв.
Вице-президент вернулся, поправляя штаны, но, теперь электроника пристала к нестандартному запаху изо-рта. Без всякого газоанализатора все собравшиеся чувствовали, что от заместителя корпорации несёт самогоном за версту.
— Где он в Америке достал русский самогон? — удивился президент. — Да ещё такой вонючий…
— Может быть, на Брайтон Бич? — предположил Гаусс.
— Вполне возможно…
В конце концов все препоны были преодолены. Массу со всеми почестями извлекли из сейфа и отправили в лабораторию…
Глава четырнадцатая
Командир! Атлантида — буль-буль!
Утром у Виноградова болела голова. Он решительно не помнил, когда успел присоединиться к веселью. Всё произошло настолько спонтанно, что восстановить в памяти хронологию прошедших событий не представлялось возможным. «Ну и пёс с ним!» — посетила командира здравая мысль. В своей решительности разум опирался на плохое самочувствие, при котором, не то что думать, а шевелиться было трудно. Кряхтя и охая, Анатолий Андреевич поднялся со шконки и подошёл к встроенному, в стене, шкафу. Он заменял командиру корвета и стол, и гардеробную. Рядом с мундиром мирно соседствовал бар, в котором хранились редкие напитки для незваных гостей, любящих приезжать с незапланированной проверкой. Затем он оглядел стол, как-будто первый раз его видел и присел на край мягкой баночки. Полностью усесться в кресло не хватало: то ли сил, то ли желания. У самого псевдоиллюминатора, всё-таки отражающим действительную картинку внешнего мира, лежал кусок лунного грунта. Реголит Виноградов прихватил с лунной поверхности ещё в прошлом году и теперь не знал, зачем ему это понадобилось. Ну, камень, как камень — разве что с Луны. «Ну и пёс с ним!» — посетила его вторая, за утро, здравая мысль. Командир покрутил в руках голографическую карту, представленную маленькой металлической коробочкой и вернул её на место. Приложить руки было решительно не к чему, на что родилась третья здравая мысль, посетившая Анатолия Андреевича за это утро: «Ну и пёс с ним!» Он решительно встал, оделся и пошёл с плановым обходом по кораблю.
Спецназ стонал в кают-компании. Никто даже предположить не мог, насколько после домашнего вина трещит голова. Во всём теле лёгкость и даже приятная невесомость, а вот голову, как-будто набили свинцом, который постоянно проворачивался внутри черепной коробки невидимым механизмом.
Эксперт по электронике Кэрол Хари крутила в руках каменную вазу, прихваченную мимоходом вместе с ольмекской головой. Ваза имела странные свойства: внутри она была сильно намагничена, а вот снаружи — никаких намёков на магнетизм.
— Что бы это значило? — спросила она вслух.
Мухина, сидящая рядом и не страдающая похмельным синдромом, в связи с умеренным потреблением горячительных напитков, высказала свою точку зрения на предмет странного магнетизма:
— Этот камень, из которого ваза изготовлена, изначально имел сильные магнитные свойства. При нагреве в восемьсот градусов по Цельсию, происходит утрата постоянных магнитных свойств. Камень надо умудриться нагреть так, чтобы одна сторона раскалилась моментально, а другая оставалась холодной.
— А что, после остывания магнитные свойства каменной вазы не восстанавливаются? — удивилась Кэрол.
— Спроси специалиста.
— Значит, умели как-то…
В разговор вмешалась Кузнецова, высказав свои сомнения:
— Вопрос другой — зачем это надо было делать, если учесть тот аспект, что ваза на ключ непохожа…
— Какой ключ? — удивилась Мухина, искренне раскрыв глаза на полную катушку.
— Долгая история в археологию, — вяло отмахнулась Люся. — Потом, как-нибудь, поговорим. У меня голова хоть и не болит, но самочувствие оставляет желать лучшего.
В кают-компанию завалился главный инженер корабля. Пьер Габо имел крайне помятый вид и неистребимое желание чем-нибудь поживиться. Это желание отражали его глаза и подчёркивал хищный взгляд. Присоединившись к страждущим пехотинцам, которые поправляли пошатнувшееся здоровье, он несколько обмяк и теперь излучал энергию благодушия, блаженно улыбаясь в пустоту. Хари, имеющая характер проявлять любопытство на всех уровнях бытия, подойдя к Гиббону спросила:
— Зачем в зоне предбанника ядерного реактора стоит бесцветный монокристалл топаза?
— Для определения безопасности, на предмет пробоя ионизирующего излучения, — лениво ответил Пьер. — При облучении ионизирующей радиацией, бесцветный топаз окрашивается сначала в коричнево-оранжевый цвет, затем в янтарно-коричневый, и наконец — в голубой. При электронном пробое он приобретёт нежно-голубой цвет, а при нейтронном облучении — пронзительный, глубокий сине-голубой цвет. Этот прибор не выйдет из строя и никогда не подведёт!
