Сами боги - Азимов Айзек (смотреть онлайн бесплатно книга txt) 📗
– Я этого не знал. А почему?
Монтес выразительно поднял брови и развел руками.
– Кто может знать? Отчего не предположить, например, что паралюди живут на планете, не имеющей спутника, и не в состоянии представить себе второй обитаемый мир в близком соседстве с первым? Или же, отыскав то, что им было нужно, они попросту прекратили дальнейшие поиски? Как знать? Важно другое: они не забрали вольфрама, а сами мы без них ничего сделать не смогли.
– Сами мы… – задумчиво повторил Готтштейн. – Под этим вы подразумеваете землян?
– Да.
– А луняне?
– Они в этом участия не принимали.
– Но Электронный Насос их интересовал?
– Не знаю… Этим, собственно, и объясняются моя неуверенность, мои опасения. У лунян… и особенно у родившихся тут… существует собственная точка зрения. Я не знаю их намерений, их планов. И мне ничего не удалось выяснить.
Готтштейн задумался.
– Ну что, собственно, они могут сделать? Какие у вас есть основания полагать, что они злоумышляют против нас? А главное, какой вред они в силах причинить Земле, даже если бы и захотели?
– Я ничего не могу ответить. Все они – очень обаятельные и умные люди. Мне кажется, в них нет ни ненависти, ни злобы, ни даже страха. Но вдруг мне это только кажется? Я тревожусь именно потому, что ничего не знаю твердо.
– Если не ошибаюсь, научно-исследовательские установки на Луне подчинены Земле?
– Совершенно верно. Синхрофазотрон. Радиотелескоп на обратной стороне. Трехсотдюймовый оптический телескоп… Другими словами, большие установки, которые действуют уже пятьдесят с лишним лет.
– А что было добавлено с тех пор?
– Землянами? Очень мало.
– А лунянами?
– Не могу сказать точно. Их ученые работают на больших установках. Но я однажды проверил их табели. В них есть большие пробелы.
– Какие пробелы?
– Значительную часть времени они проводят где-то еще. Так, словно у них есть собственные лаборатории.
– Но ведь это естественно, если они производят миниэлектронное оборудование и высококачественные биохимические препараты?
– Да, и все-таки… Готтштейн, говорю же вам – я не знаю. И эта моя неосведомленность внушает мне страх.
Они помолчали. Потом Готтштейн спросил:
– Насколько я понял, Монтес, вы рассказали мне все это для того, чтобы я был настороже и постарался без шума выяснить, чем занимаются луняне?
– Пожалуй, – невесело сказал Монтес.
– Но ведь вы даже не знаете, действительно ли они чем-то занимаются.
– И все-таки я убежден, что это так.
– Странно! – сказал Готтштейн. – Мне следовало бы убеждать вас, что ваши необъяснимые страхи абсолютно беспочвенны… и тем не менее очень странно…
– Что именно?
На том же корабле, что и я, летел еще один человек. То есть летела большая группа туристов, но лицо одного показалось мне знакомым. Я с этим человеком не разговаривал – просто не пришлось – и сразу же забыл о нем. Но этот наш разговор опять мне о нем напомнил…
– А кто он?
– Мне как-то довелось быть членом комиссии, рассматривавшей некоторые вопросы, связанные с Электронным Насосом. А точнее, вопрос о безопасности его использования. То недоверие к технике, о котором вы говорили, – Готтштейн улыбнулся. – Да, мы все проверяем и перепроверяем. Но так ведь и надо, черт побери. Я уже забыл подробности, но на одном из заседаний комиссии я видел человека, который теперь летел вместе со мной на Луну. Я убежден, что это он.
– По-вашему, тут что-то кроется?
– Не знаю. Но его лицо ассоциируется у меня с чем-то тревожным. Я постараюсь вспомнить. Во всяком случае, полезно будет затребовать список пассажиров и посмотреть, не значится ли в нем какая-нибудь знакомая фамилия. Как ни жаль, Монтес, но вы, кажется, обратили меня в свою веру.
– О чем тут жалеть! – ответил Монтес. – Наоборот, я очень рад. Ну а этот человек, возможно, просто турист и уедет через две недели. И все-таки очень хорошо, что я заставил вас задуматься.
Готтштейн бормотал, не слушая его:
– Он физик… или, во всяком случае, ученый. В этом я убежден. И он ассоциируется у меня с какой-то опасностью…
Глава четвертая
– Здравствуйте! – весело сказала Селена. Землянин оглянулся и сразу ее узнал.
– Селена! Я не ошибаюсь? Вы ведь – Селена?
– Правильно. Имя вы вспомнили совершенно точно. Ну как вам тут нравится?
– Очень! – серьезно сказал землянин. – Я как-то по-новому понял, в каком неповторимом веке мы живем. Еще совсем недавно я был на Земле и чувствовал, насколько я устал от своего мира, устал от самого себя. И тут я подумал: живи я сто лет назад, у меня не было бы другого способа покинуть свой мир, кроме одного – умереть. Но теперь я могу уехать на Луну! – и он улыбнулся невеселой улыбкой.
– И что же, на Луне вы чувствуете себя счастливее? – спросила Селена.
– Немножко, – он огляделся. – Но где же туристы, которых вы пасете?
– Сегодня я свободна, – ответила она, засмеявшись. – Возможно, я возьму еще два-три свободных дня. Это ведь очень скучная работа.
– Как же вам не повезло? Только решили отдохнуть и сразу же наткнулись на туриста.
– Вовсе я на вас не наткнулась. Я вас специально разыскивала. И должна сказать, это было нелегкой задачей. А вам все-таки не следовало бы бродить в одиночестве.
Землянин посмотрел на нее с любопытством.
– А зачем, собственно, вы меня разыскивали? Вы Что, так любите землян?
– Нет, – ответила она с непринужденной откровенностью. – Они мне до смерти надоели. Я, в принципе, отношусь к ним без особых симпатий, а оттого что мне постоянно приходится иметь с ними дело в силу моих профессиональных обязанностей, они милей не становятся.
– И все-таки вы специально меня разыскивали, а ведь нет такой силы на Земле, то есть я хотел сказать – на Луне, которая могла бы убедить меня, будто я молод и красив.
– Ну, это ничего не изменило бы! Земляне меня совершенно не интересуют, как известно всем, кроме Бэррона.
– В таком случае, почему же вы меня разыскивали?
– Потому что в человеке интересны не только молодость и красота, и еще потому, что вами заинтересовался Бэррон.
– А кто такой Бэррон? Ваш приятель?
Селена засмеялась.
– Несколько больше чем приятель.
– Я именно это и имел в виду. У вас есть дети?
– Сын. Ему десять лет. Он живет в интернате для мальчиков. Я избавлю вас от необходимости задавать мне следующий вопрос. Его отец – не Бэррон. Возможно, Бэррон будет отцом моего следующего ребенка, если мы с ним не разойдемся к тому времени, когда я получу право иметь второго ребенка. Если я такое право получу… Впрочем, в этом я не сомневаюсь.
– Вы очень откровенны.
– Разумеется. Какой смысл придумывать несуществующие секреты? Вот если бы… Ну а чем бы вы хотели заняться сейчас?
Они шли по коридору, пробитому в молочно-белой породе. Его отполированные стены были инкрустированы дымчатыми осколками «лунных топазов», которые валялись на лунной поверхности практически повсюду. Сандалии Селены, казалось, почти не прикасались к полу, а на землянине были башмаки на толстой, утяжеленной свинцом подошве, и только благодаря им каждый шаг не был для него мукой.
Движение в коридоре было одностороннее. Время от времени их нагоняли миниатюрные электромобили и бесшумно проносились мимо.
Землянин сказал:
– Чем бы я хотел заняться? У этого предложения слишком широкий спектр. Лучше задайте граничные условия, чтобы я ненароком не нарушил каких-либо запретов.
– Вы физик?
– Почему вы об этом спросили? – спросил землянин после небольшой паузы.
– Только чтобы услышать, как вы мне ответите. А что вы физик, я и так знаю.
– Откуда?
– А кто еще попросит задать «граничные условия»? Тем более что, едва попав на Луну, тот же человек в первую очередь пожелал осмотреть синхрофазотрон.
– Ах, так вот почему вы постарались меня найти? Потому что решили, будто я физик?
