Корабли времени - Бакстер Стивен М. (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
Я просмотрел книги на столе и заметил стопку бумаги, покрытую загадочными символами. Морлок неуклюже нацарапал их карандашом, прорвав несколько листов бумаги насквозь. Видимо, такой же результат ждал меня, попробуй я употребить в дело инструменты для добывания огня, освоенные моими далекими предками — ведь я ушел от них не дальше, чем Нево от 1938-го года.
— А как же фонограф? — спросил я у Моисея. — Разве вам не любопытно было ознакомиться подробнее с этим миром?
— Там передают одну музыку да всякую трепотню. Причем, по большей части, морализаторскую. Терпеть не могу, когда тривиальности выдают за новости! Основные вопросы все равно остаются в тени: «Где мы?». «Кто над нами и как отсюда выбраться?». Вместо этого несут всякую чушь о задержках поездов и урезании пайков, а также смутные рассуждения о военных кампаниях.
Я похлопал его по плечу:
— Что же вы ожидали? Нас занесло сюда, вглубь Истории, как праздных туристов. То, что станет понятным через десятки лет, пока только смутные домыслы и рассуждения. У живущих настоящим днем нет уверенности в будущем, остается только строить догадки и вдохновлять на подвиги толпу. Так действует любое правительство, любая власть. Да и вы сами, друг мой — часто ли находили в ежедневных газетах глубокий анализ причинности истории? Разве газеты и передачи отвечают на вопросы: «Как» и «Почему»? Они, скорее, манипулируют сознанием обывателя. Главное — заинтересовать. Да и вы — смогли бы провести анализ важнейших событий 1873-го года?
— Вероятно, все так и есть, — заметил он. Однако, похоже, эта тема не заинтересовало его: молодой пытливый ум изобретателя сейчас был занят совсем другим. И окружающий мир — пусть даже иной эпохи — его не особенно увлекал.
— Лучше послушайте, что поведал мне наш друг морлок, как вы его называете. — Глаза у него тут же засверкали.
— Думаю, — иронически заметил я, — выбраться отсюда нам не поможет сейчас никакая квантовая теория.
— Вы зря так думаете. — Заявил Нево, устало растирая виски длинными гибкими пальцами. — Именно квантовая механика и дает понимание Исторической Множественности, в которой мы сейчас завязли.
— Замечательная гипотеза, — подхватил Моисей. — Удивительно, как мимо нее умудрились пройти в мое время.
Я подвинул листки к Нево.
— Ну-ка, объясните.
5. Множественные мировые интерпретации
Только Нево приступил к объяснению, как Моисей схватил его за руку.
— Нет, позвольте, я! Заодно проверим, верно ли я понял. Итак: Представьте себе, что мир, все мироздание целиком, состоит из атомов. Это мельчайшие частицы, которые увидеть нельзя даже в самые мощные увеличительные приборы: мельчайшие плотные частицы, витающие повсюду, сталкиваясь, точно бильярдные шары.
Такая метафора вызвала у меня кислую гримасу.
— Думаю, вы что-то сильно упрощаете.
— О, нет — позвольте мне объяснить это именно так! Следите за мыслью: моя цель — доказать ошибочность подобного мировоззрения.
Я нахмурился еще больше.
— И что же дальше?
— Частица, вопреки уверенности Ньютона движется непредсказуемо, и никто не может угадать ни ее траекторию, ни место появления в определенной точке.
— Полагаю, что, имея под рукой микроскоп, пусть не оптический, будущего поколения, можно было бы…
— Забудьте! — не терпящим возражения тоном заявил Моисей. Существует фундаментальное ограничение измерений — называемое принципом неопределенности — и за ним потолок измерений он задает потолок попыткам измерить все и вся на свете, издревле предпринимаемым человечеством.
Рассматривая картину мира таким образом, мы должны забыть о точности. Мы должны рассуждать в понятиях Вероятности — то есть о том, что существует гипотетическая возможность обнаружить данный физический объект в данном месте, с такой-то скоростью, в течение такого-то времени — и так далее.
— Стоп, — довольно бесцеремонно оборвал я. Проведем простейший эксперимент. Я измеряю месторасположение частицы — с помощью микроскопа, со всей возможной и доступной точностью. Надеюсь, вы не станете отрицать возможность подобного эксперимента. И вот — измерение в моих руках. О какой же неопределенности может идти речь?
— Дело в том, — вмешался Нево, — что весьма невелик шанс, что имей вы шанс повторить этот эксперимент от начала, вы бы нашли частицу в другом мест, сдвинутой от первого места положения.
Видимо, они не торопились изложить свою теорию сразу.
— Достаточно, — отрезал я. — Допустим, и не будем затягивать дискуссию. Но какое это имеет отношение к нам?
— В этом заключается новая философия, именуемая Множеством Мировых Интерпретаций квантовой механики, — произнес Нево своим жидкотекучим голосом, от которого вдруг побежали по спине мурашки. — До опубликования работы на эту тему вас отделяла пара десятилетий. Это перевернет науку и мировоззрение. Я напомню вам имя Эверетта…
— Так вот что получается, — заторопился Моисей, — Предположим, вы имеете дело с частицей, способной находиться сразу в двух местах, одновременно. И что получится? Вы со своим хитроумным микроскопом можете увидеть ее в одном месте и… только в одном из мест — и все…
— Так вот, — продолжал Нево, В соответствии с идеей множественности миров, во время проведения подобного эксперимента История разделится надвое. И в другой истории будет находиться ваш двойник, ваше «альтер эго» — и он обнаружит искомый объект в ином месте.
— Другая История?
Заговорил Моисей:
— Причем совершенно реальная. — Он ухмыльнулся. — Где существует другой ты — и существует бесконечное множество твоих «альтер эго», размножающихся точно кролики, в любой момент!
— Что за ужасающую картину вы тут рисуете передо мной! — заметил я. — По мне двоих "я" и так более чем достаточно. Но, слушайте, Нево, мы же не сможем разговаривать друг с другом, если начнем делиться подобным образом?
— Нет, — сказал он. — Потому что любое такое измерение произойдет в любой истории лишь после Расщепления. Невозможно измерить саму последовательность расщепления.
— И как можно обнаружить это присутствие другой, альтернативной истории? — или, как в моем случае, перемещаться по истории, находя все новых двойников?
— Нет, — опять сказал Нево, — Это совершенно невозможно. Категорически исключено. И тем не менее…
— Да?
— Тем не менее некоторые из догматов квантовой механики оказываются на проверку ложными.
Опять вмешался Моисей:
— Теперь понятно, почему эти идеи могут помочь нам внести смысл в нераскрытые нами парадоксы? И если на свете существует Историй числом больше чем одна, то…
— Тогда может иметь место случайное насилие, — сказал Нево. — Смотрите: предложим, что вы возвращаетесь сквозь время с ружьем и убиваете Моисея.
Моисей при этих словах слегка побледнел.
Нево продолжал:
— Итак, мы имеем классический парадокс причинности в простейших понятиях. Если Моисей мертв, то он не сможет построить сконструировать Машину Времени, и стать вами, Моисеем Старшим, — и не сможет совершить прыжок во времени, чтобы уничтожить самое себя. Но если этого убийства не произошло, то Моисей Младший остается жить и конструировать машину, совершает прыжок в прошлое. И там благополучно убивает себя, как этого хотел. И в таком случае, опять-таки, он не может построить машину, и преступление отменяется.
— Достаточно, — сказал я. — Думаю, нам все и так понятно.
— Таков патологический сбой причинности, — сказал Нево. — мертвая петля времени.
— Но если идея множественности миров справедлива, то здесь нет никакого парадокса. Просто история разделяется на две — в одной Моисей живет, в другой умирает. А вы, как путешественник во времени, просто перескакиваете из одной реальности в другую.
— Теперь понятно, — вырвалось у меня. — Вот оно что. Ведь именно это мы и видели с Нево.
Какое облегчение — наконец появилось рациональное объяснение происходившему. Впрочем, до рациональности здесь было пока далеко — но зато хоть какой-то логический просвет! Пусть существует хоть одна теория, способная объяснить происходящее — с меня и этого вполне достаточно! Я схватился за это как утопающий за последнюю соломинку. Хотя практическое применение принципов квантовой механики пока оставалось неясным.
