Журнал «Если», 1995 № 07 - Волков Павел (читать книгу онлайн бесплатно без txt) 📗
Пузырь замедлил ход и свернул к мысу, где стоял дом Патрикии, окруженный изгородью из бахромчатых змей, которых Рита впервые увидела в степном лагере. Казалось невероятным, что с того момента прошло несколько лет.
Рита услышала, как подходит Тифон, и вздрогнула, словно от холода. На свете есть вещи пострашнее смерти. Например, рабство у этих чудовищ.
Она быстро вытерла лицо ладонью и повернулась к поводырю.
— Почему вы их оставили?
— Потому что они тебе нужны. — Тифон поднес руку ко лбу и выправил вмятину. Рита судорожно сглотнула.
— Мне нужен весь этот мир, — сказала она. — Отдайте. Таким, как прежде.
Тифон издал звук, похожий на кашель подавившейся собачонки. Но тут же заговорил внятно:
— Исключено. Бюджет практически исчерпан. Кроме того, твоей планете найдено эффективное применение. Она переоборудуется в автономное хранилище. В будущие циклы любой желающий сможет изучать Гею непосредственно на месте. А пока она послужит интернатом для воспитания и обучения молодежи. На вашем языке это называется святыней.
— Из моего народа кто-нибудь жив?
— Умерли очень немногие. — Тифон поправил плечо.
Рита вспомнила необыкновенную податливость его «плоти» и отвернулась, прижав ко рту кулак.
— По правде говоря, если бы мы не вмешались, жертв было бы больше. А сейчас почти все население на хранении. Это не столь уж неприятная процедура. Мои «я» подвергались ей многократно. Хранение, в отличие от смерти, не конец.
Рита лишь покачала головой. Страха она теперь почти не испытывала, но и не желала вести пустые разговоры.
— Где мои спутники? Ты обещал, что их привезут сюда.
— Они здесь. — Пузырь двинулся над увядшим садом Патрикии, апельсиновые деревья которого превратились в серые пыльные скелеты. Из-за дома появились другие пузыри. В одном находился Деметриос, в другом Люготорикс, а в третьем Оресиас. Рядом с каждым стоял конвоир. Спутник Оресиаса носил личину старухи; рядом с Люготориксом стоял рыжеволосый старик, а около Деметриоса — стройный юноша в студенческом одеянии.
Люготорикс не двигался, зажмурив глаза и скрестив руки на груди.
«То, чего он не видит, не в силах его унизить», — догадалась Рита.
Тифон хранил молчание. Пузыри медленно вплыли во двор дома Патрикии. Будто ощутив присутствие хозяйки, Люготорикс открыл глаза, и в них запылала неистовая радость. Его сломили не до конца. Деметриос лишь кивнул, не желая встречаться с ней взглядом; Оресиас, казалось, не мог даже поднять голову.
Разгром. Полный и окончательный. И отступать некуда.
Как бы в такой ситуации повела себя софе? Как бы она поступила, потеряв вторую планету, вторую родину? Неужели стала бы покорно дожидаться смерти? Ведь разгром ужасен — ужасен настолько, что просто не укладывается в голове.
И никакой надежды.
— Вы погубили целый мир, — сказала Рита.
— Нет, — возразил Тифон.
— Заткнись, — зло бросила она. — Убийца.
Поводырь, видимо, решил больше не спорить. Девушка попыталась заговорить с друзьями, но между пузырями не проходило ни звука. Тогда она резко повернулась к Тифону и заметила на искалеченной физиономии ликование. Оно тотчас исчезло, но его нельзя было спутать ни с чем. Тифон вобрал в себя достаточно «человеческого», в том числе и мимику.
И тут Рита поняла: сюда их доставили еще по одной причине. Как пленных на парад. Чтобы, глядя на них, победители испытали торжество.
Можно снова сбить Тифона с ног, но что толку? Боли он не чувствует, унизить его невозможно. Дерзкий тон тоже не дает удовлетворения. Жалкая, беспомощная, она ничего не может сделать. И все-таки делать что-то надо, а то и впрямь останется только лечь и умереть.
Но ведь и умереть не дадут. Поместят на хранение.
Когда-то люди, построившие Путь, отбросили яртов. Они снова победят, может быть, даже уничтожат этих подонков, найдут Риту и ее друзей, точнее, снимки их личностей на пластинках или в кубиках, и вернут к жизни. Но стоит ли всерьез на это рассчитывать?
Патрикия ухватилась бы за любую соломинку.
Рита оглядела Тифона — на сей раз спокойно — и, понимая умом (но не душой), что терять нечего, попросила:
— Верни нас назад.
— Тебе не нужен этот дом?
Она отрицательно покачала головой.
— Чего же ты хочешь? Умереть? — с вежливым интересом спросил Тифон.
— А что, можешь посодействовать?
— Нет. Разумеется, нет.
— Тогда просто отвези меня обратно.
— Хорошо.
Пузырь заполнился чем-то вроде студнеобразного дыма, из-под ног ушла опора…
«Отвези меня на склад, — подумала она. — И храни. Мое время еще придет».
Она бы с радостью приняла забвение, если бы знала наверняка, что никто ее больше не потревожит.
ЗЕМЛЯ; ПУХ ЧЕРТОПОЛОХА
Ланье встал и двинулся дальше. Он взбирался по склону горы, оглядываясь на пастбища, которые осень выкрасила в желто-коричневые тона, и на разросшиеся за лето стада овец. Судьба обходилась с ним сурово, однако он не был на нее в обиде; нельзя исцелить от глупости все человечество, нельзя повернуть дышло истории. Почти всю жизнь он помогал другим, и теперь, чтобы помочь собственной душе, было необходимо избавиться от чувства долга. Пришла пора успокоиться и подготовиться к следующему шагу. И хотя врачи против воли Ланье поставили ему имплант, какая-то часть сознания радовалась продлению жизни, зная при этом, что не согласится на бессмертие. Когда придет время (пусть через десять лет, через пятьдесят), Ланье не дрогнет.
Он не настолько ценил свое «я», чтобы удлинять срок его существования более чем на столетие. Не из-за усталости или гордости, просто он был так воспитан.
«Карен, конечно, против… И все-таки впервые за эти годы мы близки. И это самое главное».
Спустя два месяца после его воскрешения, в самую ясную из ночей, они гуляли под звездами.
— Мне вроде бы уже нет до них дела. — Карен показала на горизонт, за которым прятался Пух Чертополоха.
Ланье кивнул. Он держал в руке фонарик; в нескольких метрах впереди по тропинке скользило пятно голубого света.
— Вот тут мы и встретились. — Слова эти прозвучали глуповато и неуклюже; они больше подходили неуверенному в себе юноше, чем старику.
Карен улыбнулась.
— Гарри, мы прожили вместе немало прекрасных лет. — И спросила со своей обычной прямотой: — Что сегодня для нас важнее — общее прошлое или будущее?
Он не нашелся с ответом. Как ни крути, на этом свете он оказался вопреки собственному выбору, а потому, наверное, не пристало ему мечтать о долгой жизни… Но и умирать не хотелось. Чего хотелось, он знал твердо: равенства и справедливости. А одного бессмертия недостаточно. И за свои убеждения он согласен заплатить жизнью.
— Сейчас — только мы, — сказал он.
Она сильнее сжала его руку.
— Хорошо. Мы — только сейчас.
Нет, не всегда она будет рядом. Как только Гекзамон возьмется за ум (почти наверняка в один из ближайших месяцев) она вернется к работе, и тогда их пути, вероятно, разойдутся вновь. Ему этого совсем не хотелось, но что поделаешь, если они уже не пара… Он в силах принять старость, она — нет.
Правда, еще хотелось бы повидаться со многими людьми, задать кое-какие вопросы. Что произошло с Патрицией? Где она? В родной Вселенной? Или в другой, альтернативной? Или сложила голову, пытаясь туда проникнуть?
Вокруг Земли Пух Чертополоха облетал за пять часов пятьдесят минут, и так со дня Разлучения. В некоторых странах, даже спустя десятки лет, наполненных просветительской деятельностью и социальным регулированием, люди боготворили яркую звезду Камень. Ничего странного — человек с трудом расстается с предрассудками.
Слухи о скором уходе Избавителей кое-где вызвали панику, а кое-где облегчение. Люди, обожествлявшие Пух Чертополоха и его обитателей, решили, что ангелы покидают планету из-за презрения к ее грехам. Отчасти это соответствовало действительности. Но если Земля не могла отринуть свое прошлое, то не по силам это было и Гекзамону.
